Каролин Лэмпмен - Родник счастья
— Глупости. Я… — начала было Никки. — Ну, ладно. Да, мне его не хватает. И что из этого?
«Ничего. Вы поссорились?»
Никки покачала головой.
— Да нет, на самом деле. Я только сказала, что не люблю его.
«Зачем же ты ему соврала?» — вскинул брови Питер.
— Не соврала я, — сердито ответила Никки. — Я не люблю его.
Питер долго смотрел на нее, потом удивленно покачал головой.
«Ты что, дурочка, что ли? Эмили, Лиана, я — мы все знали, что ты его любишь. Мы же видели».
— Как это? — Никки недоумевающе воззрилась на Питера.
Питер возвел глаза к небу. «Ну как же! Он входит — у тебя сразу лицо светится как солнышко. Ты с него глаз не сводила. Смотришь и улыбаешься».
— Но ведь я же все время сердилась на него. Мы то и дело ссорились, Питер. Какая же это любовь?
Питер усмехнулся. «Ну да, он делал тебя по-своему счастливой. Ты же любишь ссориться!»
— Что-то я не замечала, чтобы вы с Лианой ссорились, — хмыкнула Никки. — Все равно, даже если я люблю его, Леви-то меня не любит.
«Он тебя любит».
— С чего ты взял?
«Он прожил здесь всю зиму».
— А куда ему было деваться?
«Туда, куда он ездил прошлой осенью».
— Это когда он уезжал на две недели? — удивилась Никки.
«Ну да. Наверно, он ездил повидать кого-то, предупредить, чтобы не беспокоились».
«К Стефани он ездил», — мелькнуло у Никки, но теперь она не была в этом так уж уверена. Если он ездил к ней, зачем тогда вернулся? Но тут Питер снова замахал руками.
«Мы с Лианой были уверены, что вы поженитесь».
— Он предлагал мне, но не хотел этого.
Питер удивленно остановился, потом снова продолжил:
«Леви не из тех, кто говорит одно, а думает другое».
— Неважно. Я ему ответила, что не хочу выходить замуж.
Питер озабоченно посмотрел на нее.
«Ну вот, он и уехал. Ты уверена, что ты этого хотела?»
— А какая теперь разница? — огрызнулась Никки. — Никто ведь не знает, где он.
«Его можно найти, хоть это и трудно. Он ведь следов не заметал. — Питер встал и ободряюще похлопал ее по плечу: — Ты подумай».
В следующие две недели она ни о чем другом почти и не думала.
Неужели этот хаос чувств, что пробудил в ней Леви, и есть любовь? Вспоминая то, что было в пещере, Никки поняла, что это не было простой плотской близостью. Это было единение душ и сердец, не омраченное ни ложным стыдом, ни чувством вины. Это казалось таким естественным, что Никки до сих пор не ощущала ни малейшего стыда. Лишь боль, глубокую и мучительную. Словно Леви увез с собой кусок ее души.
Именно эта боль в конце концов убедила Никки, что она действительно любит Леви. Поняв это, она решила найти его. Раньше она немедленно собралась бы и отправилась в путь, но теперь она почему-то откладывала это со дня на день. Она была какая-то сонная и к концу дня так уставала, что ее хватало лишь на то, чтобы дотащиться до постели. Она относила эту сонливость на счет многих бессонных ночей, которые она провела, думая о Леви.
Только после того, как ей три дня подряд бывало худо по утрам, Никки заподозрила, что дело не в этом. Ее вывернуло наизнанку, и теперь она лежала, дожидаясь, пока пройдет тошнота, и вспоминала, когда же у нее последний раз были месячные. Ну да, перед тем, как задул западный ветер, как раз семь недель назад. Борясь с паникой, Никки прикрыла глаза и стала перебирать все признаки беременности, которые тетя Эмили называла Лиане, когда та решила, что она в положении. Набухшие груди, тошнота по утрам, и самое главное — отсутствие менструаций. Все сходится. Никки прижала кулак к губам. Какой ужас! У нее будет ребенок.
Теперь нечего и думать, чтобы разыскивать Леви. Если он узнает, что Никки беременна, он, конечно, решит, что обязан жениться — а ведь она ему именно поэтому и отказала. По щеке Никки поползла слеза. Никки сердито стерла ее. Нечего себя жалеть! Сделанного не вернешь. Ей есть о чем беспокоиться.
Никки лежала, пока не пришла в себя, но так и не решила, что же ей делать. Только поднявшись с постели, она сообразила, что времени-то у нее довольно. Еще несколько месяцев никто ничего не заметит. Главное, чтобы тетя ничего не заподозрила. Приняв решение, Никки причесалась, умылась и похлопала себя по щекам, чтобы не выглядеть такой бледной. Она еще раз посмотрелась в зеркало и обратилась лицом к заботам наступающего дня.
Незадолго до полудня Никки заметила на дороге двух всадников. Она узнала гнедую кобылку Аманды и отложила лопату — не сказать чтобы неохотно. Как ни странно, визиты хорошенькой соседки продолжались, несмотря на отъезд Леви. Ну что ж, сегодня ее бесконечная болтовня будет как раз кстати.
Но когда всадники приблизились, Никки заметила, что второй вроде бы шатается в седле. В ней проснулась тревога. Она со всех ног бросилась к дому.
— Тетя Эмили, скорей! Кто-то ранен!
Никки снова выскочила на улицу и едва не сбила с ног Лиану.
— А, Лиана! Слава Богу. Беги скорей за Питером, он может понадобиться.
— Никки! Никки, ради Бога, помоги! — истерично всхлипывала Аманда. Она влетела во двор, ведя под уздцы другую лошадь. — В папу стреляли!
— Стреляли? — Никки с ужасом увидела окровавленного Германа Лоувелла, который держался на лошади только усилием воли, но теперь начал съезжать набок. Питер подоспел как раз вовремя, чтобы подхватить его.
— Осторожнее, осторожнее, — предупредила Эмили. — Он потерял много крови. Неси его в дом.
Никки знаками повторила это Питеру, и он кивнул.
— Это были Бак с Малышом, — рассказывала Аманда, захлебываясь слезами. — Папа поймал их на месте преступления, вот они и хотели застрелить его.
— Погоди-погоди, — остановила ее изумленная Никки. — Так что, в твоего отца стреляли его же люди?
— Ну да. Они воровали скот. Это они стреляли в меня прошлым летом. Мы… мы видели, как они срезали клеймо с наших коров. Папа поехал за шерифом, а они узнали и… и застрелили его…
Прошло несколько минут, прежде чем Никки наконец удалось разобраться, что же случилось. Отец с дочерью спаслись лишь благодаря тому, что сделали крюк и спрятались в кустах. Там они отсиживались, пока два негодяя не промчались мимо. Аманда в отчаянии привезла раненого отца в самое безопасное место, какое она знала. Никки помолилась, чтобы их ферма оказалась действительно безопасной.
Когда Германа Лоувелла бережно уложили в постель Никки, девушки ахнули. Вся рубаха спереди промокла от крови. Пуля попала в живот. Эмили разрезала рубаху ножницами и затаила дыхание, увидев ужасную рану.
— Никки! Поезжай за доктором.
— За доктором Кадцером? Тетя Эмили, он же…
