Лора Бекитт - Дочери Ганга
Грейс печально кивнула.
«Мы похожи, – подумал Джейсон. – Ее не радуют деньги в чистом виде, ей нужно что-то другое».
– Вы долго пробудете в Варанаси? – спросила девушка.
– Все зависит от приказов начальства.
– Мы будем видеться?
– Вы хотите этого?
– Да. Вы мужественный человек, мне проще с вами.
– Вы ничего обо мне не знаете.
– А мне кажется, знаю.
Грейс запрокинула голову, и молодой человек увидел ее глаза. И не только увидел, но и прочитал в них ее нерешительность, страх и… надежды.
– Вы придете к нам на чай? – спросила девушка.
Джейсон растерялся.
– Я? Разве ваша тетя позволит?
– Почему нет? Она предлагала мне приглашать всех, кого я захочу видеть. Просто до этого времени у меня не было друзей.
Девушка смотрела на него так, словно молила о помощи. Хотя она произнесла слова о дружбе, Джейсону казалось, что он нравится ей как мужчина.
Молодой человек не знал, как выпутаться из щекотливой ситуации, и вместе с тем в его мозг вползали предательские мысли. Он не мог жениться на индианке и тем более привезти ее в Англию. Все его окружение (не только в Лондоне, но и в Индии) восприняло бы этот брак с изумлением и насмешкой. Его бы сочли сумасшедшим. Смешение рас не приветствовалось. В данном случае женитьбу на Ратне не мог оправдать даже долг, то, чему он, Джейсон Блэйд, был так сильно привержен.
Зато все бы поняли и одобрили брак с девушкой, чья знатность не доказана, зато размер состояния не вызывает сомнений. Пройдет время, и Грейс Уоринг будет окружена толпой поклонников. Просто никто из них пока не знает о завещании. Ему выпала не только честь стать первым претендентом на ее руку, но и редкая возможность закрепить свое положение.
Джейсон выглядел весьма живописно в алом мундире с блестящими пуговицами, белых лосинах и высоких сапогах. А еще в нем чувствовались и воспитание, и порода.
– Я приду, – сказал он и сдержал свое обещание.
Грейс нервничала, отчего ее движения были прерывистыми, а улыбка – немного жалкой. Она не была уверена в том, что Джейсон понравится тетке.
Обстановка дома поражала роскошью, но вместе с тем странным образом угнетала. Подавали европейские закуски и английский чай. Грейс продемонстрировала игру на пианино (в пансионе девочкам изредка давали уроки музыки), не сумев скрыть отсутствие мастерства. И Джейсон, и Флора сделали вид, будто не заметили этого.
Что касается рисунков, Грейс не рискнула их показать, особенно после случая, который потряс ее накануне.
Вернувшись из Патны, она, как и было задумано, нарисовала по памяти Аруна, а потом и его жену. Грейс не собиралась показывать эти изображения тетке, та сама их увидела. Девушка никогда не прятала альбом, и случилось так, что Флора взяла его в руки.
Когда она увидела портрет Аруна, а в довершение еще и потрет Соны, ее лицо исказилось до неузнаваемости.
– Что это?! Зачем ты это делала?!
– Ничего, – в страхе промолвила Грейс. – Иногда я рисую необычные, хорошо запомнившиеся лица. Это тот молодой человек – учитель, которого мы встретили в Патне.
– Я помню, – натянуто произнесла Флора.
Ее костлявая рука потянулась к грифелю. Старуха с такой силой перечеркнула рисунок, что бумага порвалась.
– Чтобы больше я этого не видела, – сказала она и отшвырнула альбом.
Грейс не знала, что и подумать, но не осмелилась о чем-либо спросить. Она спрятала альбом и доставала его только тогда, когда тетка удалялась к себе в спальню.
Джейсон Блэйд сразу понял, что Флора Клайв – непредсказуемый и опасный человек. Ее подлинная натура была глубоко спрятана под толстым слоем лжи, уловок и манер. И ее дом вовсе не казался волшебным королевством для Золушки.
Джейсону чудилось, будто Грейс преследуют невидимые черные тени, отбрасываемые зловещей фигурой миссис Клайв. Очевидно, девушка тоже чувствовала что-то подобное, потому и не радовалась наследству.
