Гэлен Фоули - Обольстительная леди
— За что?
— Я обмолвилась о своей любви к семье, не подумав о том, что у тебя с отцом, мягко говоря, натянутые отношения. Я ведь знаю, как много зла причинили тебе твои близкие.
— Труро и его жена? — хмыкнув, спросил он и, откинувшись на траву, оперся локтями о землю. — Мы действительно кровные родственники, но я не считаю их своей семьей. — И, помолчав, Рэкфорд добавил: — Моя семья — это ты.
И он снова с хрустом стал есть сочное яблоко. От его слов у Джесинды перехватило дыхание. Она не знала, как реагировать на это признание. Внезапно девушка поняла, что им опасно оставаться наедине. Их влечение друг к другу было слишком сильным.
Рэкфорд внимательно наблюдал за выражением лица Джесинды. Увидев, что она испугалась, он протянул ей недоеденное яблоко. С учащенно бьющимся сердцем она наклонилась и откусила немного. Рэкфорд не сводил глаз с ее губ. Как только она проглотила кусочек, он приподнялся и поцеловал ее. И сразу же окружающий мир перестал существовать для Джесинды. Погрузившись в полузабытье, она положила Рэкфорду руки на плечи. У нее кружилась голова, как во время вальса, который они однажды танцевали.
Потом в порыве страсти ее руки обвили его шею, и Джесинда стала жадно отвечать на поцелуй Рэкфорда. Он уложил ее на мягкую траву — на постель из маргариток, первоцветов и лютиков — и стал ласкать. От его нежных прикосновений Джесинду бросало в жар.
Неужели она действительно хочет быть похожей на леди Кэмпион? Неужели она мечтает жить ради удовольствий, эгоистических наслаждений, не заботясь о чувствах и желаниях того, кто рядом с ней? Так, как жила ее мама? — Джесинда погрузила пальцы в густые волосы Рэкфорда.
— О-о! — внезапно застонал он.
— Что с тобой? — с тревогой спросила она.
— Ничего. Поцелуй меня.
Он хотел вновь припасть к ее губам, но она остановила его.
— Милый, нам не следует заходить так далеко.
— Нет, следует, — с улыбкой возразил он.
— А если нас кто-нибудь увидит?
— Ну и что?
И все же он послушно выпустил Джесинду из своих объятий. Они сели.
— Что у тебя с головой? Ты получил травму? — спросила она.
— Нет, ничего серьезного. Честное слово, сущие пустяки, — заверил он и осторожно дотронулся до затылка.
— Дай я посмотрю сама.
Рэкфорд хотел что-то возразить, но Джесинда не желала ничего слушать. Раздвинув его темно-золотистые волосы на затылке, она увидела едва затянувшуюся рану и. громко ахнула.
— Билли! Что это? Сейчас же рассказывай все без утайки! Выкладывай, что с тобой произошло!
— Я же сказал, что все это сущие пустяки, — повторил он и нежно поцеловал ее в губы.
— Уильям!
— Я наткнулся на… гвоздь.
— На гвоздь? Рэкфорд кивнул.
— Да, в конюшне, — продолжал он сочинять на ходу невероятную историю. — Меня толкнула лошадь, я потерял равновесие и ударился головой о столб с гвоздем. Вот и все. Как видишь, со мной не произошло ничего страшного.
Джесинда не поверила ни единому его слову.
— Ты повздорил с отцом, и он ударил тебя?
— Нет! Ничего подобного.
— Дай честное слово.
— Отец не имеет к этому никакого отношения.
— Ах ты, глупый мальчишка! — вздохнув, воскликнула Джесинда.
Рэкфорд положил голову ей на колени, довольный тем, что она перестала расспрашивать его о ране на голове.
— В следующий раз не подходи близко к этим опасным гвоздям, — промолвила она, нежно глядя на Рэкфорда.
Погладив его по щеке, Джесинда наклонилась и коснулась губами маленького шрама над его бровью. Рэкфорд опустил свои длинные ресницы и улыбнулся.
Джесинда вспомнила ночь, проведенную в логове бандитов, Рэкфорд тогда проявил свои лучшие качества. Несмотря на суровую школу жизни, он был нежен и чуток к ней. Она усмиряла его ласковым прикосновением этого горячего необъезженного жеребца. Теперь она понимала, какую честь оказал тогда ей главарь шайки «огненных ястребов». И сейчас он делился с ней сокровенным, открывал перед ней душу, доверяя так, как она сама себе не доверяла. Джесинда затрепетала при мысли о том, насколько раним был этот сильный, мужественный человек. Ей было известно, как много страданий выпало на его долю. Она понимала, что любить такого человека очень трудно. Может ли она, глупая избалованная девчонка, взвалить на свои плечи такую ответственность? В глубине души Джесинда боялась, что окажется такой же, какой была ее мать, то есть не способной на преданность и долголетнюю привязанность. Что, если она поведет себя вероломно и причинит боль Рэкфорду?
Но, взглянув на Рэкфорда, она почувствовала, что ее страхи рассеялись как дым. Она испытывала к нему бесконечную нежность, В ветвях соседнего дерева запел соловей. Но Джесинда не обращала внимания на его сладкозвучные трели. Склонившись над безмятежно спящим лордом, она клялась в своей душе никогда не причинять ему боли. Он был мужчиной ее мечты, все, чего она желала от жизни, было сосредоточено в нем. Как могла она сопротивляться своей любви к нему?
Обняв Рэкфорда, Джесинда стала любоваться закатом, игравшим яркими отблесками на глади медленно несущей свои воды реки. Когда на землю спустилась ночь, окрестности потонули во мраке. В лугах звонко запели цикады.
— Джес? — проснувшись, промолвил Рэкфорд.
— Что, Билли? — спросила она, наклоняясь над ним.
— Я… — начал он и замолчал, стараясь в темноте разглядеть ее лицо. — Я думаю, что тебе пора домой. Уже стемнело.
Джесинда нахмурилась, Ей показалось, что он хотел сказать совсем другое, но почему-то передумал. Рэкфорд встал и протянул ей руку, чтобы помочь подняться на ноги. Джесинда заметила, что в глубине его глаз промелькнуло выражение сожаления. Ему не хотелось уходить с холма, ему не хотелось отвозить ее домой и вновь оставаться один на один со своим одиночеством.
Они медленно спустились по склону к ожидавшей их коляске. Рэкфорд помог ей сесть в экипаж. «Я все-таки сделала из него джентльмена», — подумала Джесинда, но эта мысль не вызывала в ней радости. Рэкфорд взял в руки вожжи, и они поехали в сторону города.
«Жаль, что он стал таким ухоженным, — думала Джесинда, разглядывая Рэкфорда, одетого в элегантный костюм с безупречно повязанным шейным платком. — В образе варвара он нравился мне больше»
Глава 15
Рэкфорда угнетало то, что он вынужден был солгать Джесинде. Но ничто не могло заставить его там, на Примроуз-Хилл, рассказать ей о своих вылазках в логово бандитов. Джесинда и без того была огорчена отъездом Лиззи, и он не хотел причинять ей лишнее беспокойство. Чтобы служить ей опорой в жизни, Рэкфорд должен был выглядеть в ее глазах сильным и мужественным. Поэтому он не желал признаваться в том, что нарушает договоренность с сэром Энтони и продолжает наведываться в лондонские трущобы, чтобы сражаться там со своими заклятыми врагами, «шакалами». И тем более Джесинде не следовало знать, что он бежал от них прошлой ночью поджав хвост.
