Сюзанна Симмонс - Роза пустыни
– Если вы настаиваете…
– Настаиваю. – Она повернулась к Джеку с торжествующей улыбкой. – Пожалуйста, войди, Карим.
После недолгого ожидания (слуга, несомненно, вставал с колен и отряхивал с одежды песок) занавеска на входе отодвинулась, и Карим вошел в шатер своего господина.
– Я рад снова видеть тебя, мой старый друг и спутник, – сказал Джек, подходя к Кариму и обнимая его. – Благодарение богам, которые хранили тебя в пути.
Карим отвесил небольшой поклон и повторил традиционную фразу:
– Благодарение богам.
Они обменялись вежливыми вопросами о благополучии друг друга, о последних новостях из города, после чего Карим передал Джеку приветы от его многочисленных друзей и знакомых и поведал еще массу мелких подробностей. Только после этого они наконец перешли к делу.
– Пожалуйста, сядь сюда, Карим и расскажи нам обо всем, что тебе удалось узнать, – попросила его Элизабет, когда с формальностями было покончено.
Она уже убедилась – не без некоторой досады, – что обряды пустыни зачастую были неспешными и скучными, требуя немалого терпения. Существовал определенный способ делать нечто, определенные ритуалы, которые необходимо было соблюдать. А женщин часто вообще исключали из разговора. Это порой ужасно раздражало.
– Ты можешь быть откровенен в присутствии моей жены, – подтвердил Джек, потому что Карим медлил с ответом.
– Я сделал так, как вы мне приказали, господин, – сказал щуплый слуга, который, казалось, еще немного усох за эти дни. – Я отправился в дом около старой мечети и задал нужные вопросы. Мне было велено вернуться через неделю.
– И ты вернулся?
– Да.
– И что тебе сказали?
– Граф Андре Полонски не замешан в нелегальном вывозе и продаже египетских древностей – после какого-то инцидента, происшедшего три года назад.
– А!
Казалось, Джек был очень доволен этим известием.
– Больше того, и в то время не было доказательств, что он участвовал в каких-то сомнительных сделках.
– Я рад это слышать.
Глаза Элизабет изумленно расширились. Так вот оно что! Джек отправил Карима навести справки о графе!
Карим продолжал доклад:
– Граф Полонски, как вы, возможно, знаете, потерял почти все унаследованное им состояние и поместья в результате крестьянского восстания, которое произошло в его стране. Он был вынужден бежать, как и почти все аристократы, с пустым кошельком и пустыми карманами.
Черный Джек нетерпеливо подался вперед:
– Тогда откуда Полонски берет средства к существованию?
Карим осмотрелся и, сильно понизив голос, ответил:
– Он ежемесячно получает деньги от матери.
– От матери? – изумленно воскликнул его хозяин.
– Да, господин мой, от матери.
Было совершенно очевидно, что такого Джек услышать не ожидал.
– И кто же мать графа? – осведомилась Элизабет, которую глубоко заинтересовало услышанное.
Карим обвел взглядом своих хозяев и, выказывая явный талант рассказчика, торжественно объявил:
– Леди Шарлотта Бейкер-Финч!
– Леди Шарлотта?
– Леди Шарлотта!
Элизабет была ошеломлена:
– Та самая леди Шарлотта, чей розарий мы осматривали?
Карим утвердительно кивнул своей темноволосой головой:
– Та самая, моя госпожа.
– Ну, будь я… – начал Джек.
– Очень вероятно, дорогой. – Элизабет похлопала мужа по руке. Ее острый ум уже подсказывал ей несколько выводов из услышанного.
Складывалась достаточно четкая картина. Ведь именно на ленче у леди Шарлотты Амелия Уинтерз познакомилась с графом.
Карим продолжил свое повествование:
– Леди Шарлотта имеет доход от нескольких владений в Англии, унаследованных ею после смерти ее родителей. В их число входят овцеводческая ферма, некоторое количество акций железной дороги, права на разработку полезных ископаемых…
– Да, да, да, – нетерпеливо пробормотал Джек.
– В их число входят, по сообщениям, – тут худой слуга недоуменно пожал плечами, как будто достоверность этих сведений вызывала у него сильные сомнения, – и скромные, но постоянные поступления от продажи книги, которую эта леди написала. В ней рассказывается об англичанке, которая путешествует по Египту.
– Ну конечно же, «Письма из Египта»! – воскликнула Элизабет.
Кариму было совершенно непонятно, почему кто-то готов платить свои деньги за книгу, посвященную этой теме.
– А еще у нее было немало великолепных драгоценностей, полученных в подарок от отца графа. В течение последних лет она продавала их по одному, чтобы обеспечивать себя и сына.
– Леди Шарлотта и граф Полонски…
Элизабет все еще не могла поверить тому, что только что узнала.
– Что до других вопросов, господин мой…
Элизабет мгновенно насторожилась:
– О каких других вопросах ты говоришь?
– Моя жена – очень любопытное создание, – пробормотал Джек, по-мужски делясь этим фактом со своим верным помощником.
Элизабет возмущенно вздернула подбородок.
– Насколько я понимаю, муж мой, ты имел в виду, что у меня пытливый ум.
– Ну конечно, дорогая, – примирительно ответил он (наверное, чересчур примирительно). – А что еще я мог иметь в виду?
В делах житейских Карим проявлял немало мудрости. Порой казалось, что у него нет ни глаз, чтобы видеть, ни ушей, чтобы слышать, ни языка, чтобы говорить. Он умел при необходимости стать невидимым.
– Так что тебе удалось узнать о полковнике и миссис Уинтерз? – осведомился Джек.
Карим сообщил:
– Во-первых, они не муж и жена. Хилберт Матиас Уинтерз и Амелия Стоун официально в брак не вступали. Они встретились примерно шесть или семь лет назад, когда он получил отпуск и приехал из форта в Судане в Лондон. Оказывается, Амелия Стоун в то время была актрисой – и, судя по отзывам, очень неплохой.
– Актрисой. Как интересно, – заметил Джек.
– Колетт оказалась права. Опять. Естественно. Она говорила, что Амелия Уинтерз не леди, – пробормотала Элизабет, обращаясь скорее к себе самой, чем к двум мужчинам.
– Во время службы в армии ее величества полковник иногда занимался разведкой. Еще известно, что он, как и Амелия Стоун, любит роскошествовать и что они уже много лет живут не по средствам. Никому не известно, откуда они берут деньги. – Слуга предусмотрительно перешел на древний язык, чтобы не оскорбить слуха своей госпожи, и сообщил Джеку: – Говорят, что за хорошие деньги полковник продаст все что угодно, включая и услуги его так называемой жены.
Элизабет не произнесла ни слова, не издала ни звука, но кончики ушей у нее ярко покраснели, так что в конце концов это ее выдало.
– Ты говоришь на древнем языке! – уличил ее Джек.