Беседуя с Джейсоном, Флора безукоризненно прямо держала спину. Ее морщинистые бледные, как у покойницы, руки лежали на коленях. Худое лицо тоже казалось лицом мертвеца, но глубоко посаженные глаза пронзали и жгли. Ее тело было изношено временем, однако внутренняя энергия далеко не иссякла.
Она не задавала прямых вопросов и вместе с тем узнала все, что хотела узнать и о нем, и о его семье. Цель визита Джейсона, как он ни пытался это скрыть, сразу стала ясна ей, как божий день, но это вызвало у Флоры лишь снисходительную усмешку.
Когда Джейсон ушел, Грейс осторожно спросила тетку:
– Он вам понравился?
– Главное, что он нравится тебе.
Лицо девушки залил румянец.
– Это плохо?
– Это естественно.
– А он? Вы думаете, я ему симпатична?
Флора была предельно откровенна:
– Да. Но он присматривается. Хорошо, если только к тебе, а не к моим деньгам!
Грейс сникла.
– Полагаете, он тот самый ловец за приданым?
– И да, и нет. Думаю, он не против заполучить тебя, но еще не до конца поверил в то, что вместе с тобой огребет кучу денег! – усмехнулась Флора и добавила: – Не беспокойся, я не стану чинить препятствий. Не думай, что мне нравится тебя притеснять. Я не хочу, чтобы твои чувства зависели от моей воли. Этот молодой человек из хорошей семьи, по рождению он выше нас. В отличие от других военных, ему по-настоящему интересна страна, он хочет узнать ее изнутри, уловить ее дух, понять, чем живет индийский народ. Это большая редкость.
Грейс облегченно вздохнула, однако Флора продолжила:
– Слава богу, у меня хорошая память. Джейсон Блэйд был на приеме, устроенном мной в твою честь: он приехал вместе с Корманами. Миссис Корман сказала, что у него связь с индианкой. Он тебе не рассказывал?
Девушка вздрогнула.
– Нет!
– Неудивительно. Мужчины не докладывают о своих похождениях потенциальным невестам. Каждый из них до брака развлекается подобным образом. Тут речь идет уже не об изучении культуры, а кое о чем другом. Важно, чтобы эти отношения не продолжились после свадьбы.
– Англичане, – голос Грейс дрожал, – женятся на индианках?
– Крайне редко и по большой глупости. Если рядом нет других женщин. Как правило, такие браки быстро распадаются.
– А наоборот?
Грейс подумала о картинке с прекрасным индийским принцем, которая до сих пор лежала в ее дорожном сундучке, о наивной сказке, придуманной ею, когда она собиралась в Индию.
Что-то странное промелькнуло в лице Флоры: тень сожаления о том, что она никогда больше не будет цельной, неискушенной, наивной, не будет молодой. Ее душа казалась покрытой одним сплошным шрамом. Такое сделала с ней смесь ненависти и любви к плоду своей собственной порочности.
– Разумеется, некоторые из наших дам желали бы выйти за какого-нибудь раджу и сделаться принцессой. Но богатые туземцы женятся только на своих. Что касается бедных, то кому они нужны? Хотя… Ты уже взрослая и, возможно, скоро выйдешь замуж, потому я могу сказать то, что хочу сказать… Индийцы – непревзойденные мастера заниматься любовью, – Флора вновь усмехнулась, а Грейс смутилась и покраснела, – в этом отношении европейцам до них далеко. Это касается и мужчин, и женщин. Вот в чем главная опасность. Высшие касты изучают «Камасутру» – руководство по любовной науке, а низшие, которых мы считаем примитивными, слишком близки к природе, а потому не менее страстны. Так что будь осторожна. Если мистер Блэйд всерьез привязался к какой-то индийской девушке, это чревато сложностями. Делить его внимание с туземкой по меньшей мере унизительно. Ты достойна лучшего, Грейс. Самого лучшего, ибо ты больше не нищая. Ты – моя наследница, опиумная принцесса. Такие, как мы, способны разрушать и строить, спасать и губить, не склоняясь ни перед кем, не останавливаясь ни перед чем.
