Бетина Крэн - Нежное прикосновение
Может, вина кроется в ней самой? Интересно, полюбил бы ее Беар, если бы она ничего не имела? Что она предложила бы ему, не будь у нее богатства? У Даймонд перехватило дыхание. А что у нее есть сейчас?
Дверь отворилась. Она подняла голову, вынырнув из пучин отчаяния, и увидела Беара. Он смотрел на нее с растерянным видом, В тусклом свете керосиновой лампы глаза его мрачно блестели, лицо было напряжено, плечи опущены. У Даймонд защемило сердце. Он выглядел таким несчастным!
Не успела она перевести дух, как Беар шагнул вперед, не спуская с нее глаз. Было видно, что он переживает какую-то внутреннюю борьбу.
— Я должен извиниться, — сказал он тихим голосом, дрожащим от сдерживаемых эмоций. — Я вел себя как последняя скотина. Спасибо тебе за то, что ты сделала. За то, что достала инструменты. Просто… э… обычно я никому не разрешаю мне помогать. Не люблю чувствовать себя обязанным. А тебе я уже столько должен!
Глава 19
И это все? Так-то он объяснил свое грубое поведение? Ловкая отговорка! Даймонд оглядела его лицо и позу и поняла, что он не хочет быть с ней до конца искренним. Даже извиняясь, он отказывался признать свои истинные мотивы и глубину той обиды, которую они ей причинили. Он явно рассчитывал, что она утешится этими поверхностными извинениями… сказанными наедине, без зрителей, которые присутствовали при ее унижении.
— Ты говоришь чушь, Беар Макквайд, и сам это знаешь. — Ее удивил пыл собственной речи, но она быстро собралась с духом. — Люди всегда оказывают тебе услуги. Они стирают тебе рубашки, готовят тебе еду… даже строят твою чертову железную дорогу. И ты без всяких затруднений принимаешь их помощь — потому что они находятся у тебя в подчинении. Но если кто-то окажет тебе услугу, за которую ты не заплатил и которую ты не заказывал, — вот тогда ты приходишь в ярость. Ты не любишь чувствовать себя обязанным? Ну что ж, по крайней мере в этом ты честен… никому не нравится ходить в должниках. Но неужели ты в самом деле думаешь, что можешь прожить жизнь, не приняв чьей-то помощи? — Она подошла ближе. — Всем приходится когда-то полагаться на других.
— Всем? — переспросил он. — Даже тебе?
— Даже мне, — сказала она, невольно смягчив тон, и добавила, поддавшись какому-то внутреннему порыву: — особенно мне.
Беар еще больше насторожился, задумавшись над ее признанием. Даймонд мысленно застонала. Господи, и зачем только она это сказала? Он подошел ближе, и сердце ее начало бешено колотиться.
— В чем же ты нуждаешься, Даймонд Макквайд? — спросил он.
— В том, чего не купишь за деньги. — Она отступила на шаг, но потом заставила себя остановиться. — В таких вещах, как дружба, преданность, забота, радость и любовь. — Она подняла голову, пытаясь вернуть свои мысли в прежнее русло. — Никто не может приобрести эти вещи самостоятельно. Человеку нужно, чтобы ему помогали другие.
— И кто же тебе помогает все это приобрести? — Он подошел еще ближе.
— Сейчас речь не обо мне, — заявила она.
— Да?
— Мы говорим о твоей проклятой независимости, о твоем упрямстве… о твоей неблагодарности… о твоей…
— Глупости? — подсказал он.
— Да, о твоей глупости.
— О моей гордости?
— Да, и о твоей чертовой мужской гордости!
— А как насчет твоей гордости? — спросил он. Этот вопрос застал ее врасплох.
— Моей гордости?
— Тебе невыносимо думать, что я хотел от тебя только денег. Вот почему ты устроила в Балтиморе такой скандал.
— Неправда! — лицо ее запылало.
— Истинная правда! Иначе ты вышла бы ко мне и послушала, что я тебе скажу, как сделал бы на твоем месте любой разумный человек, а не стала бы прятаться в туалете и лить горючие слезы.
— Никогда в жизни не слышала таких жестоких вещей! — Она прошла мимо него, направляясь в спальное купе.
— Ну уж нет! — Он схватил ее за руку, удержав на месте. — Ты никуда не уйдешь, пока мы не добьемся хоть какого-то взаимопонимания.
— Кажется, для одного вечера мне вполне достаточно нашего «взаимопонимания», — проговорила она, сдерживая слезы: ей не хотелось расплакаться перед ним.
Беар видел, как она борется со своим волнением. Значит, тот панцирь, в который она заковала себя после их первой брачной ночи, был тоньше, чем ему казалось.
— Нет, Даймонд, ты ничего не понимаешь! — в отчаянии закричал он, крепко сжимая ее руку. — Я знал: если я попрошу у тебя ссуду до свадьбы, то ты подумаешь… именно то, что ты сейчас думаешь. — Заметив, что его слова не произвели большого впечатления, он понял, что повторяет старую ошибку, отказываясь признать правду и сказать то, что на самом деле чувствует. Если бы он раньше был с ней откровенным, то теперь ему не грозило бы ее потерять. — Мне… нужна была ты. Не твои деньги и компании. Не твое имя и положение. Я не хотел жениться на какой-то там богатой наследнице… или на прогрессивной владелице корпорации «Вингейт»… или на знаменитой балтиморской доброй душе «. Я хотел жениться на тебе.
— Тогда ты и впрямь ничего не понимаешь. Потому что я богатая наследница… прогрессивная предпринимательница… и балтиморская» добрая душа «. Вот кто я. Если ты женился не на такой женщине, то на ком же тогда ты женился?
Она задержала дыхание. Этот вопрос не давал ей покоя многие годы, вызывая тайные муки и постоянную внутреннюю борьбу. Что мог Беар — да и вообще любой человек — увидеть в ней, кроме ее огромного состояния?
Она и впрямь не знает, думал он, глядя на ее печальное лицо. Не знает, что можно в ней найти, помимо долларовых купюр. В этот момент он понял ту боль и то одиночество, которые преследовали ее в детстве. Понял, почему она запирала свое сердце на замок. Он начал подыскивать слова, пытаясь объясниться, навести мостки через эту зияющую пропасть.
— Я женился на той маленькой девочке, которая хранила свои мечты в игрушечном железнодорожном вагоне, — сказал он, надеясь, что она его поймет, — а потом, став взрослой, полюбила железные дороги. Я женился на той маленькой девочке, которая хотела раздать людям все свое богатство, а потом, став взрослой, принялась улучшать своей щедростью целый город. Я женился на умной, упрямой, независимой женщине, которая отказалась похоронить свой характер под грудами богатств. Черт возьми, Даймонд, ну как ты не поймешь? Дело вовсе не в гордости, не в упрямстве и не в том, кто будет главным распорядителем. Дело в том, что ты мне нужна. Я испытываю эту потребность каждый раз, когда тебя вижу, когда слышу твой голос, когда вспоминаю тебя такой, как ты выглядела в Грейсмонте… в роще… на следующий день после нашей свадьбы. Каждый раз, когда я вижу твою улыбку, у меня вскипает кровь. По утрам мне не терпится поскорей тебя увидеть, а по вечерам — поговорить с тобой. Мне все время хочется прикоснуться к твоему телу. — Он поднял руку и провел пальцами по ее щеке.
