Ханна Хауэлл - Судьба горца
Вдруг Эрик резко остановился и Мэлди, наткнувшись на его спину, выругалась. До ворот оставалась пара шагов, но между ними и свободой стоял окровавленный Калум. Он улыбнулся, и Мэлди почувствовала, как кровь холодеет в жилах. Не обращая внимания на громкие возражения Эрика, она высвободила свою руку и встала между мальчиком и Калумом.
– Я не трус, чтобы прятаться за женскими юбками, – пробормотал Эрик.
– Эта женщина держит в руках меч, а ты безоружен, – напомнила Мэлди, не отводя глаз от Калума.
– Ты едва ли сможешь поднять это оружие, деточка, – сказал Калум. – Что ж, убить тебя не составит труда, ну а потом придет черед мальчишки.
– Если это так просто, что же ты медлишь? – спросила Мэлди, направляя на Калума меч, ей потребовались все силы, чтобы выдержать его вес. Мэлди сомневалась, что сможет хотя бы замахнуться таким тяжелым оружием, а по издевательскому взгляду Калума поняла, что и он считает так же.
– А теперь я должен броситься вперед и насадить себя на меч?
– Будет только справедливо, если ты так и поступишь. Где же твой лэрд? Не думала, что ты способен в его отсутствие самостоятельно говорить или передвигаться.
– Мой лэрд сейчас сражается с Балфуром Мюрреем. Раз битва проиграна, не вижу смысла оставаться с ним.
– И потому ты уполз, подобно гадюке, каковой, собственно, и являешься.
– Битон был прав. Очень жаль, что ты девчонка. Ты могла бы стать ему прекрасным сыном.
– Я не считаю, что ты мне польстил. Знаешь, у нас с братом много дел, а с тобой мне, по правде говоря, болтать не о чем, так что, может, просто прекратим этот танец?
Калум рассмеялся, его тихий равнодушный смех встревожил Мэлди.
– Девочка, тебе не терпится умереть?
– Нет, мне не терпится тебя убить.
Мэлди приготовилась защищаться, но вдруг, откуда ни возьмись, между ней и Калумом вклинился другой меч, отразив предназначенный ей удар. Когда Калум обернулся, чтобы ответить на новый вызов, Эрик схватил Мэлди и оттащил в сторону. Девушка взглянула на воина, занявшего ее место, и решила, что, возможно, там, в Донкойле, была не права: иногда видеть Джеймса все-таки приятно.
– Ты знаешь Джеймса намного лучше, чем я, – сказала она Эрику. Они не сводили глаз от разворачивающегося перед ними противостояния. – Как думаешь, он победит Калума?
– Да он даже не вспотеет, – заверил Эрик полным гордости голосом.
– Ты так веришь в него.
– Он это заслужил.
Мгновение спустя Мэлди сама убедилась в правдивости слов мальчика. Мужчины были покрыты кровью и грязью сражения; Мэлди знала, что Джеймс участвовал во многих битвах, но едва ли больше, чем Калум. И все же именно Калум дрогнул первым. Джеймс чуть заметно улыбнулся, когда противник споткнулся, открывшись для смертельного удара, который и последовал незамедлительно. Мэлди тихо стояла в сторонке, наблюдая, как Джеймс вытирает меч о жюпон поверженного врага. Потом он обернулся и взглянул на брата и сестру.
– Мы надеялись, что у вас хватит ума оставаться в безопасности донжона, – пророкотал Джеймс, забирая меч из рук Мэлди. – Девочка, тебе следовало подобрать оружие поменьше.
– О, ну, знаешь ли, у меня не было времени особо выбирать, – ответила она.
– Рад видеть тебя, парень. – Джеймс на мгновение сжал Эрика в объятиях. – Пойдемте со мной. Я отведу вас двоих в наше убежище, где дожидаются оруженосцы с лошадьми и куда мы отправляем раненых. – Он вывел их за ворота и, бросив взгляд на Мэлди, произнес: – И вы останетесь там.
