Джейн Бонандер - Танцующие на снегу
– Говорят, она была очень больна. Наверняка она…
– Да, бедняжка все время хворала. Но сдается мне, она ловко водила мужа за нос.
Стремясь сменить тему, Сюзанна спросила:
– Так вы не возражаете, если мы снова обменяем ткань на доски? И… не могли бы вы прибавить немного дранки?
Лавочник вгляделся в ее лицо:
– А вы уверены, что не передумаете?
– Уверена, мистер Гласс. И чем раньше, тем лучше, ладно? Крышу амбара надо быстро залатать, скоро начнутся дожди.
– Разумеется, – кивнул лавочник со странной улыбкой. – Вам кто-нибудь поможет погрузить доски в повозку?
– Боюсь, нет. Я приехала одна. – Она солгала Луизе, говоря, что поедет вместе с Набом: она не хотела, чтобы кто-нибудь знал о ее планах.
– Тогда я позабочусь о погрузке сам, мэм.
– Спасибо, мистер Гласс. У меня есть еще несколько дел, но я вернусь сюда через час. Этого времени хватит, чтобы загрузить повозку?
– Конечно. – Он усмехнулся и вновь занялся своим делом, пряча насмешливые искры в глазах.
Сюзанна вышла из лавки, размышляя о впечатлении, произведенном Джудит Вулф на лавочника. Несмотря на то что Джудит была давно мертва, Сюзанна обнаружила, что сердится на бедняжку за то, что она вертела Натаном, как хотела. Постепенно в голове Сюзанны начал вырисовываться образ Джудит Вулф, и она не могла не пожалеть Натана: в характере Джудит, несомненно, преобладал эгоизм.
Проходя мимо банка, она невольно прижала к себе сумочку, словно охраняя только что обретенное богатство.
– Ну и ну! Привет, Сюзанна! Она вздрогнула и остановилась.
– Санни? – прошептала она, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
– А я искал тебя, – небрежно сообщил Санни и взглянул ей в лицо. В его темных и безжалостных глазах вспыхивали недобрые огоньки. – Ната Вулфа было нелегко найти. Ты ведь живешь у него, правда?
Сюзанна лихорадочно огляделась, одновременно радуясь и досадуя на то, что явилась в город одна.
– Полагаю, ты уже сообщил шерифу о моем преступлении? И сказал, что я скрываюсь здесь? – Ее охватил ужас.
Взяв Сюзанну за руку, Санни повел ее по улице.
– Нет, я не выдам тебя, Сюзанна, если ты согласишься на мои условия.
Она попыталась выдернуть руку, но Санни крепко вцепился в нее. Недавно узнав себе цену, Сюзанна сразу поняла, зачем нужна этому мерзавцу.
– Ты зря проделал такой долгий путь, Санни. Для тебя у меня не найдется ничего стоящего, – с притворной бравадой заявила она.
Он осклабился.
– Я остановился в здешней гостинице. Советую тебе не устраивать сцен на улице, или я расскажу шерифу, что тебя ищут в Миссури по обвинению в убийстве мужа.
– Я была вынуждена защищаться, и тебе это известно, – сумела выговорить Сюзанна, стараясь не спотыкаться, пока Санни тащил ее за собой по дощатому тротуару. – Я не знала даже, мертв ли он, когда бежала из дома…
– В самом деле? – насмешливо переспросил он. – С чего ты взяла?
– Кое-кто… – она побоялась упоминать имя Луизы, – сообщил мне, что труп исчез.
– Ясно, – протянул Санни, – несомненно, этот «кое-кто» – черномазая шлюха, с которой ты вечно секретничала. Она сказала бы что угодно, лишь бы успокоить тебя, – разве ты этого еще не поняла?
Такое предположение мелькало в голове у Сюзанны. Она была уверена, что Харлен мертв, но охотно поверила словам Луизы, приносящим облегчение.
Они вошли в гостиницу, и Санни улыбнулся, приподнимая шляпу и здороваясь с проходящей мимо парой. Сюзанна прекрасно знала, что, несмотря на обаятельную улыбку, Санни – коварный и злобный негодяй. Она понятия не имела, как он намерен поступить, но ожидала самого худшего. У нее сжалось сердце.
Санни остановился у стойки портье, стискивая руку Сюзанны:
– Будьте любезны, дайте мне ключ. Услышав учтивую просьбу, человек за стойкой приветливо улыбнулся.
По коже Сюзанны пробежали мурашки, и если бы портье взглянул на нее, он заметил бы в ее глазах ужас.
Она ухитрилась подняться по лестнице, ни разу не запнувшись. Едва они вошли в комнату Санни, он тщательно запер за собой дверь и сунул ключ в карман. Бросив на кровать стетсон песчаного оттенка, он провел длинными пальцами по золотистым волосам, все это время не спуская глаз с Сюзанны.
– Вот уж не думал, что ты способна стать еще прекраснее, Сюзанна! Как я ошибался!
Она надеялась, что успешно скрыла свое отвращение. Санни был воплощенным противоречием. Внешне обходительный, безукоризненно вежливый, хорошо одетый, прекрасно сложенный, внутри он был злобным и безобразным. В то же время Харлен был зол, безобразен и грязен и внутри, и снаружи. Ему не хватало ума казаться лучше, чем он есть на самом деле. Сюзанна содрогнулась, вспомнив об этом…
– Позволь, я помогу тебе снять плащ.
– Нет, – решительно отказалась Сюзанна, цепляясь за ворот плаща и пряча под ним сумку.
Санни развел руками:
– Как хочешь. Можешь остаться в плаще. Но тебе придется провести здесь некоторое время. – Он указал на бархатную кушетку.
Сюзанна отказалась бы от приглашения, если бы ее ноги не стали ватными. Она села, по-прежнему прижимая сумку к груди.
– Выпьешь что-нибудь?
Она покачала головой, стараясь сохранить спокойствие.
– Только не говори мне, что совсем не пьешь, – насмешливо продолжал Санни, наполняя свой стакан.
– Ты ведь знаешь, что я не пью, Санни. Терпеть не могу спиртное.
Он вглядывался в ее глаза, покачивая на ладони стакан с янтарной жидкостью. Коварная улыбка играла на его лице.
– А я помню время, когда ты была не прочь выпить, Сюзанна.
Чувствуя себя рядом с Санни нищей оборванкой, она нервно разгладила складки заплатанной и измятой коленкоровой юбки. Тон Санни был небрежен, но Сюзанна хорошо знала его и потому поняла: это очередная уловка, способ усыпить ее бдительность перед атакой. Она разгадала его замысел: Санни в совершенстве владел искусством шантажа.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Помнишь похороны Ма Уокер? Морщинка прорезала лоб Сюзанны.
– Конечно, как я могу их забыть? Он хищно улыбнулся:
– Так я и думал. Сюзанна ничего не понимала.
– Но в чем дело?
– А ты помнишь, что Харлен переболел свинкой за несколько лет до того, как ты переселилась к нам? А, Сюзанна?
Этой же историей Санни воспользовался, чтобы настроить против нее Натана. Сюзанна попыталась взять себя в руки.
– Помню, я слышала об этом. Но какова связь между болезнью Харлена и похоронами твоей матери?
Санни запрокинул голову и негромко расхохотался.
– Помнишь пунш, который ты пила на похоронах?
Ее охватило смутное беспокойство.
– С тех пор прошло почти четыре года. Кое-что я могла и забыть.