Пола Куин - Очарованная горцем

Хм… интересно, что все это значит? Шотландцы не отличались особой приветливостью, а Колин в этом смысле выделялся даже на общем фоне. Как-то это странно…

— Ну а что вы думаете о нем?

— О короле? — уточнил Тристан.

Давина молча кивнула. Они с Тристаном стояли у дверей в главный зал. Он невозмутимо пожал плечами:

— Немного скрытный и замкнутый, в основном молчит. Себе на уме. В общем, я ожидал чего-то другого, если честно.

Давина уже открыла было рот, чтобы поинтересоваться, каким он представлял себе короля, но в этот момент Тристан распахнул двери, ведущие в главный зал.

Взгляд Давины устремился к столу, за которым восседала вся семья, остановился на человеке, сидевшем рядом с ним, и коленки у нее разом затряслись, а ноги стали ватными. От него даже на расстоянии исходило ощущение угрозы — такой он был громадный. Синие, как у Роба, глаза сверкали холодным огнем. Его взгляд упал на нее, и Давина оцепенела, словно приросла к полу.

— Отец, — подтвердив ее догадку, окликнул Тристан.

Не обращая внимания на парализованную страхом Давину, он направился к столу. Увидев их, лэрд приподнялся, чтобы встать из-за стола.

— Имею честь представить тебе леди Давину.

Сумрачный взгляд Каллума Макгрегора на мгновение остановился на ее руке, лежавшей в руке Тристана. Он молча посмотрел на сына — слова были излишни. Давина без труда угадала в них предупреждение, смысл которого был для нее предельно ясен. Она — принцесса. Никому не позволено касаться ее… и в первую очередь это касалось его своенравного сына.

Ничуть не смутившись, Тристан одарил Давину сияющей улыбкой. И только потом, словно нехотя, отпустил ее руку.

— Теперь понятно, почему Роб привез ее сюда, верно, отец? — пробормотал он, направляясь к своему стулу.

Давина успела заметить угрюмый взгляд Каллума. Она готова была поклясться, что знает, о чем он сейчас думает. Небось молит небеса о том, чтобы Робу хватило благоразумия не трогать ее… не говоря уже о большем. Но прежде чем Давина успела окончательно перепугаться, широкоплечий великан, забыв о Тристане, уже поднялся из-за стола, чтобы приветствовать ее.

— Миледи. — Он опустился на одно колено, и все, кто сидел за столом и кого она в глаза никогда не видела, последовали примеру своего лэрда. — Для нас великая честь…

— О нет, прошу вас, не нужно! — Давина бросилась поднимать лэрда. — Встаньте. Прошу вас, милорд.

Суровый мужчина поднял на нее глаза, и Давина выругалась про себя, сообразив, что выдала себя.

— Вы не должны склонять передо мной колено.

Каллум поднялся, и Давина, увидев его улыбку, поразилась, как он похож на Роба.

— О, давно уже стены Кэмлохлина не видали столь очаровательной леди!

Этот комплимент прозвучал из уст стоявшей рядом с Каллумом женщины.

Давина онемела. Она в жизни не видела такой изумительной красавицы — огромные, сияющие, цвета оникса глаза, обрамленные длинными шелковистыми ресницами, завораживали, темные, словно вороново крыло, волосы незнакомки окутывали ее будто плащ.

— Я — Кейт, мать Роберта, — представилась она, ласково сжав руки Давины. — Святители небесные, ты гораздо больше похожа на Клер, чем на короля! Надеюсь, наш сын, позаботился устроить тебя поудобнее?

— О да, миледи, благодарю вас! Все тут были так добры ко мне!

Кейт ласково похлопала Давину по руке и с улыбкой обернулась к сыну.

— Мы рады, что ты здесь, правда, дорогой?

— Угу, — с кислой улыбкой подтвердил ее муж без особого энтузиазма в голосе. — Роб как раз рассказывал нам о тех людях, которые явились за вами в Курлохкрейг.

— Это может подождать. А сейчас ты должна поесть, — усадив Давину на стул, вмешалась Кейт.

Может, все не так ужасно, подумала Давина. Лэрд оказался и вполовину не таким страшным, как пугали ее. А Кейт Макгрегор такая добрая! И так похожа на Тристана! Может, она зря боялась, что они воспримут весть о женитьбе сына в штыки? Увидев Финна с Джейми, Давина приветливо помахала им рукой, потом, проходя мимо Мэгги, нагнулась и ласково поцеловала ее в щеку. И тут же перехватила удивленный взгляд, которым обменялись лэрд и его жена, когда Мэгги в ответ с нежностью погладила ее по щеке. Но стоило только Давине занять свое место рядом с Робом, как все ее надежды развеялись, точно дым. Она не знала, что тому виной — обжигающий взгляд Роба или краска, залившая ее лицо, но улыбка на лице Каллума Макгрегора внезапно увяла, а лицо потемнело, будто грозовая туча. На одно короткое мгновение Давина представила, как все, что она любила, снова отнимут у нее, и ей стало страшно. Она знала, что второй раз этого не переживет.

Глава 30

— Миледи…

— Прошу вас, называйте меня просто Давина, милорд.

— Давина, — поправился лэрд, — я как раз говорил Роберту, что у вас стало одним врагом меньше.

— Вот как?

Давина обрадовалась, что можно хоть на какое-то время отодвинуть неизбежное. Глупо было надеяться, что их отцы одобрят их любовь… не говоря уже о браке! Увы, слишком поздно, вздохнула она. Что сделано, то сделано. Бог свидетель, она будет бороться за свое счастье!

— Как только королю стали известны имена тех, кто стоял за резней в аббатстве Святого Христофора, — невозмутимо продолжал отец Роба, и Давина вновь поразилась его сходству со старшим сыном, — ему не составило труда выяснить, что замышляет Аргайл. Не сомневаясь, что в случае мятежа его тут же поддержат Кемпбеллы, граф вернулся в Шотландию и принялся собирать армию. Когда я последний раз видел короля, его величество решал, как его остановить. Думаю, Аргайлу нечего и надеяться добраться до Англии — во всяком случае, живым.

Давина даже растерялась, не зная, как на это реагировать. Как-то нехорошо радоваться чьей-то беде… С другой стороны, при мысли, что король очень скоро избавится от одного из своих смертельных врагов, ей хотелось прыгать от радости.

— Ну, думаю, Монмута с Джиллсом тоже будет нетрудно найти, особенно если пустить по их следу целую армию, — шепнул ей на ухо Роб.

Удивительно… стоит ей только увидеть его, и в груди сразу же просыпается надежда.

— Король многим обязан тебе, — прошептала она, глядя Робу в глаза и жалея только о том, что не может позволить себе ласково погладить мужа по щеке.

— Король… — начал Каллум голосом, способным заморозить даже горячий суп в миске, — безутешен. По словам моего сына Колина… — Давина зябко поежилась, почувствовав на себе его ледяной взгляд, — он так и не смог утешиться, когда узнал о возможной гибели дочери.

Давина оцепенела, сразу потеряв интерес ко всему на свете. Слова Каллума поразили ее в самое сердце. Зачем он это сказал? Ее отец безутешен… Он горюет… Боже мой… он оплакивает ее?! Нет, это неправда! Каллум лжет. Скорее всего, говоря это, он рассчитывал пробудить в ее сердце хоть какие-то чувства к человеку, которого она не знает. Может, он хочет, чтобы она вернулась к отцу?