Вирджиния Хенли - Дурная слава
Джоанна предпочла не заметить сарказма в голосе Джори.
– И когда же он разыскал тебя и сумел сделать предложение?
– Я сама сделала предложение графу. К счастью, он не смог устоять перед искушением.
– Снимаю перед тобой шляпу, дорогая. Ты – настоящий эксперт в деле обольщения мужчин.
– Я его вовсе не обольщала. Я была в него влюблена.
Джоанна не сводила с нее глаз.
– Самое грустное, что я тебе верю. Зачем бы ты стала выходить замуж за человека, который уже убил двух жен? Джори, не смотри на меня так. Ты же знаешь мой поганый язык.
Джори сладко улыбнулась:
– Я прощаю тебя. У меня слабость к людям с пороками.
– Туше! Твои шпильки тоньше моих.
– Мне пора спать.
– Нет-нет. Прежде чем ты отправишься отдыхать, разреши мне попросить тебя об услуге. Не хочешь ли ты получить еще одну фрейлину?
– У меня нет фрейлин. Только одна странная валлийка.
– О Господи! Ты же графиня Уорик! У тебя должен быть собственный двор. Вот я и положу начало, уступив тебе одну из своих дам.
– Ты хочешь сбыть с рук Кэтрин Мортимер?
– Дьявол тебя побери, Джори! Я забыла о твоей проницательности.
– Если эта молодая красавица согласится, я с удовольствием заберу ее к себе.
– Ты – надежный друг, Джори. – И Джоанна вызвала камеристку: – Графине Уорик нужна вода для ванны.
Поднявшись наконец в свою башню, Джори надеялась найти там мужа. Она опасалась, что общество Эдуарда Плантагенета, с которым ее мужу пришлось мириться в течение долгих часов, приведет его в дурное расположение духа, и уже приготовилась по мере своих сил успокаивать и ублажать его. Однако, обнаружив, что комната пуста, Джори начала беспокоиться. В полированном зеркале она увидела свое встревоженное лицо и рассмеялась. Если в Англии и есть человек, способный составить компанию Эдуарду Плантагенету, то это граф Уорик.
Раздался стук в дверь, слуги внесли воду и наполнили мраморную ванну в форме лебедя. Джори поблагодарила их и, когда они ушли, начала расстегивать платье. Тут опять негромко постучали в дверь. Джори открыла и увидела на пороге Кэтрин.
– Можно мне поговорить с вами, миледи? – робко спросила девушка.
– Входите, Кэтрин. Я собиралась принимать ванну.
– Вы позволите мне помочь вам, леди Уорик?
– Благодарю. Вы очень добры. – И она повернулась спиной к Кэтрин, чтобы та помогла ей расшнуровать платье.
– Мне бы хотелось стать вашей фрейлиной! – внезапно выпалила Кэтрин и помолчала, как будто эта фраза исчерпала все ее мужество. – Принцесса Джоанна была очень добра, когда взяла меня в число своих дам, но я не подхожу для общества леди Элеоноры и леди Мод. Они сторонятся меня, потому что я так молода.
– Так молода и так красива. Вы представляете для них угрозу, Кэтрин. Я переговорю с Джоанной и скажу ей, что хотела бы иметь вас в числе своих дам.
– О, благодарю вас, миледи. Вы так добры. – Кэтрин повесила платье леди Марджори в шкаф, подобрала полотенце и следом за обнаженной Джори пошла к ванне.
Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вошел Гай де Бошан.
Кэтрин вскрикнула и покраснела до корней волос. Потом присела в низком реверансе.
– Лорд Уорик, – чуть слышно прошептала она и выскочила из комнаты.
– Ты производишь убийственное впечатление на дам, любовь моя, – насмешливо проговорила Джори.
Казалось, Гай ее не услышал. Он застыл, завороженный явившимся ему видением. Его жена, обнаженная, откинулась на стенку черного мраморного лебедя в расслабленной, чувственной позе. Ее полные груди, казалось, плавали на поверхности воды. Ресницы с золотистыми кончиками отбрасывали нежные тени на скулы, а пухлые губы как будто бы жаждали поцелуев. Серебристые волосы каскадом переливались через край ванны, приглашая погрузить в них пальцы, спрятать лицо. Гай почувствовал, как закипело в крови желание. «А ты производишь убийственное впечатление на мужчин!» Уорик снова почувствовал приступ жгучей ревности к каждому мужчине, которому довелось бросить хоть единый взгляд на эту божественную женщину.
– Джоанна привезла из Глостера мою знаменитую ванну. Больше я ее не оставлю, а заберу домой в Уорик.
– Только безумный мужчина способен тащить корыто для мытья через всю страну – целых семьдесят миль.
Джори чуть заметно приподняла уголки губ.
– Тогда мне надо свести тебя с ума.
Она подняла губку, на торчащие вверх груди обрушился каскад сверкающих капель, в котором соски заблестели, как две розовые жемчужины. С самым лукавым видом она облизала кончиком языка губы, явно намереваясь выглядеть соблазнительно.
Уорик ощутил, что теряет над собой контроль. Ноги сами собой понесли его к этой сияющей от прозрачных капель нимфе.
Захлестнувшая его страсть во много раз усиливалась жаждой мести, которая изводила его весь этот день. Гай старался сдерживать вожделение, пока смотрел, как Джори поднимает стройную ногу и неспешно проводит губкой по всей ее длине. Ее исполненные соблазна движения производили даже больший эффект, чем она хотела, и Уорик чувствовал: еще чуть-чуть – и Джори пожалеет о той буре страсти, которую сама вызвала.
Желая уберечь ее, он отошел. Но когда Джори протянула руку за льняным полотенцем, он сказал:
– Позволь мне. – Это была не просьба, а заявление о намерениях. Гай подобрал полотенце, подошел ближе и распахнул руки. Джори потянулась к нему. Он укрыл ее полотенцем, поднял из воды, пронес по комнате и поставил на кровать.
Всепоглощающая любовь к жене заставляла Гая спешить. Он хотел привязать ее к себе навеки и инстинктивно понимал, что самый надежный путь для этого – наполнить ее жизнь радостью. Если он научится дарить наслаждение не только ее телу, но удовлетворять разум и чувства, у него будет шанс удержать это волшебное создание.
Серебристо-золотистые пряди, разметавшиеся по алому бархату, создавали незабываемую картину; Гай знал, что будет помнить ее до гробовой доски. Вынув дамасскую розу из букета подле кровати, он раздавил ее в пальцах и вдохнул одуряющий аромат. Потом разжал ладонь, и нежные лепестки осыпали безупречную кожу Джори.
Джори с мольбой протянула руку:
– Гай, иди ко мне. – Ее пальцы пробежались по гладким и твердым мышцам на его груди, плечах. Она всем существом ощущала вес жесткого, закаленного в боях тела, и наслаждалась этим чувством. Мысль, что он – настоящий воин, из плоти и крови, что он – победитель, множество раз доказавший это в жестоких битвах, волновала и возбуждала Джори. Женское начало в ней с радостью покорялось его мощи, мрачному обаянию завоевателя, грешника, знаменитого графа Уорика.
А он хотел властвовать над ее телом, душой, умом. Граф был уверен, что обладает мужской силой, способной навсегда привязать к себе любимую женщину, но отчаяннее всего он стремился похитить ее сердце – Гай хотел, чтобы жена его любила!
