Глория Скиннер - Свет звезды
Гейти почувствовала озноб. У нее засосало под ложечкой.
– О чем ты говоришь? Я знаю, что вы с Астоном недолюбливаете друг Друга, но...
– Но я не лгу насчет этого. Я слышал, как он просил эту женщину никогда не раскрывать тебе, что на самом деле случилось с Теодорой. Она рассказала, что ты уже расспрашивала ее об этом, но она ничего не сказала.
Гейти обняла себя руками. Боль захлестнула ее. Это не могло быть правдой. Ведь не далее как прошлой ночью Астон поклялся, что рассказал ей правду о прошлом, о Теодоре. И она поверила ему.
Дрожа от страха, от малейшей возможности, что Тайтес может быть прав, она настаивала:
– Должно быть, ты ошибаешься. Я люблю Астона, и он меня любит, – прошептала она.
– Он лгал! – Голос Тайтеса сделался оглушительным. – А как еще, по-твоему, я мог узнать, что ты расспрашивала эту женщину о Теодоре если бы я не услышал об этом сегодня утром? Хочешь, можешь любить его – мне плевать. Но как только он вернется, я намереваюсь выяснить, что на самом деле произошло с моей сестрой.
– Тайтес прав. Я солгал.
Гейти задохнулась; затем медленно повернулась, с открытым ртом, с широко распахнутыми глазами, и увидела своего мужа, стоящего в дверях гостиной. Она не в силах была двинуться с места. Она знала, что у нее есть много причин, чтобы любить его. Как же он мог солгать ей? Даже после того, как он признал это, она не желала верить. Да и как могла она поверить в то, что человек, которого она любит всем сердцем, мог солгать ей?
Он должен был знать, что ничего не выйдет. У Астона, когда он входил в комнату, было такое чувство, будто его ударили кулаком под дых. Когда он лгал Гейти, у него было предчувствие, что в один прекрасный день она узнает истину. Неужели он ошибался, когда оберегал ее от правды? Он должен рассказать ей о том, что произошло на самом деле, ибо, пока между ними лежит ложь, их брак не будет совершенным. Возможно, пришло время ей узнать всю правду и решить, как поступить с ней.
– Видишь, я же говорил тебе, – гордо заявил Тайтес, отбрасывая волосы назад.
– Нет, Астон, я не могу поверить, что ты лгал мне. Ты же обещал.
Он подошел к ней совсем близко и взял ее руки в свои. Они были холодные и дрожали.
– Гейти, это правда. Я просто хотел избавить тебя...
– Избавить меня! – Она отшатнулась от него. – После того как целых двенадцать лет я пыталась найти правду, хотела все узнать, как ты можешь заявлять мне, что желал избавить меня? Это не ты должен был решать. Я заслужила того, чтобы знать правду.
– Мы заслужили того, чтобы знать правду, – поправил ее Тайтес и встал рядом с Гейти, словно защищая ее. – Для начала можешь рассказать нам, почему ты солгал о том, что Теодора ждала от тебя ребенка.
Терпение Астона лопнуло. К черту их чувства! Сегодняшний день будет последним, когда его обвиняют в том, что эта девчонка забеременела от него!
– Я никогда не дотрагивался до твоей сестры! – произнес он яростно, надвигаясь на Тайтеса, – И никогда не лгал об этом.
– Ага, и птицы никогда не летают, – усмехнулся Тайтес.
Астону захотелось ударить этого остроумного молокососа.
– Веришь ты мне или нет – твое дело. – Он быстро повернулся к Гейта. – Я никогда не лгал об этом, Гейти. Я ни разу не дотрагивался до Теодоры – ни до свадьбы, ни после.
Она казалась убитой, опечаленной, и его сердце готово было разорваться, когда он глядел на нее. Ему так хотелось сжать ее в объятиях и утешить. Мог ли он ожидать, что она поверит ему во всем, ведь он только что признал, что наполовину солгал ей. Ему захотелось сказать ей, что он совсем не жалеет о том, что скрыл от нее правду, потому что знал, как эта правда огорчит ее. Как жаль, что сейчас ему придется обо всем рассказать.
– Единственное, о чем я солгал, – это о ее смерти.
– Да, верно. Этому мы, надеюсь, поверим. Тайтес довел Астона до белого каления.
– Ты лучше не вмешивайся! – Он обернулся к Гейти. – Давай обсудим это наедине.
– Черта с два!
– Тайтес, пожалуйста, следи за своей речью. – Гейти сделала ему замечание до того, как это успел сделать Астон. – Тайтес останется. Его это касается не меньше, чем меня.
Слова давались ей с трудом и были лишены каких-либо эмоций. Ей не хотелось встречаться с ним взглядом. Она не желала, чтобы он заметил, как глубоко она задета.
– Только на этот раз изволь сказать мне правду, Астон. Не заставляй меня проходить через весь этот ад еще раз. Не надо больше лжи, – прошептала она искренне.
– Да, и скажи нам на милость, почему ты не разрешил Теодоре взять нас сюда, чтобы мы жили в этом роскошном доме.
Он избегал смотреть на мальчишку. Он боялся, что если посмотрит на него, то не сможет удержаться и ударит. Он не сводил взгляда с Гейти, хотя она и не смотрела ему в глаза.
– Теодора не желала, чтобы вы жили здесь.
– Я не лгу. Дважды миссис Коннорс приезжала к Теодоре и просила ее забрать вас. Мне даже удалось получить согласие отца, но Теодора сказала «нет». Теодора была душевнобольной. Иначе и быть не могло. У нее не было и капли теплых чувств ни к тебе, ни к Тайтесу.
– Это неправда, Астон. Я прожила с ней восемь лет. Мы смеялись. Играли вместе. Почему ты так говоришь? Зачем пытаешься сделать нам больно? – спросила она, хотя внутренний голос напомнил ей о том, что она часто задавалась вопросом, отчего Теодора ни разу не приехала в приют навестить их.
Тайтес в ярости метался по комнате. Гейти с трудом могла пошевелиться. Она беспомощно моргала, кулаки и челюсти были плотно сжаты.
– Не слушай его, Эвелина! Он уже один раз одурачил тебя. Наверное, Теодора умоляла его, чтобы он разрешил ей взять нас к себе. Она хотела, чтобы мы были с ней с того момента, когда не стало папы и Джоша. Поверить ему? Нет, спасибо! Он наверняка виноват в ее смерти; это он и пытается скрыть! – выпалил Тайтес с горячностью.
Все старые чувства, которые Гейти оставила позади, снова всплыли на поверхность. Она всегда знала, что в смерти Теодоры было что-то еще, о чем ей не рассказывали, но она так была восхищена Астоном и так любила его, что позволила увести себя от того, что считала правдой. Она стала наступать на него.
– Не далее как прошлой ночью ты сказал мне... – Она запнулась, от глубины чувств голос ее сорвался. Она с трудом глотнула, вспоминая его слова; «Ради того, чтобы ты осталась со мной, я пошел бы и на подкуп, и на ложь». – Не надо больше лжи, Астон. Скажи мне правду.
Горло его сдавило, он попытался еще раз заслонить ее от боли.
– Ты не хочешь ее знать.
Гейти была на грани отчаяния, ей хотелось броситься на него и силой заставить все ей рассказать. Как он может думать, что она не хочет знать правду?