– А куда бы мы, интересно, пошли, Джеймс? – сладко пропела Мэлди, улыбнувшись, когда он хмуро посмотрел на нее.
Джеймс одной рукой приобнял Эрика за плечи и, заметив, как тот едва заметно поморщился, спросил:
– С тобой все в порядке, парень?
– Небольшие ушибы, не более.
– Битон бил тебя?
– Бывало, но не все мои синяки – дело рук Битона. Сбежать из донжона оказалось труднее, чем мы думали.
Мэлди тихо следовала за ними, лишь отчасти прислушиваясь к Эрику, повествующему Джеймсу об их злоключениях. Мальчик проявил трогательную скромность, описывая свое участие во всей истории. Взгляды, которые бросал на девушку Джеймс, заставляли её чувствовать себя немного неуютно. Было трудно понять, сердится он или же удивляется.
Джеймс оставил их в лагере и поспешил на поиски Найджела. Мэлди села на пригорок рядом с Эриком и задалась вопросом: о чем только думал Найджел, когда шел на это сражение, будучи не совсем здоровым после последней битвы, но затем вздохнула и покачала головой. Мужчины – странные существа, такие уж они есть, и Мэлди подозревала, что его заставили сюда приехать только неразделимые чувства гордости и чести. Джеймс, безусловно, очень внимательно следил за Найджелом, и этого вполне достаточно.
– Мне тяжело принять столь добросердечное приветствие Джеймса, – пробормотал Эрик.
– Почему? – спросила Мэлди.
– Потому что это нечестно. Я не тот, за кого он меня принимает.
Мэлди спокойно улыбнулась брату и погладила его по руке, которой он опирался о землю.
– Ты тот же самый мальчуган, что скакал с ним бок о бок, когда Битон напал на вас.
– Внутри – возможно, но теперь я – Битон, а не Мюррей. Джеймс приветствовал меня как Мюррея, он уверен, что я из его клана. Мне захотелось в то же мгновение открыть ему мою тайну. – Эрик в смятении начал выдергивать из земли травинки. – Он хороший человек и заслуживает правды.
– Если ты собираешься рассказать Джеймсу, то должен будешь сказать и другим. Лучше сделать это, когда они собирутся вместе, чтобы твою историю услышали все.
– О да, чтобы они все вместе меня заплевали.
– Вряд ли они станут в тебя плевать, – проговорила Мэлди, огорченная тем, что не может облегчить его страхи. – Эрик, они заботились о тебе тринадцать лет. Я не думаю, что их отношение изменится так быстро.
– Может, и нет. – Он криво улыбнулся, немного смущенный собственной глупостью, и тяжело вздохнул: – Хотя оно должно измениться. Именно так. Они, возможно, и беспокоились обо мне много лет, но те же долгие годы ненавидели и сражались с Битонами. Это сложно объяснить... Я только чувствую: что-то должно измениться. Разве может все остаться по-прежнему?
– Боюсь, мне нечего ответить, Эрик. Я не знаю твой клан так же хорошо, как ты. Джеймс, Балфур и Найджел кажутся достойными и справедливыми людьми. И все они достаточно умны. Думаю, их отношение к тебе не должно измениться. В конце концов, ты им не лгал. Ты тоже полагал, что являешься Мюрреем. Они верили в это с того самого дня, когда нашли тебя на холме и принесли в Донкойл. Но как бы то ни было, есть одна вещь, на которую ты должен обратить внимание. Это не должно заставить тебя перемениться. Не позволяй отравить свое сердце настолько, чтобы видеть ненависть и недоверие там, где их нет. Да, вероятно, это больно: сначала надеяться на лучшее, а потом узнать, что этому не бывать. Но если ты убедишь себя, что Мюрреи вовсе не обязаны любить и доверять тебе, тогда ты действительно станешь другим человеком, не тем, кого они знали все эти годы.
