Синди Холбрук - Озорная леди
— Знаешь, я думаю, что бренди мне тоже не помешает, — и Эдвард потянулся к графину.
— Он меня не отпускает. — В голосе Чентел звучала боль. Она посмотрела на Чеда, который стоял у камина.
Тот повернулся к ней:
— Как он может тебя не отпускать?
— Он угрожает тем, что наш брак не будет расторгнут. Он страшный человек. Он хочет лишить меня свободы, как и Тедди! — осознавая свое бессилие, воскликнула Чентел.
Чед тут же подошел к ней и обнял за плечи, как будто утешал ребенка; девушка, несчастная и измученная, положила голову ему на плечо.
— Бедная моя Чентел, — ласково сказал Чед.
— Ну зачем, зачем он это делает?
— Потому что он любит власть и не терпит тех, кто смеет ему противостоять, — ответил Чед.
— Но он ведь знает, что Тедди ни в чем не виноват! — негодовала Чентел.
— Это для него ничего не значит! — Чед покачал головой. — Они так долго безуспешно ловили своего предателя, что теперь первого попавшегося человека выдали за него.
— Ты хочешь сказать, что Тедди предназначена роль жертвенного агнца? — со страхом в глазах спросила Чентел.
— Боюсь, что это так. — Чед глубоко вздохнул. — Ричард должен найти предателя, иначе его репутация сильно пострадает.
— Боже мой! Тогда у Тедди нет никаких шансов! — воскликнула она.
— Не говори так, не сдавайся! Ты должна бороться за него! — ободрял ее Чед.
Чентел схватила кузена за руку и крепко ее сжала; ей нужно было ощутить его силу.
— Но как? Как мне бороться? — спросила она.
— Убеги со мной, — просто ответил Чед.
— Что? — Чентел не верила своим ушам. — Но… но как это может помочь?
— Убеги от Сент-Джеймса, — настойчиво повторил Чед. — Ты же знаешь, что я люблю тебя, что хочу жениться на тебе. Я всегда буду заботиться о тебе. Как только ты сбежишь от Сент-Джеймса и окажешься вне его власти, я смогу бороться за то, чтобы снять с Тедди подозрения в измене. Ради тебя я это сделаю, Чентел, — убеждал ее Чед.
— Но каким образом ты этого добьешься? — засомневалась девушка.
— У меня есть деньги, Чентел. У меня также есть связи, о которых ты не знаешь. Сент-Джеймс не единственный могущественный человек в наших кругах, просто свои знакомства и возможности я не выставляю напоказ. Но я ничего не добьюсь, пока ты находишься в его доме. Как ты думаешь, почему он принуждает тебя оставаться здесь? Потому что он хочет иметь тебя в качестве заложницы, — горячо убеждал ее Чед.
— Неужели я для него просто пешка? — Чентел была неприятно поражена.
Ее захватил водоворот эмоций. Убежать с Чедом и никогда больше не видеть Ричарда… Но она совсем не хочет от него убегать! Сердце ее бунтовало при мысли о том, что надо его покинуть. Она не хочет верить в то, что он желает ей зла! Однако Чед прав. Ей необходимо убежать отсюда, остаться значило бы погибнуть от своей любви к нему. Отдать себя в руки человека, которому она безразлична, для которого имеют значение только власть и гордыня, было равносильно погибели не только ее, но и Тедди. В тревоге она посмотрела на Чеда.
— У тебя единственный выход — бежать. Бежать со мной, — настаивал он.
— Но ведь он будет нас преследовать! — в волнении воскликнула Чентел.
— Нет, если мы покинем Англию. В Европе он нас не найдет, мы пересечем Ла-Манш. Он вынужден будет расторгнуть ваш брак на твоих условиях, и тогда мы с тобой поженимся, — заключил Чед.
Внутренний голос Чентел сопротивлялся этому предложению, ведь, приняв его, она никогда больше не увидит Ричарда. Но если она не сбежит с Чедом, то не поможет Тедди… Она закрыла глаза. Боже, какая унылая жизнь ее ожидает! Но у нее нет ни денег, ни связей — и, соответственно, у нее нет выбора. Она металась меж двух огней: либо остаться с человеком, который посадил в тюрьму ее брата, но которого она любит, либо бежать с тем, кто любит ее и хочет ей помочь. Она решилась:
— Что ж, я убегу с тобой. Я верю тебе, — обратилась она к Чеду.
— И я обязательно помогу Тедди, вот увидишь! — радостно отозвался он. — Я использую все свое влияние. И как только мы окажемся в Европе, ты будешь вести такую жизнь, которую заслуживаешь. Я всегда мечтал об этом. Обещаю тебе, ты ни в чем не будешь нуждаться!
Чентел заставила себя улыбнуться.
— И когда же это будет? — спросила она с тайной грустью в душе.
Чед поднялся на ноги, и она тоже встала; он посмотрел ей прямо в глаза, и она не отвела от него взора, хотя ей очень этого хотелось.
— Мы с тобой отправимся в путь через неделю или, в крайнем случае, через две. Мне нужно доделать кое-какие дела. Когда все будет готово, я приеду за тобой, — сказал он.
— Хорошо, — кивнула Чентел. Слава богу, у нее еще есть неделя, а если повезет, то даже две! — Но сейчас ты должен уйти, пока Сент-Джеймс не вернулся.
— Я не боюсь Сент-Джеймса! Но мне действительно надо идти. — Он обнял ее на прощание. Чентел была благодарна кузену за то, что он не попытался ее поцеловать, наверное, понимая, в каком смятении чувств она находилась. — Я скоро вернусь за тобой. Не беспокойся о своих вещах и ничего не бери в дорогу. Я куплю тебе новый гардероб и обо всем позабочусь.
Чентел снова постаралась улыбнуться и кивнула в ответ. Проводив его до двери, она долго смотрела ему вслед. Сердце спрашивало ее, что она делает? Разум отвечал, что этого требует от нее долг. Почему же ей так грустно? Почему болит сердце? Она потрясла головой и закрыла дверь. «Я переживу это все. Так всегда было раньше, так будет и впредь», — сказала она себе.
Чентел вернулась в дом после того, как навестила Тедди в тюрьме, в каком-то оцепенении. Тедди держался хорошо. Он сказал ей, что еда вполне приличная, а тюремщики — хорошие парни, с которыми он даже играет в карты.
«Ковингтоны даже в тюрьме найдут возможность сыграть!» — подумала про себя Чентел. Но когда она упрекнула Тедди, он принял обиженный вид:
— Я ведь не играю на деньги, Чентел. Я же обещал Алисии, что больше не буду этим заниматься, иначе мы никогда не найдем сокровище. Когда я играю без ставок, это ведь не настоящая игра, правда? — спросил он сестру.
Чентел вынуждена была признать, что он прав. Единственное, на что жаловался Тедди, — это на то, что его не навещает Алисия. Чентел мягко намекнула ему, что родители девушки никогда ей этого не позволят. Тедди кивнул в ответ и сказал, что он должен смириться с этим до тех пор, пока не выйдет на свободу. Если бы он только знал, на что шла Чентел, лишь бы его освободили. Она не в силах была рассказать ему об этом шаге: слишком болезненным он был для нее. Придя домой, она поднялась и вошла в свою комнату. В голове у нее стучало; она должна отдохнуть, может быть, после этого ей станет легче.
