Брачное объявление - Мими Мэтьюз
— Нет, — ответил он. Но когда они подошли к своему экипажу, он, не теряя времени, усадил Хелену внутрь. Он забрался следом за ней и сел рядом с ней на сиденье.
Хелена вытащила несколько шпилек из своей прически.
— В бальном зале было необычайно жарко, — сказала она, снимая с головы цветочный венок. — Посмотри. Все мои цветы завяли.
— Я заметил. Ты роняла лепестки со своих юбок на протяжении всего танца.
— Правда? Как неловко.
Она отложила венок в сторону.
— Полагаю, восковые цветы смотрелись бы аккуратнее. С другой стороны, они и вполовину не пахли бы так хорошо.
Он положил руку на спинку сиденья, и, как это уже вошло у них в привычку во время поездок домой в экипаже, она придвинулась к нему поближе, положив голову ему на грудь.
— Ну что ж, — вздохнула она. — Все было хорошо, пока это продолжалось.
Он обнял ее за плечи, хотя от ее слов у него внутри все сжалось от отчаяния. Она говорила об отделке своего платья, но для него эти слова имели совершенно другое значение. Да, все было хорошо. И он надеялся, что это продлится очень долго. Но нужно быть реалистом.
Они приближались к концу.
Этот факт вдалбливался в него с каждым танцем на сегодняшнем вечернем балу. В своем шелковом платье, украшенном розовыми гирляндами, с темными локонами, уложенными в венок из цветов, и элегантной кожей цвета сливок Хелена была ослепительна и недосягаема, как бриллиант Кох-и-Нур. Редкий и драгоценный камень бесконечной ценности. И ее подходящим окружением был модный блеск лондонского высшего общества. А не сельская местность. И уж точно не отдаленное и полуразрушенное аббатство в прибрежном Девоне.
— Знаешь, чем бы я хотела заняться завтра? — спросила она.
Джастин уткнулся лицом в ее волосы.
— Чем, моя дорогая?
— Я бы хотела что-нибудь сделать, сходить куда-нибудь — с Дженни и мистером Финчли. Мне кажется несправедливым, что мы каждый вечер куда-то ходим, а Дженни приходится ждать нас, сидя в гостиной в полном одиночестве и занимаясь только своим рукоделием.
— Чем она занималась до того, как начались все эти неприятности?
— Она не была обязана что-либо делать. Я никогда раньше так часто не выходила из дома. По крайней мере, не каждый вечер. И если я отправлялась на бал или званый ужин, я обязательно приглашала Дженни. Она, знаешь ли, не прислуга.
— Ты платишь ей, не так ли?
— Да, ежегодную сумму, но это скорее пособие, чем зарплата. И этого явно недостаточно. Когда банк вернет мне деньги, я планирую обеспечить ей независимость.
— Ты отошлешь ее?
Хелена слегка дернула его за сюртук.
— Не говори глупостей. Я бы никогда не отослала Дженни. Но она должна иметь право уйти, если захочет. Это ужасно — зависеть от других людей. Какими бы добрыми они ни были, ты всегда чувствуешь себя обязанным. Как будто ты объект благотворительности.
— Я не буду с этим спорить.
— Ты так себя чувствовал? В приюте?
— В долгу? Боже милостивый, нет. Не за что было быть в долгу. С нами отвратительно обращались. Все учреждение было коррумпировано, дети были плохо одеты и едва накормлены. Когда я уехал оттуда на обучение, я не чувствовал себя обязанным им. Мне казалось, что…
— Что?
— Как будто они что-то у меня отняли. Как будто у них появился долг. Когда я уезжал из Англии, я был полон решимости, что однажды они воздадут мне за это.
— Ты говоришь о мести.
— Я говорю о справедливости.
Ее пальцы лениво скользили по его сюртуку, разглаживая несуществующую морщинку.
— Это ты закрыл сиротский приют?
— Я? — Джастин невесело усмехнулся. — Нет. В то время я был сконцентрирован на сэре Освальде. Это был Финчли. И он не просто закрыл его. Он приказал сровнять здание с землей.
Хелена молча переваривала эту информацию.
— Он такой добрый и жизнерадостный, — сказала она наконец. — Как будто его ничего не беспокоит, кроме юридических вопросов.
— Финчли достаточно любезен, согласен. Но у него дьявольский ум и неумолимая натура. Он может держать обиду дольше, чем кто-либо из тех, кого я когда-либо знал. С ним враждовать не стоит.
— Я запомню это.
— В этом нет необходимости. Вряд ли ты сделаешь что-то, что навлечет на тебя его гнев.
— Боже мой, я надеюсь, что нет.
Она поудобнее прижалась щекой к его груди.
— Как ты думаешь, он согласится составить нам компанию завтра на прогулке?
— С мисс Холлоуэй? Несомненно. Чем ты хочешь заняться?
— Вечернее представление. Что-нибудь беззаботное. Мы пока не приняли никаких приглашений. Мы можем делать все, что нам заблагорассудится.
— В субботу вечером можно выбрать развлечения на свой вкус. Но если мы будем вчетвером…
Джастин обдумал варианты.
— Завтра в Креморн-Гарденс день закрытия. Там будут жонглеры, канатоходцы и тому подобное. А также музыка и танцы.
— Я никогда там не была, — сказала Хелена. — Мой отец считал такие места, как Креморн-Гарденс и Воксхолл, притонами порока.
— Он был прав, — сказал Джастин. — Но в этом половина удовольствия.
Глава 20
Расположенный на северном берегу Темзы, Креморн-Гарденс занимал площадь в двенадцать акров, на которой для публики были организованы всевозможные развлечения. Здесь проводились военные выставки и совершались опасные подвиги, в том числе хождение по канату и взлет на воздушном шаре. На возвышении звучали музыка и проводились танцы, в банкетном зале подавались горячие блюда и холодные напитки, а в большом павильоне проходили выставки садоводства со всего мира.
Они вошли в сад через величественные черные железные ворота. Хелена держалась за руку Джастина, а Дженни сопровождал мистер Финчли. Вечер был прохладный, и они с Дженни накинули накидки поверх платьев.
— Чем займемся сначала? — спросил мистер Финчли.
— Танцы, — выразительно произнесла Дженни.
Вечер начался бурно. Они танцевали, смеялись и пили шампанское. Они наблюдали за канатоходцем, балансирующим на проволочном тросе, натянутом на высоте шестидесяти футов от земли, — зрелище, от которого Хелена несколько раз ахнула и уткнулась лицом в рукав Джастина. А затем, по настоянию мистера Финчли, они отправились на поиски одного из самых популярных аттракционов в саду: знаменитой собаки, играющей в вист.
«Лили, ученая собака», — прочитала Дженни вслух театральную афишу.
— Какая умора!
Но когда из публики пригласили добровольца, который должен был сыграть в партию с Лили, оказалось, что маленький коричнево-белый спаниель действительно играет достойно.
— Хитер, как вдова из Бата, — заметил мистер Финчли.
— Ее хозяин подает ей сигналы, — сказал
