Дебора Чаллинор - Китти
— Вы скоро вернетесь, — сказала она и, кряхтя от натуги, подняла с пола газету.
Выйдя на улицу, Китти сказала:
— Ну вот, зря потратили шиллинг.
Ваи покачала головой:
— Нет, не зря. Теперь я знаю, что вернусь домой.
— Она все придумала, Ваи, — попыталась образумить подругу Китти. — Догадалась. — Однако, видя на лице Ваи разочарование, добавила: — Но отчасти она оказалась права. Я имею в виду твое возвращение домой.
Ваи кивнула:
— Я на это надеюсь, Китти. Здесь… здесь все по-другому. Иногда здесь очень хорошо, но все равно это не дом. Я не хочу остаться здесь навсегда.
— Знаю, — ответила Китти и взяла подругу под руку.
Они прошли Джордж-стрит, заглянули в несколько магазинов, купили мяса в лавке и яблок, а затем отправились в «Синицу в руке» за Хануи.
Но, едва переступив порог трактира, они поняли, что что-то не так. Все присутствующие тотчас же воззрились на них, а разговоры стихли, словно вместо них должен был появиться кто-то другой. Напряжение было почти осязаемым.
Все члены команды, за исключением Райана, были здесь, сидели на своем привычном месте. Но они выглядели иначе, чем прежде, и Китти задумалась почему. Наконец она поняла: никто из них не смеялся. Более того, все они были бледны, кроме Гидеона, который никак не мог стать бледным. А Пьер и вовсе готов был расплакаться.
— Что? — произнесла Китти, подходя к столу и ощущая, как расползается по груди леденящий страх. — Что случилось?
— Райана арестовали, — угрюмо произнес Ястреб.
Глава 16
Райана арестовали утром в доке, когда он работал на «Катипо», а поспособствовал этому мистер Кингхейзел. Райана обвинили в уклонении от уплаты таможенных пошлин на табак и алкоголь, привезенных во время прошлого визита «Катипо» в Сидней. На Райана надели наручники и заключили в тюрьму.
Китти оглядела удрученные лица окружавших ее людей. Покинув паб, команда шхуны отправилась к Китти в дом номер четыре по Карахерс-лейн. Пьер готовил на огне одно из своих особенных блюд, сказав, что у них будет куда больше шансов придумать план освобождения Райана, если их желудки наполнятся чем-то более питательным, нежели ром и эль, принесенные из паба в графинах и кувшинах.
Мик раскурил трубку.
— Если мы не придумаем что-нибудь, — произнес он, энергично попыхивая трубкой, — Райана посадят. И надолго. Это дерьмо Кингхейзел давно под него копал.
— А еще он может потерять «Катипо», — заметил Ястреб.
— Его перевезут в Ньюкасл, — уныло добавил Шарки. — Уж оттуда-то нам его не вызволить. Это самая настоящая крепость, дьявол бы ее побрал. Прошу прощения, леди.
— Но ведь если он платил пошлины, у него должны остаться квитанции, разве нет? — сказала Китти. — Гидеон, ведь документами на «Катипо» ведаешь ты?
Гидеон кивнул, не поднимая глаз.
— А ты хорошо посмотрел? — продолжала Китти. — Может, они у него в столе?
— Я смотрел, — ответил Гидеон, по-прежнему изучая поверхность стола. — Наверное, они потерялись.
— Потерялись? — воскликнула Китти. — Но ведь потерянные бумаги ему не помогут, верно? Они нужны, чтобы доказать его невиновность. Просто нужно их отыскать.
— Их там нет, — вновь произнес Гидеон с такой печальной уверенностью, что Китти начала терять терпение.
— Значит, вы собираетесь сидеть здесь, несчастные, и накачиваться ромом, пока Райан гниет в тюрьме? — скептически произнесла Китти. Она не могла понять, почему команда еще не разобрала «Катипо» на доски в поисках пропавших квитанций.
— Нет, мы не будем просто так сидеть, — тихо ответил Ястреб. — Мы его вытащим.
— И как вы собираетесь это сделать без соответствующих бумаг? — спросила Китти, испытывавшая горячее желание кого-нибудь ударить. — Ведь Гидеон сказал, что не может их найти!
Ястреб потянулся к кружке, но пить не стал. Вместо этого он принялся задумчиво разглядывать содержимое. Потом он медленно перевел взгляд на Шарки и вскинул брови.
Шарки выглядел так, словно собирался рассмеяться, и Китти бросила на него гневный взгляд.
— Значит, нам нужно добыть другие бумаги, — произнес Шарки, и его глаза загорелись возбуждением и оптимизмом.
Ритмичное помешивание, доносящееся со стороны очага, прекратилось.
— Потребуется помощь Эйвери Баннермана, — коротко бросил Ястреб. — Он по-прежнему живет в бараках, где содержат ссыльных каторжников?
— Эйвери Баннерман? — переспросила Китти. — А кто он?
— Самый отъявленный жулик Лондона, — пояснил Шарки. — Он может подделать что угодно: бумаги, банкноты, письма. Просто поразительно.
Ваи озадаченно прислушивалась к разговору.
— Подделать? А что это значит?
— Это значит, — ответил Мик, — что он изготавливает документы, которые выглядят совсем как настоящие. Его сослали сюда около четырех лет назад.
— Он потребует денег, — сказал Ястреб.
— Ну и что? — ответил Шарки. — Они у нас есть.
— Но возможно, он захочет не только денег, — вступил в разговор Мик. — Вы же знаете, что о нем говорят.
Друзья задумались, и в комнате воцарилась тишина, лишь Пьер отложил в сторону ложку и начал доставать с полок тарелки и миски. Китти встала со своего места, разложила на столе ложки и вилки и нарезала хлеб. В последний раз попробовав жаркое и убедившись, что оно готово, Пьер поставил чугунок на стол и начал раскладывать по тарелкам дымящееся мясо. Аромат был восхитительный, и Китти только теперь поняла, как сильно она проголодалась.
Китти вновь села на свое место, зачерпнула ложкой жаркого и подула, прежде чем положить в рот. Еда оказалась необыкновенно вкусной. В густом соусе, приправленном экзотическими специями, утопали куски сочного мяса и овощей. Китти взяла ломоть хлеба, намазала его маслом и опустила в соус, так что по поверхности поплыли крошечные колечки расплавленного масла, а потом откусила большой кусок.
Проделав то же самое несколько раз, Китти вдруг поняла, что никто больше не ест. Вместо этого присутствующие молча смотрели на нее.
Она медленно положила на стол хлеб.
— Что?
Китти едва не упала в обморок, когда узнала, в чем дело. Эйвери Баннерман слыл большим любителем женщин, и команда единодушно пришла к выводу, что он с большей охотой возьмется за изготовление нужных документов, если просьба будет исходить от молодой женщины.
— Он не часто выходит на улицу, — пояснил Шарки. — Ну разве что на работы. Только на строительстве дороги да еще под надзором солдат вряд ли удастся охмурить какую-нибудь леди. Понимаешь, о чем я?
