Виктория Александер - Да будет любовь!
– Принято, – пробормотал Джонатон.
– Синклер не отказался жениться на ней, хотя он не хочет на ней жениться. – Оливер долго смотрел на свой палец, потом перевел взгляд на Кавендиша.
Тот пожал плечами:
– Тогда он идиот.
– Он вообще не хочет ни на ком жениться в настоящий момент.
– А, ну это совсем другое дело. – Кавендиш сглотнул. – Это делает его похожим на нас.
– Не сомневался, что ты это заметишь. – Оливер принял из рук официанта наполненный бокал.
Джонатон напрягся:
– И все же, несмотря на то что не хочет, он собирается жениться на ней?
– Вот с этого момента и начинается самое интересное. – Оливер подался вперед и понизил голос: – Фиона предложила…
– Опять? – Кавендиш вскинул брови. – Она всегда что-то предлагает!
– Да? Тогда почему она никогда не предлагала мне? – Уортон прищурился. – Я бы сразу сказал «да». У нее лицо мадонны Боттичелли и подходящее состояние, поэтому…
Все тут же уставились на него.
– Э нет, я не идиот! – высокомерно проговорил Уортон, затем кивнул Джонатону: – Опять прошу прощения.
– Да ладно, черт с тобой! – Джонатон кивнул Оливеру: – А ты продолжай.
– Ну так вот, она предложила брак, – Оливер огляделся по сторонам, словно боялся, что его могут подслушать, – но только номинально и до момента, пока будут выполнены условия завещания. В благодарность она отдаст Синклеру часть своего наследства, сумма которого будет согласована позже.
– И она в самом деле пойдет на это? – Джонатон впился взглядом в лицо Оливера.
– А почему нет? Синклер не имел понятия об условиях завещания вплоть до сегодняшнего дня и явился повидать Фиону, только когда узнал о договоренности двух отцов.
Джонатон фыркнул:
– Лучше бы он не говорил ей об этом.
– Вероятно, он женился бы на ней, если бы она хотела этого, но в сложившихся обстоятельствах он отказался от брака вообще. – Оливер сделал паузу.
– И что?
– А то, что именно Фиона предложила, чтобы они поженились. – Оливер вздохнул. – Синклеру нужны деньги для инвестиций в Американские железные дороги, и если Фиона снабдит его нужной суммой, то через некоторое время брак будет расторгнут.
– Понятно. – Джонатон задумчиво пожевал губами. – Фиона когда-то и мне говорила о возможности временного брака, а я сказал, что это во многом будет зависеть от того, что представляет собой Как-там-его-звать.
– Ну так вот. – В голосе Оливера прозвучало предупреждение. – Фиона хочет выйти замуж, и как можно скорее. Моя мать уже планирует свадьбу.
У Джонатона заныло под ложечкой.
– Когда?
– В пятницу.
– В пятницу? – Джонатон вскочил с кресла, но тут же плюхнулся обратно. – Это значит, что у меня остается всего три дня!
– Кажется, мы должны приготовить подарки… – пробормотал Кавендиш, обращаясь к Уортону.
– Пока нет. – Уортон в упор посмотрел на Джонатона. – Что нам нужно, так это план. Не какой-нибудь наскоро придуманный, а серьезный, способный принести успех, расстроить свадьбу и вернуть Фиону тебе.
– План? – Джонатон ударил себя ладонью по лбу. – Боже, почему я не подумал об этом!
– Потому что ты ковырялся в самом себе и в своих несчастьях, – подсказал Кавендиш.
Джонатон с досадой вздохнул. Ему, конечно, следовало что-либо возразить, но Кавендиш был прав – он и в самом деле погряз в переживаниях вместо того, чтобы хорошенько поразмыслить. Никогда раньше ему не приходилось завоевывать сердце женщины, и ни одна женщина не значила для него столь много. И никогда еще он не находился в столь критических условиях.
Теперь у него оставалось всего лишь два варианта: либо он должен что-то предпринять немедленно, либо потеряет Фиону безвозвратно.
– Похоже, ты прав, – медленно проговорил Джона-тон. – Вы все правы. Я должен что-то сделать, и притом не откладывая. Я открыт для любых предложений. – Он бросил угрожающий взгляд на Кавендиша: – Кроме заявления о своих чувствах на сцене в перерыве между актами.
– Я вовсе не настаиваю на этом. – В голосе Кавендиша послышалось разочарование. – Хотя это был бы блестящий жест…
– Постойте, у меня есть идея, – прервал Кавендиша Оливер. – Но это потребует консультации с Синклером.
– В таком случае я встречусь с Синклером, – твердо заявил Джонатон.
– Сказано – сделано. – Оливер встал и подал сигнал кому-то стоящему у входа.
– Неужели ты привел его сюда? – Кавендиш повернул голову к двери. – И разумно ли это?
– Не уверен, что мудрость важнее действия, – назидательно сказал Уортон. – Даже если действие неверно. – Он бросил сочувственный взгляд на Джонатона. – Этот бедолага только и делал, что хандрил с того момента, как Фиона дала ему от ворот поворот.
– Потому что он влюблен. – Кавендиш выпятил грудь.
– И несчастен, – подхватил Уортон.
– Если вы скажете, что так мне и надо, я застрелю вас обоих, – недовольно пробормотал Джонатон.
Когда к ним подошел высокий темноволосый мужчина, Джонатон чуть не застонал. Так это и есть Как-там-его-звать? Он-то надеялся, что американец окажется низкорослым, толстым и лысым, но у него не было ни дюйма избыточного жира, а пышная шевелюра очень ему шла. Он выглядел так, что мог бы позировать для одного из рисунков Фионы.
Мужчины встали.
– Лорд Хелмсли, позвольте представить вам мистера Синклера, – громко произнес Оливер. – Мистер Синклер, это маркиз Хелмсли.
Джонатон долго вглядывался в Синклера, который, в свою очередь, не менее внимательно и без малейшего колебания разглядывал маркиза. Наконец Синклер протянул руку, и Джонатон пожал ее. В этот момент он понял, что иметь такого союзника – дело очень стоящее.
Оливер представил других джентльменов, и когда все сели, Синклеру принесли бокал.
После этого воцарилось неловкое молчание, и оно продолжалось до тех пор, пока Джонатон, сделав глубокий вдох, не произнес довольно неуверенно:
– Мистер Синклер…
– Лорд Хелмсли… – одновременно с ним произнес Синклер.
Снова воцарилось молчание. Внезапно Оливер откашлялся.
– Возможно, будет лучше, если я объясню присутствующим свою идею.
– Возможно, – негромко подтвердил Уортон.
Кивнув, Оливер продолжил:
– У Синклера нет особого желания жениться на Фионе.
– Хотя она красивая, очаровательная женщина, – поспешил добавить Синклер. – Она вовсе не то, что я ожидал. Представьте, что я мог подумать, когда отец рассказал мне о сговоре с отцом мисс Фэрчайлд.
– Вы подумали, что она, должно быть, толстушка, – пришел ему на помощь Кавендиш.
Синклер на мгновение опустил взгляд, затем продолжил:
– Возможно, при других обстоятельствах меня такая партия вполне бы устроила, но в настоящее время я не испытываю ни малейшего желания вступать в брак.
