Хизер Кэлмен - Вчерашние розы
Массируя себя чуть пониже спины, пожарник зло посмотрел на женщин и огрызнулся:
— Начальник Киллиан и его люди делают все возможное, чтобы спасти этого джентльмена. — Он поправил свой шлем. — Пойду посмотрю, смогу ли я им чем-нибудь помочь… если… вы, леди, обещаете оставаться здесь.
— Да иди же ты наконец!
Однако с места он не сдвинулся. Давиния начала нервно постукивать ногой и заверила его:
— Хорошо, мы обещаем.
Бросив на женщин последний предупреждающий взгляд, пожарник поспешил назад к окну подвала. Хелли попыталась было последовать за ним, но Давиния поймала ее за руку.
— Нет. Он прав — это слишком опасно. Хелли вырвалась.
— Мне наплевать. Я нужна Джейку.
— Нужна живая и невредимая.
Хелли молча трясла головой, повернувшись лицом к аду, который был когда-то домом Миссии. Перед ее испуганными глазами объятое пламенем строение пошатнулось и провалилось. Падая, оно издало леденящий душу звук, подобный человеческому крику, которому вторил вопль Хелли. В темном от черного дыма небе закружились, как рой бабочек, яркие искры, опускаясь на тлеющие теперь остатки деревянных конструкций.
Хелли оторопело опустилась на колени. Она снова и снова выкрикивала имя Джейка, затем смолкла — все кончено.
Ее охватила невыразимая боль. «Ее Джейк погиб. Погребен под тоннами обуглившегося хлама». Никогда она не услышит его голоса, который становился таким теплым, когда он называл ос леди Миссионеркой; никогда не увидит его обворожительной улыбки; и, что хуже всего, никогда не познает больше той умиротворенности, которую она ощущала, находясь в его объятиях, успокоенная биением его сердца.
Никогда она не познает любви так, как познала ее с Джейком Парришем.
«Боже правый! Помоги мне!» Хелли согнулась, схватившись за живот, «Боже, как больно!» Агония была невыносима, горе — парализующим.
Она почувствовала, как Давиния притянула ее к себе, и сквозь кровавый туман боли услышала ее голос. Хелли медленно подняла лицо и увидела, что ее подруга тоже плачет.
Обе молча обнялись, разделяя общее горе. Одна скорбела по своему лучшему другу, другая по тому, кто был ей дороже всего на свете.
Хелли закрыла глаза и, рыдая, уткнулась в плечо Давинии. В наполненной отчаянием темноте ее сознания всплывал образ Джейка таким, каким она запомнила его, покидая его постель.
Он был так прекрасен в утреннем свете! Джейк лежал, как мирно спящий на боку ребенок, подложив руку под голову.
Никогда ей не забыть его длинные ресницы и улыбающиеся губы, словно он видел особенно игривый сон.
Среди ночи он сбросил с себя простыню и теперь лежал во всем великолепии своей наготы. Ей так хотелось его потрогать.
Но ока была слишком большой трусихой, чтобы следовать велению своего сердца, и слишком смущена своим бесстыдством, чтобы встретить своего возлюбленного в утреннем свете. Поэтому она просто поцеловала его на прощание в щеку.
Хелли издала сдавленный крик. «Она тогда не знала, что это будет прощанием навеки».
— Ну, ну, Хелли, — прошептала Давиния, успокаивающе похлопывая ее по плечу. — Мы ведь не знаем наверняка, что они не спасли его. Может быть, с ним все в порядке.
Сильно икая, Хелли подняла голову и посмотрела на Давинию. Она выглядела удручающе неубедительно.
— Мэм?
Обе женщины мгновенно повернулись.
Это был коренастый пожарник, который оттащил Хелли от огня.
— Джейк? Он…
Хелли поперхнулась, не закончив вопроса. Ее слишком пугал ответ.
— Он жив. Но… — Пожарник нервно вертел в руках свой шлем.
— Где он? — Хелли вскочила.
По виду этого пожарного совершенно ясно, что с ним случилось что-то страшное.
— Отведите меня к нему.
Пожарник кивнул, взял ее за руку и проводил к резиденции Миссии. Когда они вошли в задний дворик, Хелли увидела группку пожарников, стоящих вокруг человека, распростертого на простыне. Уже издали она узнала в нем Джейка. Хелли рванулась к нему, выкрикивая его имя. Секунды, потребовавшиеся, чтобы добежать, показались Хелли вечностью.
— Джейк, дорогой, — прошептала она, опускаясь рядом с ним на колени.
Было видно, что он сильно пострадал. Дыхание напоминало легкий прерывистый свист, и при каждом выдохе из носа и рта появлялась пенящаяся густая слизь. Лицо покрыто сажей и кровью. Глаза его опухли настолько, что не открывались, и он, по-видимому, был без сознания.
Хелли вытерла удушающую слизь мягким уголком своей нижней юбки и была рада, что Джейк ее не видит, так как не могла остановить катящиеся по щекам слезы.
Она тщательно старалась подавить захватывающую ее панику. Первым делом Хелли приложила пальцы к его шее, пытаясь нащупать пульс на сонной артерии. Он был ужасающе частым. Недобрый знак. До этого ей только раз попадался пациент в подобном состоянии — ребенок, попавший в пожар на фабрике. Это случилось в Филадельфии, когда она была студенткой.
Ее наставник сказал, что у него обожжены дыхательные пути. Так было и у Джейка, и Хелли молила, чтобы он оказался счастливее.
— Начальник Киллиан, мадам. К вашим услугам, — представился ей мужчина средних лет.
Он опустился на колени рядом с Хелли.
— Он наглотался дыма и был без сознания к тому времени, когда мы его вытащили, но мы добрались до него раньше, чем это сделал огонь. Его ожоги не должны быть слишком опасными.
— Можем ли мы чем-нибудь помочь? Для мистера Парриша мы на все готовы.
Это был спаситель Хелли. В быстро собирающейся толпе послышался одобрительный шепот. По-видимому, Джейк был весьма популярен у этих людей.
— Нам надо доставить мистера Парриша домой, где я смогу должным образом его обработать, — сказала Хелли уверенно. — Только нести его надо в полусидячем положении, что немного облегчит ему дыхание.
Мрачно кивнув, начальник Киллиан отдал распоряжения своим подчиненным. Один пошел за носилками, другой — за повозкой. Все были рады помочь.
Двое пожарных осторожно подняли Джейку голову и плечи и положили их на колени Хелли, так что она могла следить за его дыханием. Она сидела, шепча ему на ухо слова любви, которые он не слышал. Хелли готовилась к величайшей битве в своей жизни.
Противником будет смерть, и обе они будут оспаривать друг у друга жизнь Джейка.
«Задыхаюсь… темно… холодно». Джейк пытался хоть что-нибудь увидеть сквозь клубящуюся черную мглу. Она была повсюду. Бесконечные тени окружали его, смыкались вокруг, душили. Он пытался дышать, заполнить лишенные кислорода легкие, но не мог — воздуха не было, только туман. Убийственно плотный, сырой туман, забивающийся глубоко внутрь его дыхательных путей. Закупоривающий их… душащий. От него болело в груди и жгло в горле.
