Виктория Холт - Рожденная для славы

— Она просит о помощи?! Какая наглость! Как она смела выйти замуж без моего разрешения, без разрешения Совета! Это переходит все границы! Я отправлю ее в Тауэр! Как ты считаешь, она в самом деле замужем? Ведь Хертфорда в стране нет. Если брак законен, должны быть свидетели.

— Я не успел ее ни о чем расспросить, потому что мне хотелось побыстрее ее спровадить. Я считал своим долгом скорее тебе обо всем рассказать.

— Могу себе представить.

Роберт умоляюще взглянул на меня:

— Как ты восхитительна в этом простом наряде. Я и не подозревал, что он идет тебе больше, чем красивые платья. Тебе не нужны украшения, ты прекрасна в своем естестве, о, истинная королева среди женщин…

Он хотел обнять меня, но я отстранилась.

— Хватит с меня сплетен, не забывай, что за дверью мои фрейлины.

— Давай поженимся и положим конец всем этим пересудам.

Я вздохнула:

— Увы, тем самым мы лишь подольем масла в огонь.

— Дорогая, тебе нечего бояться. Я сумею тебя защитить.

— За меня не беспокойся. Я прекрасно умею защищать себя сама.

— Но…

— Тебе пора, милый Роберт. Позови дам, пусть закончат мой туалет. И немедленно пришли ко мне Катарину Грей.

И вот передо мной предстала эта перепуганная девчонка. Должна признаться, что мне ее было почти жалко.

— Расскажите-ка мне сказку, которую вы сочинили для лорда Роберта, — потребовала я.

Катарина Грей пала на колени, а я продолжила.

— Как вы смиренны сегодня, миледи. Довольно необычное поведение для вас. Рассказывайте всю правду.

— Ваше величество, я и лорд Хертфорд полюбили друг друга, когда я еще жила у Сеймуров. Моя сестра Джейн помогла нам заключить этот брак.

Я угрюмо кивнула:

— Значит, Хертфорда вынудили на вас жениться?

Она молчала.

— Итак, вы законная супруга. Есть ли у вас свидетели? Кто они? Где священник? Я наслышана о глупостях, которые выделывают развратные девицы, а потом сами удивляются последствиям.

— Мадам, — сказала на это Катарина с достоинством, очевидно, вспомнив, что и она тоже особа королевской крови. — Не забывайте, что лорд Хертфорд — мой муж.

— Если так, вам будет нетрудно это доказать. Где священник, который венчал вас… без моего позволения? Я хотела бы побеседовать с этим пастырем.

— Я не знаю его имени, ваше величество. И не знаю, где он сейчас. Церемония проводилась тайно, в доме милорда Хертфорда.

— Но свидетели были?

— Моя сестра Джейн.

— Джейн мертва. Значит, нет свидетеля, нет священника. Однако вы настаиваете, что имеется муж.

— Да, настаиваю, — быстро повторила она.

— Понимаете ли вы, сударыня, что совершили акт государственной измены? Известны ли вам законы нашего королевства?

— Известны, ваше величество.

— Сегодня же вас отвезут в Тауэр, и отныне вы будете содержаться там. Я пошлю за Хертфордом и послушаю, как эта история звучит в его устах.

— Так же, как в моих, ваше величество.

— Будем надеяться. Отправляйтесь к себе и готовьтесь к отъезду.

Она поклонилась и удалилась с явным облегчением. Должно быть, Катарина была готова на что угодно, даже на заточение в Тауэр, лишь бы найти какой-нибудь выход из затруднительного положения.

Отныне одна из моих соперниц сидела под арестом, но вся эта история мне не нравилась. Опять начнут говорить, что королева не замужем, что она бесплодна, а Катарина Грей продемонстрирует, что способна производить на свет потомство. Не дай Бог еще родит мальчика… Тревожила меня и вторая моя соперница, куда более опасная — Мария, королева Франции и Шотландии. Генрих II, король Французский, погиб на турнире — копье соперника угодило ему прямо в глаз; муж Марии, юный Франциск, взошел на престол, но занимал его недолго. Бедный мальчик слишком часто болел, а его мать, Екатерина Медичи, славившаяся по всей Европе любовью к интриганству, отдавала предпочтению следующему сыну, всецело находившемуся у нее под каблуком. Поговаривали, что Екатерина Медичи приложила руку к скоропостижной смерти Франциска. Дело в том, что юный король был настолько очарован своей красивой женой, что пренебрегал волей матери. Сразу же после смерти короля Марии Стюарт дали понять, что во Франции ей делать нечего, пусть возвращается в Шотландию.

Могу себе представить, каково было злополучной Марии возвращаться из Парижа к себе на родину. При французском дворе вокруг нее крутились изящные кавалеры и сладкоречивые поэты, изысканная публика, разительно отличавшаяся от мрачных шотландских лордов. Подобная метаморфоза, происшедшая с моей соперницей, не могла меня не забавлять, однако появление в непосредственной близости такой опасной соседки изрядно меня тревожило.

Больше всего возмущало то, что Мария имела наглость присовокупить к своему гербу герб английского королевского дома, да еще провозгласила себя королевой Англии.

Не следовало забывать, что, хотя в моем королевстве и преобладали антикатолические настроения, все же немалое количество подданных по-прежнему придерживались папизма. Начнись в Англии восстание против меня, и эта красотка, всеобщая любимица, немедленно окажется тут как тут — ей останется всего лишь перейти границу.

Сесил вполне разделял мою тревогу. Мы недавно заключили мир с французами, и по условиям Эдинбургского договора они должны были вывести из Шотландии свои войска. Кроме того, по условиям соглашения Мария Стюарт должна была выплатить мне штраф за то, что осмелилась украсить свой герб эмблемой английского королевского дома.

Однако договор еще не был ратифицирован, поэтому, когда ко мне явились посланцы Марии Стюарт и передали просьбу своей госпожи — она хотела, чтобы ей позволили проследовать через Англию в Шотландию, — я возмутилась. С какой стати она решила, что я буду рада ее визиту? Договор еще не утвержден, претензии на мой трон не аннулированы. Какая наглость!

Получив отрицательный ответ, Мария написала мне письмо, в котором всячески оправдывалась, утверждала, что действовала по наущению своего свекра, Генриха II, а также своего покойного мужа Франциска II. Это, мол, они заставили ее провозгласить себя королевой Англии. Я ответила, что позволю ей проследовать через мою страну лишь после того, как договор вступит в силу. Мария написала мне вновь — она не может подписать договор, пока не посоветуется со своими шотландцами, а посоветоваться с ними она может не ранее чем окажется в Эдинбурге.

Тут я поняла, что подписывать договор она не собирается, и потому строго-настрого запретила ей ступать на английскую землю.