Шэна Эйби - Месть русалок
Роланд подошел к камину и надавил обутой в сапог ногой на голову чугунного дракона на решетке.
Одна из секций пола сдвинулась с места, открыв лестницу, ведущую вниз, в темноту.
Роланд улыбнулся.
– Один из моих предков был определенно помешан на потайных ходах. Он создал здесь очень сложную и запутанную систему. Почти второй замок внутри этих стен.
Лестница была очень крутой и узкой, Кайле приходилось каждый шаг делать чрезвычайно осторожно, чтобы не оступиться и не свалиться на своего мужа, который шел впереди. Когда они добрались до относительно пологого участка, он остановился, повернулся к ней и помог сойти с последних ступеней. Затем повернулся к стене и надавил на какой-то выступающий камень. Скользнувший в сторону участок стены открыл перед ними путь в полную темноту.
Кайла чувствовала, что Роланд находится где-то ниже, возможно, даже стоит на коленях. Раздался какой-то скрипящий звук, затем удар камня о камень, и вспыхнула искра света, осветив на миг лицо Роланда: рассыпанные по плечам волосы, сосредоточенный взгляд, устремленный куда-то на землю. Вновь вспыхнула искра, и на этот раз загорелся маленький огонек в масляной лампе у его ног.
– Ты ведь хотела увидеть потайной ход, – сказал он.
Он положил огниво в небольшое углубление в стене, где, как поняла Кайла, он и взял его за минуту до этого, так же как и лампу. Обернувшись к ней с заговорщицкой улыбкой, он торжественно произнес:
– Следуйте за мной, графиня.
Слабый свет осветил всего несколько ступеней, снова ведущих вниз.
– Я думала, мы идем смотреть на звезды, – слабо запротестовала Кайла.
– А мы и идем.
С этими загадочными словами он начал спускаться вниз, предоставив ей следовать за ним.
Хотя потолок здесь стал несколько выше, лестница по-прежнему оставалась узкой и крутой. Она шла, высоко подобрав юбки и держась одной рукой за стену. Время от времени Роланд бросал на нее озорной взгляд, приоткрывая перед ней новую, неизвестную ей до сих пор черточку своего сложного характера. А сколько еще она не знала о своем муже?
Чем ниже они спускались, тем холоднее становилось, время от времени она чувствовала поток морского воздуха, оставляющий соленую влагу на ее лице и губах. В конце концов, спуск стал более пологим, но тут она обнаружила, что ее ноги очень устали от постоянного напряжения. И когда ступени кончились и перед ними открылся ровный коридор, она вздохнула с облегчением.
Здесь все было пронизано сыростью, влага, осевшая на волосах, мгновенно завила выбившиеся вокруг лица прядки в упругие колечки. Кайла прислушивалась к звукам впереди, пока наконец не поняла, что слушает прибой. Где-то впереди был берег, где волны разбивались о скалы.
Слабый жемчужный свет впереди говорил о том, что близок конец их пути. Роланд по-прежнему шел впереди с лампой в руке – светящийся силуэт на фоне холодного сияния ночи.
Кайла оказалась не готова к тому, что туннель кончится. Только что вокруг них были лишь черные шершавые камни скалы, внутри которой был проделан этот ход, и вдруг они оказались у входа в пещеру, перед ними сверкал в лунном свете серебристый океан, и на темно-синем небе горели звезды.
Она подошла ближе к Роланду, и они вместе ступили на песчаный берег океана. Роланд поднял голову и показал рукой на небо. Раскинувшись над ними темно-синим бархатным плащом, оно все было усыпано сверкающими, чуть дрожащими бриллиантовыми точечками звезд, и белый туманный след, словно от разлитого молока, пересекал небосвод посередине. И все это великолепие простиралось до самого горизонта раскинувшегося перед ними океана.
Налетевший бриз показался им на удивление приятным, не слишком холодный, он добавил к очарованию этой ночи ощущение свежести и запах моря.
И здесь, на этом удаленном от всего мира берегу океана, ей вдруг пришла в голову мысль, что и она и он могли бы быть кем-то другими. Не двумя одинокими людьми, соединенными вместе силой обстоятельств и злой судьбой, не мужчиной и женщиной, вынужденными навсегда оставаться чужими друг другу, несмотря ни на какие благие намерения.
Они могли бы быть счастливой супружеской парой, думала Кайла. Простыми людьми, например, фермером и его женой, женившимися по любви и делящими между собой все радости, трудности и невзгоды. Они могли бы быть кем-то еще, счастливыми, беспечными…
Но, взглянув на суровый профиль мужа с резкими правильными чертами, с россыпью золотистых волос, с мрачной тайной в глазах, она поняла, что ее фантазиям не суждено никогда сбыться. Он всегда будет только тем, кем является – Роландом Стрэтмором, графом Лореем. Но вот кто она такая, вопрос, без сомнения, более сложный.
Была ли она Кайлой Роузмид, заклятым врагом Цербера, адского пса Стрэтмора? Была ли она женщиной, которая поклялась переломить свою судьбу и заставить своего врага испытать ту же боль и страдание, которые он принес ей?
Или, быть может, она действительно была графиней Лорей, его женой, женщиной, призванной поддерживать его во всем, быть ему послушной и, возможно, однажды подняться вместе с ним над обычными, простыми чувствами и эмоциями и пережить с ним то, что она пока не осмеливалась назвать?
Могла ли она полюбить его?
Звезды не ответили ей на ее отчаянный призыв. Кайле на миг показалось, что она состоит из двух разных женщин, принадлежащих разным мирам, которые никак не могут прийти к согласию. И здесь, на берегу океана, наблюдая за бегущими одна за другой волнами, набегающими и отступающими от берега в сахарно-белых кружевах, Кайла вдруг поняла, что бесконечно устала от этого спора с самой собой.
Поэтому когда он осторожно поставил на песок масляную лампу и потянулся к ней, Кайла не стала противиться. Она не думала о своем внутреннем конфликте, она не хотела больше вслушиваться в спор из-за своей судьбы между двумя сторонами своей души.
Когда он прижал ладони к ее щекам, она покорно приникла к нему, когда он накрыл ее губы поцелуем, она вернула ему этот поцелуй сторицей. А когда он, глухо застонав, заскользил руками по всему ее телу, по ее груди, по животу и бедрам, то она позволила ему делать все, что он хотел, потому что она сама хотела того же.
И как-то так случилось, что ей было совсем неважно, что песок холодный. Она чувствовала только его горячее тело, его дерзкие поцелуи и жаркие ласки. Они оба оказались на песке, и она даже не помнила, как все случилось – настолько естественным было все, что они делали сейчас. Она не помнила, как оказалось, что ее платье полностью распахнуто, а его туника отброшена, он прижимался к ее обнаженной груди своей грудью, и это было и странно, и восхитительно в одно и то же время: чувствовать его мускулистое тело, его острый мужской запах.
