Марина Фиорато - Венецианский контракт
Фейру унижало подобное общество. Она обратила внимание на женщину, которая подходила почти к каждому прилавку, сжимая в руках серебряный кубок и отчаянно пытаясь обменять его на лекарство, чтобы защитить свою единственную дочь от болезни. Догадавшись, что ребенок ещё не заражен, Фейра отдала ей второй пузырёк «Териаки» и объяснила, как лучше его использовать. Кубок она не взяла.
К полудню Фейру охватило отчаяние. Она не могла вернуться на остров с полной сумкой и сообщить Аннибалу, что ему придется отказаться от больницы. Она была так уверена, что сможет спасти остров ради него.
Девушка огляделась вокруг. Аннибал так старался сделать её похожей на венецианку, что в своём наряде она ничем не отличалась от высокородных дам, расхаживавших между рядами в шуршащих юбках. Её платье, возможно, было чуть изящнее, а осанка благороднее, но она была венецианкой с ног до головы. Она вспомнила слова Аннибала: если все лекарства выглядят одинаково, то для того чтобы продать своё, нужно снабдить его тем, чего нет ни у кого другого. Юноша, который расхваливал и вертел голубиные крылья, давно уже ушёл, продав весь свой товар. Качество и эффективность ничего не значили – на первый взгляд. Качество и эффективность – это то, ради чего покупатели вернутся. Но, для того чтобы привлечь их, нужно было выделиться.
Внезапно ей пришла в голову отчаянная мысль. Она поведает людям нечто более ужасное, чем та ложь, которую они придумали. Фейра расскажет им правду. Она схватила брошенный кем-то ящик из-под рыбы, достала один пузырёк «Териаки», скинула с себя плащ и маску и взобралась на ящик.
– Слушайте, жители Венеции! – крикнула она, заглушая гул толпы, – я раскрою вам тайну султана.
Она заметила, что небольшая группа людей, стоявших неподалеку, обратила на неё внимание; они повернулись, прислушиваясь к её словам, и стали шикать на остальных, пока все не замолчали. Фейра заговорила на чистейшем венецианском, но используя все обороты и манеры оттоманских рассказчиков, чтобы увлечь своих слушателей. Начни с тайны, вспомнила она. Подразни их, расскажи то, чего они не знают. «Верно, мне известна тайна, зачатая в самой Византии, о которой не знает ни одна живая душа. Я знаю, как чума проникла в Венецию, и только я знаю, как её излечить!»
Сердце у неё забилось быстрее, голос разнесся над безмолвной толпой. Собравшись с духом, она продолжала:
– Турки принесли чуму! Да, да, османский султан прислал чуму в наш город!
– Откуда тебе это известно, госпожа? – крикнул кто-то из толпы.
– Мой супруг, да упокоит Господь его душу, – она с трудом выговорила притворное благословение, – работал на острове Винья Мурада. – Она вспомнила прежнее название острова Аннибала. – Недавно стражники задержали корабль, плывущий из Константинополя, и спустили команду на берег. Это стало их роковой ошибкой. Через семь дней все они заразились Черной смертью, а бессердечные безбожники спокойно забрали припасы и отнесли их на корабль.
Толпа ширилась, жадно слушая. Фейра заговорила тише, вынуждая людей подойти поближе.
– Мой супруг заразился последним, в одиночестве сопротивляясь врагам. Корабль поднял паруса, но мой дорогой супруг, собрав последние силы, не дал одному матросу добраться до судна, вонзив ему кинжал в самое сердце. Трусливые товарищи бросили этого безбожника по имени… – она задумалась на мгновенье, – Такат Тюран.
Воцарилась тишина; она могла говорить шепотом, и толпа ловила бы каждое слово. Но она заговорила громко, разгоряченная.
– Лишь двое остались на острове – христианин и язычник; один с кинжалом в сердце, другой – пораженный чумой. Мой супруг, мой милый… Аннибал, – голос её дрогнул, – спросил у Тюрана перед смертью, почему ни один из его товарищей не подхватил заразу, которую они привезли. Тюран показал ему ответ – вот он. – Она высоко подняла склянку с «Териакой». Лекарство, такое же зелёное, как её платье, блеснуло в лучах солнца, пробившихся сквозь туман, – словно звезда надежды среди смертельного мрака. – В те последние часы своей жизни мой супруг убедил мусульманина, что ещё не поздно все исправить. Вместе они добрались до небольшой церкви Святого Варфоломея, стоявшей на острове, и там мой супруг спросил у Таката, готов ли тот принять истинного Бога. Мой супруг, слишком благородный, чтобы вернуться домой и заразить меня чумой, записал каждое слово этой истории, а также состав чудодейственного лекарства, свернул бумажку и продел её в своё обручальное кольцо, – она достала из-за корсажа хрустальное кольцо, – я нашла его. Я немного разбираюсь в медицине – насколько это нужно для благополучия семьи, – добавила она поспешно, – разве мы, женщины, не готовим пищу для своих мужчин каждый день? – В толпе послышались одобрительные возгласы. – И я приготовила смесь точно так, как было написано.
Толпа загудела в нетерпении.
– Откуда нам знать, что оно поможет? – крикнула одна из женщин.
– Я – живое доказательство, – произнесла Фейра, и её голос звонким колоколом разнёсся над толпой.
– Вот уже шесть лун я посещаю зараженные районы, и чума не коснулась меня, а потом милостивая аббатиса сказала мне, что Господь желает, чтобы я поделилась этим чудом с вами – за небольшую плату, – сказала она, скрепя сердце, – один цехин за флакон. Такая скромная плата за то, чтобы жить.
Фейра раскрыла руку и увидела, что ладонь кровоточит там, где ногти вонзились в кожу. Она ждала – само олицетворение юности и здоровья, – протянув руки в мольбе, одна из них кровоточила, как у пророка-пастуха, а другая сжимала флакон с чудодейственным лекарством.
Этого оказалось достаточно.
Толпа сбила её с ног.
Пока люди кричали и толкались, протягивая ей деньги, она услышала истинную причину своего успеха. Снова и снова она слышала, как оскорбляли турок, называя их дьяволами, демонами и псами. Снова и снова она слышала ужасающую ложь, которую передавали из уст в уста, об их религии; она слышала, как унижали их женщин, проклинали её народ. Лишь мысль об Аннибале и пользе, которую принесут эти деньги, позволила ей смириться с тем, что причина её успеха – ненависть.
* * *Аннибал сразу отбросил всякие сомнения в успехе Фейры. Всю неделю она возвращалась на рынок и рассказывала ту же историю, украшая её и отшлифовывая, хотя каждое слово давалось ей с трудом. Толпа росла и менялась каждый день; у неё покупали учителя, священники и даже один стражник в такой же ливрее, как у тех, которые прогнали её от замка дожа. Однажды она даже увидела в толпе врача, тянувшего за собой тележку с собственными снадобьями, его клюв напоминал маску Аннибала, но у него вокруг его глаз были нарисованы черные очки. Он внимательно слушал её и вскинул голову, как воробей, стоило ей произнести имя Аннибала. Фейра запнулась и внезапно ощутила опасность. Она заработала столько денег на этой неделе, что привлекала внимание. Может, ей лучше не возвращаться сюда несколько дней.
