Бертрис Смолл - Дикарка Жасмин
Когда Дейзи увела Жасмин, чтобы показать ее комнаты и выполнить миллион других поручений, которые надавала ей госпожа, Адам налил жене и себе по бокалу терпкого красного аршамбольского вина.
Подавая бокал Скай, он спросил:
— Ты по-прежнему считаешь, что разумно так огорошивать Велвет? Я ни разу не слышал, чтобы она заговорила о ребенке с тех самых пор, как вернулась к Алексу. — Он задумчиво пригубил вино, глядя на жену.
— Если она о ней не говорила, это не значит, что она о ней не думала, Адам, — ответила Скай. — Ни одна мать не забудет ребенка, которого родила и растила, даже так недолго, как она Жасмин. Обещаю тебе, она будет в восторге.
— А Алекс? Он, думаешь, обрадуется? Он хоть знает о девочке?
— Конечно, знает, — заверила мужа Скай. — Велвет обещала мне все ему рассказать. Жасмин будет для него неожиданностью, но не забывай, Велвет вырастила ребенка Алекса, родившегося от любовницы, пока жена была в Индии. Сибилла считает Велвет своей матерью и даже зовет ее мамой. Наверное, на Сибиллу Гордон Велвет обратила всю свою любовь, предназначавшуюся Жасмин.
— Что ж, все должно пройти хорошо, — заключил Адам, — даже если поначалу вызовет в семье легкое потрясение.
Он улыбнулся своим мыслям, а Скай подумала, какой же он привлекательный мужчина, несмотря на возраст. Некоторых время сгибает, но не Адама. Он остался прямым и высоким, как в молодости. Дымчато-голубые глаза не потускнели, а то, что когда-то черные волосы превратились в серебристо-белые, ее не тревожило. В сентябре исполнялось тридцать пять лет, как они женаты, и все эти годы она была счастлива с этим огромным человеком. В те давние времена, когда он нежно, но твердо соблазнил ее, она еще не представляла, что он станет ее драгоценным мужем, не только любовником, но и другом. И теперь, просыпаясь по ночам, она прислушивалась к его дыханию, боясь, как бы он не ушел от нее. Но тут же возобновлялся его звучный храп, и Скай подталкивала мужа, заставляя перевернуться и приутихнуть. Она не представляла жизни без любимого супруга.
Последующие дни слуги старательно готовили дом к приезду гостей. Вечером накануне прибытия Гордонов из Брок-Кэрна Скай и Адам позвали внучку.
— Мы всегда думали оставить Королевский Молверн твоей матери, — начала Скай. — Мы знали, что раз Бесс из дома Тюдоров не вышла замуж, английский трон когда-нибудь перейдет Якову, сыну Марии Стюарт. Поэтому мы выдали замуж твою мать в шотландскую семью с хорошими связями, рассчитывая, что однажды она с Алексом и детьми переедет в Англию. Но когда три года назад Яков прибыл в Англию, он притащил за собой толпы младших сыновей и титулованных искателей приключений, которые только и делали, что смотрели по сторонам и искали, на что бы наложить руки. Англичане и шотландцы стали косо смотреть друг на друга. Через год, после восшествия на трон, Яков заключил мир с Испанией, традиционным врагом Англии. А в прошлом ноябре был раскрыт заговор: заговорщики собирались взорвать короля вместе с его парламентом.
Александр Гордон, граф Брок-Кэрнский, муж твоей матери, кровно связан с королевским домом, но предпочел остаться у себя в Дан-Броке. Ко двору он особенно никогда не стремился, и жизнь, которую ведет, устраивает Велвет. В юности она обожала двор, но больше не любит. Ей нравится Шотландия, но на лето она приезжает в Англию, где климат мягче.
Поэтому глупо оставлять наш дом Гордонам из Брок-Кэрна. И мы переписали наши завещания. Когда-нибудь, Жасмин, ты унаследуешь и этот дом, и Гринвуд в Лондоне. Мы уверены, что ты с радостью примешь любого члена семьи, когда бы он того ни пожелал, но и сама должна пустить в Англии корни. Таким образом, ты всегда останешься независимой. Ты уже знаешь, девочка, что состояние позволяет вести ту жизнь, какая тебе нравится.
— А моя мать не огорчится, если вы оставите мне Королевский Молверн? — спросила Жасмин. — Она ведь здесь выросла. А братья? Разве никто их них не рассчитывает унаследовать этот дом?
— Пока жив Александр Гордон, твоя мать не будет жить в Англии. А если ничего не случится, он должен дотянуть до преклонных лет, — ответила Скай. — Мы, дорогая, уйдем намного раньше. Что же до братьев, Сэнди унаследует Дан-Брок, и от Королевского Молверна ему не будет проку. А младшие, как здесь принято, должны пробиваться в жизни сами. Насколько я знаю Велвет, она думает женить их на наследницах с землями.
— А дочь?
— Сибилла? — Скай поморщилась. — Велвет вырастила ее почти с младенчества, но она не ее дочь и не нашей крови. Я ни за что не оставлю ей Королевский Молверн.
Жасмин вздохнула;
— Я благодарна вам, но не хотела бы обидеть ни мать, ни кого-либо другого из семьи.
— Ты никого не обидишь. — Скай похлопала девушку по руке. — Ведь правда, Адам? Мать поймет и, наверное, одобрит наше решение. Ни мальчики, ни Сибилла даже не надеются унаследовать наше имение. Я чувствую большое облегчение, сознавая, что ты теперь устроена. Через несколько часов приезжает Велвет. Я никак не дождусь, а ты?
Когда сообщили, что Брок-Кэрны уже у главных ворот имения. Жасмин со слугами поднялась в свои комнаты, где должна была оставаться до назначенного часа. От возбуждения девушка чуть не падала в обморок. Если бы окна были с фасада, думала она, можно было бы краем глаза взглянуть на Велвет и ее семью. Но окна выходили на красивые сады, а за ними виднелись поля и перелески.
Тем временем кареты прогрохотали по дорожке, верхом ехали сам граф Брок-Кэрнский и пятеро его сыновей; остановив лошадь, Александр Гордон сорвал широкополую шляпу с пером и из седла поклонился теще и тестю. Сыновья воспитанно последовали примеру отца.
— Добро пожаловать в Королевский Молверн, милорд! — пригласила Скай.
Граф соскочил на землю и поцеловал ее:
— Госпожа Скай, вы по-прежнему не старитесь. Клянусь, в Шотландии начнут шептаться, что вы ведьма. — Он обернулся. — Ребята, здоровайтесь с бабушкой!
Пока мальчики, окружив бабушку, наперебой требовали ее внимания, подъехала карета с Велвет, ее младшим сыном Эдвардом и падчерицей Сибиллой. Лакей бросился открывать дверцу и опускать лесенку.
— Бабушка! Дедушка! — Маленький Эдвард кубарем выкатился из экипажа. Адам де Мариско подхватил его на руки:
— Недди, мальчик мой, как я рад снова тебя видеть. Ну-ка беги, поцелуй бабушку. — И он опустил мальчугана на землю.
— Сибби так тошнило. Она испачкала всю карету, — счастливо наябедничал Недди. — Все там провоняла. А сама стала вся зеленая.
Адам, не удержавшись, прыснул со смеху, представив, как зеленеет падчерица Велвет — леди Сибилла Александра Мери Гордон не была его любимой внучкой. Неизвестно, как это получилось, но Сибилла выросла ужасно заносчивой, гордилась родством отца, связанного кровью не только с самыми могущественными кланами Шотландии, но и с самим королем.
