Элен Бронтэ - Прекрасная партия
Бет, напротив, весьма порадовалась за подругу. По ее мнению, мистеру Элингтону давно стоило открыть глаза на его дражайших родственниц, и то, что он узнал об отвратительном поведении своей мачехи, сестры и ее жениха, казалось мисс Торнтон необходимым самому молодому джентльмену.
— Пусть он знает, каковы они все, и не очень-то верит всему, что говорит и пишет миссис Элингтон! Они и с ним могут обойтись ничуть не лучше, сделай он что-то выходящее за рамки их требований!
— Я ни в чем не упрекаю Люси, дорогая, — напомнила Сьюзен, бережно разворачивавшая серое платье, первое из приобретенных в Лондоне.
— Люси, конечно, лучшая из них троих, но слишком уж прислушивается к маменьке. Если бы она была понастойчивее, они с Эдмундом смогли бы жить отдельно и взять тебя к себе, как ты и мечтала! — Бет с интересом разглядывала модные шляпки подруги.
— Эдмунду и Люси, конечно, не хватает силы луха, но я их за это не виню. Я и сама была значительно строптивее, когда уезжала в Лондон, но жизнь на Бредфорд-сквер меня многому научила.
— Ладно, довольно о них. Все, что случилось, к лучшему, я уверена, — постановила решительная Бет. — А теперь расскажи мне про каждое из своих платьев, куда ты в нем ходила и как принимали его окружающие.
Рассказов хватило на остаток вечера. Невзирая на протесты подруги, Сьюзен подарила ей два платья, вполне подходящие Бет, их следовало только слегка переделать. Миссис Торнтон из-за своей полной фигуры не смогла бы уместиться в платье мисс Шелтон, но ей благодарная гостья подарила индийскую шаль, к полному восторгу этой доброй женщины. Не была забыта и Элси, в чьей комнате сейчас жила Сьюзен, — для нее оставили модную шляпку. Встреча с вещами, которые она успела полюбить, значительно улучшила настроение молодой леди, и Бет всячески старалась укрепить его, представляя, какое впечатление произведут они обе на грядущем музыкальном вечере у миссис Кремстоп, куда их пригласили, так как Бет должна была аккомпанировать певице.
В своем кабинете мистер Элингтон так и этак прокручивал в памяти разговор с мисс Шелтон. Ее слова не подтверждались никакими известными ему фактами, но он верил ей. Он зашел еще дальше, пытаясь по-другому взглянуть на ее поведение в Лондоне, чему немало способствовали последние два дня, проведенные им в своем семействе. Миссис Элингтон помыкала всеми, кто попадал в поле ее зрения, кроме него самого, хотя и не оставляла по пыток добиться успеха. Покладистая Люси выглядела вполне счастливой, Эдмунд в основном тоже казался довольным, но время от времени Джеймс замечал на его лице мученическое выражение. Это случалось в те моменты, когда миссис Элингтон распекала Сьюзен (не реже пяти-шести раз в день, надо сказать) или когда заставляла своих детей восхищаться преобразованиями, затеянными ею в доме для их блага, или в других подобных ситуациях, а их было предостаточно. Джеймсу стоило немалого труда уговорить ее не продавать другой дом, а продолжать сдавать его внаем. Решительно настроенная леди согласилась только после того, как пасынок вызвался оплатить строительство оранжереи. Позже Джеймс намеревался уговорить Эдмунда и Люси выступить единым фронтом и добиться права жить самостоятельно. Уезжал он с облегчением, вполне понимая нежелание мисс Шелтон возвращаться, что бы там ни произошло на самом деле. Теперь ему уже не казалось проявлением гордыни или капризом ее недовольство множеством поручений, которые взваливала на плечи девушки его мачеха. Когда же он попытался вспомнить причины, побудившие в прошлом столь плохо думать о мисс Сьюзен, память подвела его. Их первый спор произошел, когда они не сошлись во мнении об Италии, но, припоминая его детали, мистер Элингтон уже не мог понять, что вызвало его раздражение, — мисс Шелтон судила так, как только и могла судить начитанная леди ее возраста, и требовать от нее соответствия его мужским взглядам было нелепо. Жаль, что Джеймс не понял этого раньше и не перевел спор в русло шутливой болтовни. К сожалению, он не обладал способностью вести легкие разговоры, считая достаточной данью требованиям света любезное, предупредительное поведение по отношению к дамам и доброжелательное внимание к джентльменам.
Но это не значит, что он не ценит остроумия и не находит удовольствия в доступных светскому человеку радостях. Серьезным беседам место в клубе, танцам и музыке — на балах. В Европе Джеймс удачно сочетал труды над своим образованием с увеселительными мероприятиями и старался сохранять прежний образ жизни и на родине. Насмешливые взгляды мисс Шелтон в вечер его приезда — вот что послужило первым камнем в стене между ними. Подобным образом смотрели на него легкомысленные француженки, явно считая его увальнем, неспособным им понравиться, и он привык противостоять этим взглядам и насмешкам, не опускаясь до грубостей, но давая понять, что он не тот человек, над которым можно смеяться.
То, что английская леди может обладать добрым сердцем и благородной душой и вместе с тем склонностью язвительно высказываться об окружающих, явилось для него откровением. Увы, воспитание тетушек очень ограничило его возможности-в части понимания женской натуры, и теперь, достигнун двадцатишестилетнего возраста, он спешно наверстывал упущенное, благо перед ним были такие занимательные примеры, как мисс Шелтон и обе мисс Кремстон. И Джеймс сознавал, что первая интересует его все больше и больше.
Сегодняшняя встреча, кроме удовлетворения от открытия истины, оставила неприятное чувство вины из-за того, что он огорчил мисс Шелтон. К тому же остался невыясненным один вопрос, но его он не посмел задать — любила ли она мистера Хейвуда. Если да, то ничто не могло оправдать в его глазах бывшего друга. Несчастные глаза юной леди то и дело возникали перед его мысленным взором, и Джеймс начинал сомневаться, правильно ли поступил, так упорно требуя от нее ответов. И как он теперь будет встречаться с женихом своей сестры? Придется ежеминутно сдерживать желание дать ему пощечину, вызвать на дуэль или совершить какой-; нибудь другой несвойственный ему безумный поступок.
Единственное разумное решение — постараться избежать этих встреч. Пропустить свадьбу Джулии вряд ли удастся, но он должен решительно отказаться принять молодоженов в Элингтон-холле, придумав какую-то подобающую причину. Как было бы чудесно пригласить только Эдмунда и Люси! Мисс Шелтон могла бы без нарушения приличий погостить в поместье и вволю наговориться с братом и его женой! Таким образом Джеймс хотя бы частично загладил вину своей семьи перед бедной осиротевшей девушкой.
Внезапно осознав, что забота о молодой леди — не единственная причина, по которой он пожелал устроить семейные дела подобным образом, Джеймс покраснел, несмотря на то что был один. Он понял, что хотел бы видеть ее чаще и для себя самого, и, как человек, привыкший скрупулезно добираться до истины, принялся искать объяснение подобному желанию. Увы, он не нашел ответа! А значит, следовало продолжить поиски, что невозможно без регулярных свиданий с мисс Сьюзен Шелтон.
