Жюльетта Бенцони - Время любить
– Видишь, – невозмутимо произнес Абу. – Мы ему не нужны.
– Но что происходит?
– Я тебе объясню потом. Во всяком случае, наш калиф на какое-то время занят. Пойдем, никто больше не обращает на нас внимания.
И действительно, на площади царило невообразимое смятение. Люди метались, пытаясь спастись от копыт понесших лошадей. Дворцовые стражники сражались с отрядом всадников, одетых в черное, с закрытыми черными покрывалами лицами. Они нагрянули так неожиданно, что никто не мог узнать откуда. Хрипы агонии мешались с криками ярости, стонами раненых.
В центре всего этого вихря был человек высокого роста, худощавый, с темной кожей. Он тоже был одет во все черное, но оставался с открытым лицом, а на тюрбане у него был приколот сказочный рубин. Его кривая сабля мелькала, словно меч архангела, срезая головы, как коса крестьянина, косящего хлеб. Последней сценой, которую мимоходом удалось ухватить Катрин, пока Абу тащил ее к лошади, была смерть великого визиря. Окровавленный меч всадника срубил ему голову, и мигом позже она уже висела на седле победителя.
На королевской мечети Аль Хамры барабаны аллаха все били и били…
* * *Город обезумел. Катрин удалось увидеть сцены, напомнившие ей Париж ее детства. Повсюду были люди, дравшиеся между собой, повсюду текла кровь.
– Поспешим, – повторял Абу-аль-Хайр. – Может случиться, что раньше времени закроют ворота города.
– Куда же ты меня увозишь? – спросила Катрин.
– Туда, куда гигант должен отвезти твоего мужа. В Алькасар Хениль, к султанше Амине.
– Но… почему?
– Еще немного терпения. Я тебе объясню, я же сказал. Быстрее!..
Абу послал свою лошадь галопом, не задумываясь о тех, кого сбивали по дороге. Южные ворота, к счастью, еще не закрытые, они проехали мгновенно, не останавливаясь, затем копыта лошадей простучали по маленькому римскому мостику, перекинутому через Хениль с кипучей и прозрачной водой. Вскоре появились широкие крепостные стены, защищавшие башню с куполом, рядом с которой располагались два павильона, а перед башней виднелся портик с изящными колоннами. Призрачные силуэты – это должны были быть стражники – бродили перед порталом ворот, которые поспешно открылись, когда Абу-аль-Хайр, приложив ко рту руки рожком, издал условный крик. Обе лошади, не замедляя хода, устремились под портал, резко остановившись перед колоннами в цветущем жасмине башенного портика. Тяжелые ворота крепости затворились и были забаррикадированы.
Соскальзывая с лошади, Катрин упала на руки Готье, который выбежал им навстречу.
– Живая! – вскричал он, забыв свою обычную сдержанность. – И… свободная!..
Но она, не в силах унять беспокойство, спросила:
– Арно? Где он?
– Здесь, рядом. За ним ухаживают…
– Он не…
Она не смела продолжать. Перед глазами ее так и стоял момент, когда Готье вырвал стрелы из пронзенных рук, хлынула кровь и нормандец взвалил себе на плечо неподвижное тело.
– Он слаб, конечно, из-за того, что потерял много крови. Лечение мэтра Абу как раз необходимо.
– Пойдемте к нему! – произнес врач, который, оказавшись на земле, опять принял величественный вид.
Он провел Катрин за руку через большой зал, украшенный витражами и галереей. Черные мраморные плиты пола сияли, как ночной пруд, вокруг многоцветного архипелага толстых ковров. Дальше открывалась комната меньшего размера. Там лежал Арно, и рядом с ним с одной стороны стояла незнакомая женщина, с другой – Жосс, все так же одетый в военное снаряжение. Парижанин при виде Катрин радостно улыбнулся ей. Но Катрин никого не замечала. Она упала на колени возле своего супруга.
Он лежал без сознания, лицо его страшно побледнело, под глазами залегли темные тени. Дыхание было коротким и слабым.
– Думаю, он скоро поправится! – произнес рядом с Катрин приятный голос.
Повернув голову, Катрин встретилась взглядом с такими глубокими темными глазами, что они ей показались бездонными. Она увидела наконец ту, что обратила к ней свои слова. Это была молодая женщина, очень красивая, с нежным лицом, на котором были нарисованы странные знаки темно-синего цвета.
– Я – Амина. Пойдем со мной. Оставим врача заниматься своим делом. Абу-аль-Хайр не любит, чтобы женщины вмешивались в его работу.
Обе женщины сели на берегу узкого канала, протекавшего посреди сада. Вдоль него росли розы, от воды шла сладостная свежесть, в которой растворялись усталость и дневной жар. Шелковые подушки были набросаны на мраморном бордюре под большими позолоченными лампами. Здесь же стояли золотые подносы со всевозможными сладостями и фруктами. Амина пригласила Катрин сесть рядом с ней, удалив своих служанок.
Продолжительное время обе женщины хранили молчание. Катрин в изнеможении от того, что ей только что пришлось пережить, вкушала благоуханный покой этого прекрасного сада и безмятежность, которая исходила от женщины, сидевшей рядом с ней. Мысли о смерти, страх, отчаяние ушли прочь. Ведь не мог же Бог таким чудесным образом спасти Арно, чтобы сразу же его у нее отобрать? Его вылечат, спасут… Она была в этом уверена!
Наблюдая за своей гостьей, султанша некоторое время молчала, а потом указала ей на подносы.
– Ты устала, столько пережила, – сказала она мягко. – Отдыхай и угощайся!
– Я не голодна, – ответила Катрин с легкой улыбкой. – Но как я здесь оказалась? Что произошло?
– Добро пожаловать в мой дом, Свет Зари! Неужели я должна стать твоим врагом только потому, что мой господин хотел сделать тебя своей второй женой? Наш закон дает ему право иметь столько жен, сколько он пожелает; если ты думаешь о моих личных чувствах, уже с давних пор он мне безразличен.
– Говорят, однако, что вы очень близки.
– Это только видимость. Может быть, и вправду он ко мне привязан, но его невероятная слабость по отношению к Зобейде, легкость, с которой он относился к ее диким выходкам и даже преступлениям, простил ей даже попытку убить меня, – все это убило в моем сердце любовь. Мне известно, что тебе пришлось пережить, известно о том, что ты выстрадала. Благородно и прекрасно, когда женщина идет на такие злые лишения ради мужчины, которого любит. Мне понравилась твоя история. Поэтому я и согласилась помочь Абу-аль-Хайру в его планах.
– Прости за настойчивость, но что же, в сущности, произошло?
Улыбка приоткрыла маленькие белые зубки Амины. Она взяла веер из тонких пальмовых листьев, украшенных миниатюрами, и стала потихоньку им обмахиваться. Катрин залюбовалась изящной смуглой рукой, красивыми ногтями, выкрашенными хной.
– В настоящий момент Мансур-бен-Зегрис пытается вырвать трон Гранады из рук Мухаммада.
