Суженый. Невеста князя - Арина Теплова
Софья лишь медленно кивнула и отвела от него взор, отвернув лицо, не в силах более выносить его натиск и приказы. Амир разжал руку и слегка оттолкнул девушку от себя, красноречиво давая ей понять, что отпускает ее. Софья, глотая слезы, которые текли по ее округлым щекам, засеменила к дому, желая поскорее укрыться в своей комнате и вволю наплакаться.
Глава VII. Спальня
На следующий день Софья проснулась с восходом солнца. Бессонная тревожная ночь была позади, и девушка, медленно перевернувшись на спину, долго лежала с открытыми глазами и невидящим взором смотрела в потолок. Она чувствовала себя несчастной, и на ее глаза, как и вчера вечером, навернулись слезы. Гиули еще не пришла, и она, лежа в постели, методично вспоминала вчерашний неприятный день. Софья пыталась понять, что она сделала не так? И отчего опять ее существование в этом огромном дворце стало невыносимым и мучительным?
Сначала она долго не могла решиться надеть модное французское платье и облачилась в него только для того, чтобы привлечь внимание Серго. Она думала, что раз князь любит все модное, как он постоянно твердил ей, то и наряд французского фасона понравится ему, и он вновь заметит, как она хороша и привлекательна. Но Серго лишь ненадолго обратил на ее прелести внимание. Однако позже из-за этого наряда на нее напал Амир и вновь мучил ее своими жуткими несправедливыми фразами, в итоге доведя до слез. Вчера она долго плакала в своей спальне после неприятного разговора с ним и даже не вышла к ужину, чтобы не пугать домочадцев своими красными от слез глазами и бледным лицом.
Сегодня же поутру, лежа в постели, Софья четко решила для себя, что раз Серго совсем не оценил ее чудесного наряда и изысканной прически, она вновь наденет грузинский наряд. Еще ранее она инстинктивно чувствовала, а вчерашняя перепалка с Амиром Асатиани подтвердила ее предположения, что этот модный, но столь откровенный вызывающий наряд в этой дикой стране надевать не стоит.
Пришла Гиули, помочь девушке собраться к завтраку. Софья облачилась в длинное бледно-зеленое грузинское платье и, заплетя умелыми движениями косы, спустилась вниз и вошла в столовую. В просторной светлой комнате находился один Амир Асатиани, который стоял у окна, расставив длинные ноги и заложив ладони за спину. Едва девушка вошла, мужчина обернулся к ней, и Софья отчетливо увидела, как его инквизиторский взор прошелся по ее стану. Она медленно прошла внутрь столовой, словно в нерешительности, отмечая, как слуги накрывают на стол. Этого было достаточно, чтобы у нее появилась решимость остаться в столовой вместе с Асатиани. Она прекрасно знала, что прилюдно он не будет допекать ее своими неприятными угрожающими фразами.
Присев на бархатный диванчик, Софья быстро взглянула на каминные часы, отметив, что до завтрака осталось не более пяти минут. Она тихо вздохнула, желая, чтобы время до трапезы поскорее прошло или чтобы в столовую вошел кто-нибудь из князей. Наедине с Амиром, даже несмотря на снующих слуг, она все равно чувствовала себя неспокойно и напряженно. Она сидела спиной к Асатиани, и в какой-то миг вдруг ощутила, что он стоит за ее спиной. Как это часто бывало, Софья вновь не заслышала, как он приблизился. Краем глаз девушка заметила его большую фигуру сбоку и нервно напряглась.
– Очень милое платье, Софико, – произнес Амир в следующий миг с придыханием, склоняясь к ее волосам. – Теперь я вижу, что ваша красота прикрыта от чужих взоров…
В этот момент в гостиную вошла Верико Ивлиановна, и Асатиани, быстро выпрямившись, чуть отошел от девушки. Княгиня оглядела молодых людей цензорским взглядом, и Софья окончательно смутилась. Открылась дверь, и появились князья Леван и Серго. Верико всех пригласила за стол. Они расселись по местам. И Софья, как и обычно, оказалась напротив Амира.
Едва она взялась за ложку, чтобы отведать каши, как Серго вдруг вымолвил:
– Елена, отчего вы сегодня не надели один из тех очаровательных нарядов, в которых ходили последние два дня?
Софья едва не поперхнулась и удивленно посмотрела на молодого князя. Она даже не ожидала, что он оценил ее платья. Ведь последние два дня он открыто игнорировал ее.
– Но мне подумалось, что эти платья очень открытые. И в них неудобно гулять.
– И зря вы так решили, милая Елена. Эти изысканные французские платья вам очень к лицу. Непременно наденьте их вновь. В них вы невозможно прекрасны, – уже проворковал Серго и призывно улыбнулся девушке.
Софья судорожно сглотнула, увидев адресованную ей улыбку Серго и ощущая, как ее душа просто запела от его теперешнего внимания и таких лестных слов. Невольно переведя взор на Амира, она отметила, что на его лице появилось мрачное недовольное выражение. Он чуть повернул голову в сторону брата и словно хотел испепелить его убийственным взором.
– Я даже не знаю, Сергей Леванович, – произнесла Софья. – Но если вы настаиваете.
– Да-да, я именно настаиваю, – кивнул Серго, вновь улыбнувшись ей. – Чтобы вы, дорогая Елена, надели то вчерашнее светлое платье.
– Такие платья девицы в наших краях не носят, оно чересчур вульгарное, – вдруг не выдержав, процедил Амир.
И Софья отчетливо заметила, как в следующий миг он перевел взор на нее, и она прочитала в его глазах угрозу и предостережение.
– Георгий, помолчи, – тут же вмешался Леван Тамазович. – Ты совершенно ничего не понимаешь в моде.
Амир побледнел, и на его скулах заходили желваки от ярости. Он прекрасно понимал, что не может указывать Софико, что ей надевать, ибо он не был ее мужем. К тому же видел, что дядя и Серго прямо подбивали девушку надеть эти развратные платья, а он не мог настоять на своем мнении, ибо ей он был никто. И именно Софико была в этом виновата. В том, что он не мог указывать ей, что надевать. Она сделала все, чтобы оттолкнуть его и сделать так, чтобы он не имел на нее никаких прав. Эти умозаключения вмиг разозлили Амира. Проворно поднявшись на ноги, он, сверкая глазами то на дядю, то на Серго, глухо произнес:
– Извините меня, я не голоден.
– Ну и ступай тогда, – буркнул Леван, довольный тем, что племянник избавил их от
