Жаклин Мартен - Сорвать розу
Прочитав со все возрастающим изумлением заметку, она перечитала ее снова, повторяя некоторые места вслух.
– «… исключительного негодяя… распутным занятиям… болтливым извращенцем… обучает совращающих грешным глупостям… вкладывая в головы женщин мысли…» Но что конкретно, – спросила она, но не с осуждением, заметил он, а с явным облегчением, – вы совершили?
Доктор вернул заметку назад в записную книжку.
– Научил женщин этого города – и признаюсь, по их же собственной просьбе – нескольким способам, как, не отказывая мужьям, избегать беременности.
– И за это, – воскликнула она, но ее собеседник благоразумно показал на открытую дверь, – за это, – она понизила голос, – вас хотели обмазать дегтем и вывалять в перьях? О небесные силы, это вместо того, чтобы выбрать мэром города? Мой муж… – Лайза запнулась, покраснев, но затем заговорила откровенно, хотя щеки ее горели румянцем. – Рассказал сам о таких вещах, очень заботясь обо мне.
– Похоже, он образец для подражания. Хотелось бы, чтобы было больше поступающих таким образом мужчин, – прозаично заметил доктор. Лайза тотчас же бросилась в наступление.
– Считаю, доктор, – проницательно отметила она, – вы вряд ли бы сбежали в армию, спасаясь только от одного маленького городка в Массачусетсе.
– Нет, конечно, но она обеспечила меня тем, в чем я остро нуждался, – друзьями, семьей, работой, за которую отвечаю, целью жизни, доброжелателями, которые будут печалиться, если умру. В том мире, где мне приходилось жить, этого всего не хватало.
– А семья?
– Оба родителя умерли, и приемный отец тоже. Была маленькая сестренка, которую едва помню – ее убили вместе с матерью.
– Убили?
– Еврейская судьба, тянущаяся с древних времен, – вырезать ради развлечения группу, а иногда целую деревню, населенную евреями.
– Ах! – тяжело вздохнула Лайза, выражая горе и сожаление.
– У меня тоже, Лайза, было имя, которое сейчас никем не упоминается. Кажется, даже я забыл жизнь, в которой меня называли Эли бен-Ашер. «Эли» на иврите означает «высокий», а его другое значение, используемое чаще всего в плачах и молитвах, – «Мой Бог, мой Бог». Для меня Богом стала эта американская земля, где могу нести благородную чепуху о цели моего пребывания в армии – вернуть долг, но если бы я сделал это, мое заявление было бы таким же подозрительным, как и любого другого солдата.
Лайза протянула ему руки и, когда он взял их, улыбнулась так ласково, как улыбалась только Джей-Джею.
– Вы вынуждаете меня повторить ваши же слова. Ваше пребывание в армии – не способ искупления вины, а ниспосланный Богом благородный поступок, отвечающий нуждам нашей армии. – Она сильнее сжала его руки. – У меня так давно не было друга, Эли. – Ее охватил приступ печали, когда она вспомнила о Крейг, о существовании которой ей следовало бы забыть, но ей удалось быстро его подавить. – Я так благодарна, что нашла наконец друга в вашем лице.
Он по очереди поднес ее руки к губам, и она больше почувствовала, чем услышала, его шепот:
– Благодарю вас, Лайза.
ГЛАВА 44
– Лайза! Лайза!
Громко выкрикивая ее имя, Эли взлетел по лестнице и ворвался в бабушкину спальню, из которой вся мебель и прочее убранство было вынесено на чердак, а в ней, как и в комнатах по обе стороны от нее, разместились ряды армейских походных кроватей, аккуратно застеленных простынями из миткаля и шерстяными одеялами, безжалостно нарезанными из больших одеял, хранившихся в сундуках бабушки Микэ.
Лайза вышла из своей спальни, держа Джей-Джея на одном бедре, застегивая верхнюю пуговицу корсажа.
– Пожар, или напали британцы?
– Кое-что получше. Другой беглец, – они обменялись смеющимися взглядами, – иди встречай: тот, которого ждал с нетерпением, мой юный друг Дэниел Люти. – Он взял у нее из рук Джей-Джея. – Давай понесу этого шельмеца, он становится тяжелее с каждым днем.
– Как будто не чувствую этого, – согласилась Лайза, спускаясь с ним вниз, чтобы встретить молодого человека плотного телосложения и с открытым лицом, белокурыми волосами, коротко подрезанными спереди и завивающимися сзади, придающими ему невинное выражение.
– Лайза, это Дэниел Люти, затребованный мною из полка, моя правая рука в госпитале Грейс-Холла. Ни одна женщина не борется с грязью, болезнями и беспорядком более упорно, – заверил ее Эли, дружески похлопывая своего друга по плечу. – А это, Дэниел, миссис Микэ, добрый ангел Грейс-Холла, которой нравится, чтобы ее называли мисс Лайза. А вот это энергичное создание известно под именем Джей-Джея.
Дэниел только снисходительно улыбнулся двум взрослым, в то время как Джей-Джею протянул обе руки. Малыш с удовольствием перебрался в случайные объятия своего нового обожателя, сразу же ухватившись за бахрому на рукавах его охотничьего блузона и издавая ласковые сентиментальные звуки одобрения.
– Вы голодны, Дэниел? – спросила, улыбаясь, Лайза, а когда мужчины расхохотались, добавила: – Вы смеетесь, потому что я задала такой глупый вопрос?
– Нет, Лайза, вопрос не глупый для человека, который не знаком с армией. Скоро ты узнаешь, что вряд ли можно встретить солдата, который постоянно не умирал бы от голода.
– Мое скитание было очень долгим, мадам, простите, мисс Лайза, – быстро поправился Дэниел, – и я чувствовал, что надо спешить, поэтому не тратил время на поиски съестного, и мне нечем было заправляться. Если доктор Бен говорит «сделай сейчас», обычно это означает, что все должно было быть сделано еще вчера.
– Ну, а у нас сейчас нет недостатка ни во времени, ни в пище. И доктор Бен не может требовать от вас работы, прежде чем вы полностью «заправитесь», к тому же сейчас у нас больше обслуживающего персонала, чем пациентов.
– Ешь и отдыхай сегодня, рядовой Люти, – посоветовал Эли, добавив: – Это последняя наша возможность: к концу недели палаты, вероятнее всего, окажутся переполненными.
– Идите со мной в кухню, Дэниел, – предложила Лайза, забирая у него Джей-Джея. – Там можно сесть возле огня и погреться во время еды, а то вы выглядите наполовину замерзшим.
– Не помню, чтобы когда-нибудь еще было так холодно, мадам, как этой зимой, – кажется, отморозил даже свою за… – Он прервал себя, смутившись так, что покраснели не только щеки, но даже мочки ушей. – В моей жизни еще не было случая, когда бы нужно было так много времени, чтобы отогреться.
Когда все собрались в кухне, теплой и благоухающей вкусными запахами, Лайза указала на стул, стоящий недалеко от плиты.
– Садитесь, Дэниел, – предложила она, озорно сверкнув глазами. – Надеюсь, там вы скоро согреете свою задницу.
