Сьюзен Джонсон - Чистый грех
Флора — здесь?
И не просто в Саратоге, а прямо в этой бальной зале?!
Сам того не желая, он вдруг спросил вслух и совершенно невпопад:
— Где она?
— Извините? — удивленно переспросила миссис Гиббон, которая увлеченно рассказывала о своем темно-чалом.
— Я о вашей племяннице. Где она?
— А-а, так вы знакомы с Сариной малышкой? — с техасской растяжкой проронил толстопузый великан Колдуэлл, уплетая омара.
— Да, имел честь встречаться, — лаконично ответил Адам.
— Странно, она никогда не упоминала вас, — добродушно заметила миссис Гиббон. — А впрочем, Флорочка в вашей Монтане со столькими перезнакомилась — куда всех упомнить… Кстати, вы знаете Эллиса Грина?
— Да, — процедил Адам. — Он что, тоже в Саратоге?
— Понятия не имею, — безмятежно заявила миссис Гиббон. — Тут столько народу в разгар сезона. Иной раз досада берет, как подумаешь, со сколькими добрыми знакомыми разминешься в этом вавилонском столпотворении! Не правда ли, мистер Серр?
— Так вы знаете, где в данный момент ваша племянница? — произнес Адам, выговаривая каждый слог, словно миссис Гиббон была глуховата.
Пропуская мимо ушей его невежливость, миссис Гиббон затараторила:
— В последний раз я ее видела вон там… или нет, вон там… ах, простите, совсем не ориентируюсь… кажется, это было… нет, тут столько залов, боюсь соврать.
Адам сухо поклонился и быстрым шагом пошел прочь.
Миссис Гиббон широко улыбнулась Колдуэллу.
— Ох уж эта молодежь! Шило в одном месте! Гляди, словно ветром унесло!
— Могу побиться об заклад, Сара, что он помчался строить куры твоей племяннице, — посмеиваясь, заявил Колдуэлл. — Бедняжку ожидает немалый сюрприз — Адам парень не промах, коршуном налетит.
— Может, он и коршун, да только и она у меня не робкая курочка, — с довольной улыбкой завзятой сводницы молвила миссис Гиббон. — А твой молодой друг горяч, горяч — чистый кипяток!
В поисках Флоры Адам без остановки обегал все залы и просторный внутренний двор «Юнион-отеля». Он не думал ни о том, что может застать девушку в обществе Эллиса Грина, ни о том, что он способен сгоряча сделать, застав ее в обществе Эллиса Грина. Но, когда молодой человек наконец обнаружил Флору Бонхэм в дальнем темном углу сада, полускрытом зарослями высоких глициний, он растерянно замер перед спящей возлюбленной, сраженный ее небесной красотой. Он помнил, что она очень красива, но чтобы до такой степени…
Лиловое платье придавало ее лицу интересную бледность; золотисто-каштановые волосы были уложены в сложную прическу с несколькими продуманно своевольными локонами. Даже спала она в изящной позе, красиво выгнув шею, спокойно сложив руки на коленях. На полуобнаженной груди поблескивало бриллиантовое ожерелье.
Она была прекрасна.
Напрасно он пришел сюда. Напрасно он так мало боролся с искушением, когда миссис Гиббон сообщила о том, что Флора в Саратоге. Комментарий вдовы касательно причин Флориного присутствия на курорте давал ему повод гордо хмыкнуть и не искать встречи с ее племянницей. И, тем не менее, его словно ветром подхватило… Что ж, вот он рядом с ней — и не знает, что следует делать.
Адам видел очерк ее ног, обтянутых платьем, и бешеное желание бурлило в его крови. Так бы и накинулся!.. Воровато оглянувшись, он глубоко вдохнул, чтобы отогнать наваждение. Конечно, уголок сада достаточно уединенный. Но было бы полным безрассудством, даже безумием, попытаться заняться любовью за прозрачным щитом глициний в десяти шагах от гуляющих пар.
Адам нашел поблизости садовый стул, бесшумно вернулся с ним и сел напротив Флоры… как голодный кот перед молоком. С одной стороны, подмывало разбудить ее и обнять. С другой — холодный разум повелевал побыстрее уносить ноги. В памяти поневоле вставали соблазнительные видения других часов, когда он видел ее спящей, полуприкрытой или вовсе без одежды…
Он вскочил со стула, в нерешительности постоял… Затем, кляня себя, бухнулся обратно, в тупом отчаянии обхватил руками ножки стула и, пригнувшись, исподлобья продолжая таращиться на Флору.
— Как вы смеете, Берти! Фу, Берти! Что люди подумают! Ах, вы негодник, Берти! Нет же, я сказала:
нет! — раздался кокетливый женский голосок с веранды. И снова, тише, с придыханием: — Нет, Берти, нет-нет-нет-нет…
Но все это несердито, весело.
Кто-то развлекается, а он сидит дурак дураком…
Флора шевельнулась на резкий голос, и Адам, не спуская с нее своих темных исполненных страсти глаз, медленно выпрямился на стуле.
— Ты здесь, — еще в полусне прошептала Флора.
Было неясно, понимает ли она, что он действительно перед ней, а не снится.
— Я искал тебя.
Его хрипловатый густой голос был настолько реален, что девушка вскинулась и почти полностью проснулась.
— Ты давно на балу? — спросила она, нежно встречая его взгляд.
Адам отрицательно мотнул головой.
— Буквально несколько минут. Столкнулся с твоей теткой, и она сообщила, что ты здесь.
— Такое впечатление, что Сара знакома со всеми в Саратоге…
— Она на короткой ноге с Колдуэллом, а я с ним приятельствую.
— Да, знаю.
Адам невольно повел бровью.
— Я пришла на бал ради тебя.
— А я ради тебя пришел сюда… — сказал Адам. И после короткой паузы, вздохнув, прибавил: — Но ни черта предложить тебе не могу…
— Не терзайся, все в порядке, — тут же отозвалась Флора. — Я ничего не хочу от тебя.
— А я хочу, и хочу многого, — со значением возразил он. — Как ты прекрасна сегодня вечером! В этом платье ты блистательна…
— Да, — как-то устало согласилась Флора. — Это платье для акта соблазнения. Я вырядилась в него, чтобы сразить тебя. Но…
— Что «но»? — спросил молодой человек, весь напрягаясь.
— Я решила, что это пустая затея — соблазнять тебя. Мне вдруг стало тошно от моей искусствен-ной попытки стать кем-то другим: коварные женские уловки и каверзы — не мой жанр. По-моему, это пошло — вторгнуться в твою жизнь, надеть какую-то маску, пытаться завоевать тебя. Останемся друзьями, так будет лучше.
— Надеть личину ради меня… — несколько растерянно произнес Адам. — Даже не знаю, одобрил бы я это или нет. Скорее всего нет.
Он тряхнул своими длинными волосами, и на мгновение мелькнула розовая ракушка в ухе.
— А впрочем, к чему выяснения, — сказала Флора. — Я все равно очень скоро уезжаю.
Выпалив эти решительные слова, она внутренне ужаснулась и поняла, что легко сказать «уезжаю» — труднее будет осуществить это на деле. Но вслух девушка упрямо продолжила свою мысль:
— Я намерена пробыть здесь еще два-три дня, не больше. И надеюсь, мы с тобой будем вести себя достойно, как взрослые люди. Станем держаться на расстоянии. У тебя своя жизнь, у меня — своя.
