Нэн Райан - Шелковые узы
— Большой дурак, — пробормотала себе под нос Невада в один из раскаленных дней. Она стояла у французского окна своей спальни одетая лишь в атласно-кружевную сорочку.
Джонни снова был во дворе — сгребал сухие листья, обрезал погибшие ветви и поливал из бадьи поникшие кусты роз. Джонни выполнял всю тяжелую и грязную работу, а старина Джесс, в широкополой, покрытой пятнами пота шляпе на седеющей голове, сидел в тени, усмехаясь, указывая и отдавая приказы. Он был боссом, а Джонни его работником.
Стиснув зубы от досады, Невада подняла с шеи свои черные распущенные волосы и подумала, что безжалостное солнце скоро свалит Джонни с ног. Непременно, ведь человек, никогда не державший в руках ничего тяжелее колоды карт или пары игральных костей, не может выдержать такого напряженного труда под полуденным солнцем. Особенно, если он почти нагой.
Невада сморщила свои маленький носик и прищурила глаза. Джонни надел только старые брюки, да еще закатал их даже не до колен, а почти до середины бедер. И теперь, к ее неудовольствию — не говоря уже о Квинси — он работал у всех на виду, одетый лишь в неприлично высоко подвернутые штаны, и блестящий пот покрывал его от темноволосой головы до босых ног, но Джонни работал легко, с непринужденной грацией каждого движения. Рельефные мускулы, мощные и по-настоящему мужские, перекатывались под блестящей кожей. Угольно-черные волосы, мокрые, как будто он только что вышел из ванны, кольцами прилипали ко лбу и спускались сзади на шею. Короткие штаны, отвратительно узкие и промокшие от пота, прилипли к плоскому животу и худощавым ягодицам.
— Показуха, — бормотала про себя Невада. — Совершенно никакой скромности. Это в высшей степени неприлично.
Но Невада продолжала стоять и наблюдать за нескромной и неприличной показухой, хотя блестящие капельки пота покрыли ее собственную разгоряченную кожу и атласная с кружевом сорочка прилипла к телу. Двумя пальчиками Невада оттянула спереди ворот сорочки и подула. Поток воздуха слегка освежил ее покрытую испариной кожу, и Невада продолжала это занятие, получая кратковременную передышку от этой дьявольской жары.
Звуки песни, раздавшейся совсем близко, заставили ее застыть на месте. Она прислушалась, недоуменно выглянула в окно и увидела верхний край лестницы, опиравшийся на перила балкона. Невада с ужасом наблюдала как появилась черноволосая голова, потом обнаженная смуглая грудь, и вот уже Джонни перед ней — с садовыми ножницами в руке. Его горящие глаза смотрели прямо на нее, пока Джонни обрезал засохшие плети вьюнка, напевая все громче глубоким баритоном: Фрэнки и Джонни любили меня, О, Боже, как они любили…
Невада так сильно захлопнула окно, что стекла зазвенели в раме. Не тратя времени не поиски шнура от портьер, она торопливо задернула их, как будто все демоны ада гнались за ней. Закрыв окно и занавески, Невада избавилась от вида этого насмешливого смуглого лица, но так и не смогла избавиться от песенки, напомнившей о единственной ночи, которую Невада хотела забыть. Закрыв уши ладонями, она убежала в гардеробную, но и там до нее доносились строчки припева:
Он был ее мужчиной, но он разбил ее сердце.
Через час с небольшим, приняв ванну, освеженная и в более спокойном состоянии духа, Невада спустилась вниз. На полпути она задержалась, чтобы перевязать бант на низко вырезанном лифе. Невада уже давно и нетерпеливо дожидалась этого дня. Дениза Ледет должна была приехать сегодня из Нью-Йорка в Сент-Луис от своих родственников. Она обещала сразу же прийти к Неваде и рассказать все подробности своего удивительного путешествия.
Неваде не терпелось повидать подругу, но, дойдя до нижней ступеньки лестницы, она нахмурилась. Проблема, о которой она не подумала раньше, озадачила ее. А что если покрытый потом, полуобнаженный Джонни все еще шатается по двору? Нравится ей это или нет, но большинство женщин — все женщины — находили его привлекательным. Что если Дениза увидит его и…
Невада прошла через фойе, через парадную дверь и вышла на широкую галерею. Она слушала, осматривалась, даже позвала его. Она осмотрела лестницу и обошла вокруг дома. Садовой лестницы нигде не было. Так же, как и Джонни. Проверив для верности еще раз, успев пожалеть, что не надела шляпку, Невада тщательно обследовала всю территорию и нигде не обнаружила своего мучителя. Она даже дошла до летнего домика. Постучала, позвала, заглянула внутрь и, наконец, вздохнула с облегчением.
Тогда Невада заторопилась в дом, совершенно уверенная, что Джонни ушел. Она хорошо знала его. Наверно, он уже где-нибудь в городе, в одном из прокуренных карточных салонов. Вероятно, его счастье вернулось. Со дня игры в три листика в зале «Олив» Джонни снова элегантно одевался — новые летние костюмы и рубашки от дорогого портного и итальянские туфли. И сияющие золотые запонки.
— А вот и Дениза! — радостно воскликнула Невада, увидев экипаж Ледетов на дорожке у ворот.
— Я не меньше тебя хочу послушать рассказ об этой поездке, Мэри, — заявила Квинси Максвелл, усаживаясь на шелковой кушетке в большой гостиной.
— Я рада, что твоя подруга вернулась, — сказала мисс Анабел, быстро поднялась со своего места и перевязала бант на платье Невады.
Две подруги радостно обнялись. Через полчаса мисс Анабел, зная, что девушкам не терпится посекретничать наедине, дипломатично предложила:
— Сейчас еще слишком жарко. Юные леди могут найти немного прохлады в беседке. Минни принесет туда холодного чая.
— Да, — нетерпеливо воскликнула Дениза, умиравшая от желания остаться вдвоем с Невадой и рассказать об одном молодом человеке, которого она встретила в большом городе. Дениза даже подпрыгнула. — Давай сейчас же пойдем туда, Мэри..
Через минуту девушки, смеясь и держась за руки, уже шли через двор к обвитой плющом восьмиугольной беседке на краю имения.
— Возблагодарим Господа и мисс Анабел, — воскликнула Невада. — Мы наконец-то останемся одни.
— Мне многое надо тебе рассказать, — похвасталась Дениза.
— Чудесно. Здесь нас никто не услышит. Нас даже не будет видно, когда мы войдем внутрь.
— Великолепно, — заключила Дениза, входя в увитую плющом белую решетчатую беседку. — Только представь себе… Господи! Господи! Кто это?
Шагнув в тень беседки, Невада все поняла. Там, на длинном шезлонге, вытянувшись на спине, спал Джонни Роулетт. На нем не было ничего, кроме обтягивающих подвернутых коричневых штанов.
— О Боже, — прошептала Невада. — Пойдем отсюда. Дениза не тронулась с места. Она стояла, широко открыв глаза и разинув рот.
— Н-нет, — едва выговорила Дениза, загипнотизированная видом гладкой смуглой кожи, массивной груди, и длинных стройных ног полуобнаженного незнакомца, мирно спящего в полуденный зной.
