Сабрина Джеффрис - Лорд-пират

– Об отце Гидеон немного рассказывал. Судя по всему, тот был ужасным человеком.

– Совершенно верно. Капитан его ненавидит. Но еще больше ненавидит мать. За то, что бросила его на попечение отца.

– Не понимаю. Как могла дочь герцога встретить такого человека, как отец Гидеона? Разве он не был американцем?

– Нет. Он был англичанином. Кажется, учителем Юстейсии. И, судя по всему, завзятым сердцеедом – он уговорил ее убежать с ним. – Сайлас помрачнел. – Она родила Гидеона, но вскоре жизнь с Элиасом Хорном довела ее до отчаяния. Она стала умолять родных принять ее обратно. Те согласились, но при условии, что она бросит ребенка.

– Не может быть! – воскликнула Сара.

Сайлас кивнул.

– Но почему?

– Понятия не имею. Может быть, боялись скандала. Думали, что, если Элиас и Гидеон останутся где-то вдали, никто ничего не узнает. Мало ли какие мысли могут прийти в голову английским аристократам.

Сара нахмурилась. Повар не собирался ее обижать, но, сам того не желая, дал ей понять, как относится к ее соотечественникам команда шхуны «Сатир». И к людям ее класса тоже. Понятно, что ненависть воспитана самим духом американской революции. Судя по всему, Гидеон родился сразу после ее окончания.

Сара вспомнила, с какой горечью капитан говорил о матери. Так стоит ли удивляться тому, что он так ненавидит английских аристократов?

– И он никогда не пытался разыскать мать и услышать ее правду? – поинтересовалась Сара.

– Может быть, и пытался, но мне об этом ничего не известно. Впрочем, думаю, вряд ли это ему удалось. Когда отец увез Гидеона в Америку, тот был еще совсем крошкой. А отец мечтал о новой жизни – и для себя, и для сына. Но разлука с женой терзала сердце, а печаль Элиас, как водится, топил в вине. Как-то раз Гидеон упомянул, что мальчиком сменил пятнадцать городов. Отец устраивался работать учителем, но из-за пьянства его вскоре отовсюду увольняли.

Да, история прекрасно объясняла, почему Гидеон так отчаянно стремился устроить жизнь на Атлантисе. У него никогда не было дома, вот он и пытался обосноваться на острове. Да, он просто мечтал о доме и о близком заботливом человеке, хотя сам ни за что бы в этом не признался.

– И что же заставило его убежать в море? Отцовские побои?

Сайлас покачал головой:

– У Гидеона просто не было выбора. Отец умер от белой горячки, когда мальчику не исполнилось еще и тринадцати. У него просто не было выбора.

– Гидеон ушел в море в тринадцать лет? – У Сары защемило сердце. В тринадцать лет сама она жила, окруженная заботой и любовью матери и благородного щедрого отчима, имела все, о чем только могла мечтать.

Должно быть, на лице Сары отразилось страдание.

– На самом деле все не так уж плохо, девочка, – постарался ее утешить Сайлас. – Работа юнги сделала из мальчика мужчину, а ведь это немало, правда?

На глаза навернулись слезы, и Сара спрятала лицо, чтобы их скрыть. А Сара обвиняла его в жестокости!

Капитан Хорн захватил пленниц против их воли, и мисс Уиллис до сих пор не могла ему этого простить. Но ведь дерзкий поступок он совершил из благих побуждений. Старался ради своей драгоценной колонии.

Сара видела, как справедливо управлял островом Гидеон. В случае спора непременно выслушивал обе стороны и лишь после этого принимал решение. Он обещал, что к женщинам будут относиться с уважением, и железной рукой держал пиратов в узде. Когда же она заявила о намерении возобновить уроки, капитан не колеблясь согласился. Он даже перешел жить в новый, еще не достроенный дом, уступив удобную каюту беременной Молли и ее дочурке Джейн.

Он не был тем ужасным, порочным человеком, за которого Сара приняла его на первых порах. И от этого стал еще опаснее, чем прежде.

– Парень тебе небезразличен, правда? – прервал Сайлас ее размышления.

Сара утерла слезы и кивнула.

– Но он ненавидит меня за то, что я английская аристократка, как и его мать.

– Ничего подобного, – возразил повар. – Гидеон бывает порой резковат, но вовсе не дурак и хорошую женщину видит сразу. По-моему, он отчаянно в тебя влюблен.

– Но почему он не рассказал мне о матери? – воскликнула Сара. Недоверие обижало. – Говорил об отце, а о матери ни слова. Считает меня такой же, как она? Думает, меня интересует лишь собственная семья да еще те привилегии, которые давал Лондон?

– Ошибаешься. Может быть, поначалу ты и казалась ему такой же, как его мать, но сейчас он думает совсем по-другому. Видит тебя такой, какая ты есть.

– Какой же?

– Той единственной, которая ему необходима. Той, которая сможет смягчить горечь материнской измены.

«Но я не способна на это! – хотелось закричать Саре. – Даже если он позволит, я все равно не пробуду здесь долго. Я тоже его покину, брошу, так же как это сделала его мать. Как только появится Джордан, я отправлюсь с ним в Англию».

И вдруг Сара поняла, что не хочет покидать остров и капитана Хорна, не хочет возвращаться в темный грязный Лондон. Остаться на этом удивительном острове, учить женщин и детей, радоваться процветанию колонии – вот ее желание. А главное – всегда быть рядом с Гидеоном, залечить его душевные раны и исцелить сердце.

– Поговори с капитаном, – посоветовал повар.

– Поговорить?

– Расскажи, что чувствуешь и чего хочешь. Я нашел в себе мужество объясниться с Луизой. И она стала моей женой.

– Но я не могу разговаривать с Гидеоном.

Сара вскочила и бросилась к выходу.

– Прости, Сайлас, но мне нужно идти.

– Подожди!

Сара остановилась. Сайлас протянул ей ведро:

– Если не трудно, сделай одолжение, отнеси его в новый дом Гидеона. Он еще утром просил ведро, чтобы собирать опилки.

– Но я же сказала, что не могу с ним разговаривать!

– Разговаривать не придется. Гидеона сейчас нет дома. Он на другом конце острова – они с Барнаби ловят рыбу. – Сайлас показал на деревянную ногу: – Видишь ли, для меня путь неблизок... нога и всякое такое, а Гидеону ведро понадобится уже сегодня.

– Что ж, отнесу. – Сара взяла ведро. Если она останется еще хоть на несколько минут, то откроет доброму Сайласу сердце, расскажет обо всем, что ее тревожит.

Сайлас всей душой желает ей добра, но он не в силах ей помочь принять единственно верное решение. Это может сделать лишь она сама.

Глава 21

Благодарю вас, небеса,

За радость и покой.

За то, что счастливо живу

Я в Англии родной!

Гидеон сидел на скамейке в своем недостроенном доме и старательно шлифовал край доски, из которой собирался смастерить полку в маленькой уютной кухоньке, где хозяйничать предстояло Саре. Он решил, что Сара непременно захочет иметь собственную кухню, а не готовить в общинной, вместе с остальными женщинами.