Элоиза Джеймс - Пленительные наслаждения
– Боюсь, что мне придется отказаться от приглашения, – сказала Эмили. – Я не могу позволить себе подобные экскурсии. Днем я пишу. – Она с запозданием поняла, что сыграла ему на руку.
– Прекрасно! – возликовал он. – В таком случае мы вместе проведем вечер. Интимное свидание вас взбодрит. Мы пойдем в театр или в Воксхолл.
Эмили только собралась отклонить предложение, как Хизлоп тут же надул губы.
– В противном случае я не стану вам больше помогать, миссис Юинг. – С этими словами он приложил короткий, как обрубок, палец к лежавшей на столе стопке писчей бумаги. – Я трачу свое время, собирая эту информацию. Так что, quid pro quo [14], как говорят юристы. – Он упреждающе поднял руку. – Даю вам время подумать. Надеюсь, вы согласитесь. Я ухожу с этой мыслью. – Хизлоп плотоядно посмотрел на Эмили, скользнув взглядом по ее груди. – Имейте в виду, – отчеканил он, – на бал к графине Стрэтмор приглашены самые модные люди. Я нужен вам, – добавил он с неприятным смешком, – а вы нужны мне, миссис Юинг.
Ее замутило. И как только за мистером Хизлопом закрылась дверь, она прижала руки к животу. Если в эти дни она почти ничего не ела, что там могло проситься наружу? Она опустилась в кресло, стараясь не заплакать. Когда дверь снова распахнулась и в кабинет весело вбежала Феба, Эмили даже не вздрогнула.
– Мама, мама! Мы с Бекки только что были у Кази-Рао. Миссис Мэлбрайт собирает чемоданы!
– Собирает чемоданы? – переспросила Эмили, пытаясь сосредоточиться и придать лицу заинтересованное выражение.
– Да. Они уезжают. Ты должна сообщить мисс Габби, как только она вернется в Лондон. Миссис Мэлбрайт побоялась написать ей письмо.
– Почему они уезжают?
– Потому что какие-то люди хотят отправить Кази обратно в Индию. Да-да, – кивнула Феба, и ее синие глаза округлились от страха. – Они начнут вытаскивать его из дома, мама. Вокруг будет много незнакомых людей. А Кази не может разговаривать с чужими!
– Куда миссис Мэлбрайт увозит Кази?
– К жене своего брата, в Девон. Миссис Мэлбрайт рассказала только мне, мама.
– Она правильно сделала, что доверила это тебе, дорогая. – Эмили прижала к себе маленькое тельце девочки. Нужно сделать все возможное, чтобы оградить Фебу от презрения изысканного общества. Следовательно, придется проститься с обаятельным Люсьеном Бошем. И расстаться с наглым мистером Хизлопом.
– А меня никто не заберет от тебя, мама? Нет? – Синие глаза Фебы испуганно распахнулись.
– Никогда! – горячо воскликнула Эмили. – Ты моя маленькая девочка, только моя. – И чтобы не расплакаться, скомандовала: – А теперь, заяц, ужинать! А ну живо мыть руки!
* * *Сердце билось так сильно, что Габби слышала в ушах каждый его удар. Она была не готова. Ведь ночь еще не настала. И нужно было раздеваться при свечах. «Но это твой долг», – сказала она себе. Отец ясно дал понять, что желание мужа – закон.
– Квил, ты говорил, что мы подождем до возвращения в Лондон.
– Нет. Мы не будем ждать.
Последовала пауза, пока он управился с длинным рядом пуговиц.
– Сейчас позвонят на ужин, – сделала еще одну попытку Габби. – Твоя мать удивится, если мы не присоединимся к ней.
– Она ужинает у себя в комнате.
– Ну, тогда леди Сильвия обидится. Она твоя гостья.
– Ерунда! Я больше чем уверен, она захлопает в ладоши. Она жаждет, чтобы я произвел на свет наследника, если ты обратила на это внимание.
Квил оттянул ее платье вперед. Черная ткань легко соскользнула к талии и повисла на бедрах. Он повернул Габби к себе лицом и принялся расшнуровывать корсет.
– По-моему, ты совершаешь ошибку, – произнесла она, упершись взглядом в стеганое одеяло. – Как ты собираешься после этого ехать в Саутгемптон?
– Поскольку их будет сопровождать Питер, во мне нет особой надобности.
– А головная боль?
На этот вопрос ответа не последовало. Корсет упал на пол, за ним последовало платье. Габби осталась в одной легкой сорочке.
Квил медленно повернул жену кругом, оглядывая со всех сторон. Погладил плечи, прикрытые короткими рукавами. Прошелся вдоль оголенных рук. Его зеленые глаза потемнели. Несмотря на свою неопытность, Габби прочитала в них желание.
– Я не хочу, чтобы ты смотрел на меня так, – прошептала она.
– Я ничего не могу с собой поделать. Ты прекрасна! И теперь – моя. – Квил положил руки ей на талию.
– Я предпочла бы отложить это занятие, – снова воспротивилась Габби. – Сейчас не место и не время.
– М-м-м, – промычал Квил, потирая большими пальцами ее соски, возбуждая в ней страсть и ужас одновременно.
Она старалась не замечать возникающих ощущений, особенно в нижней части тела.
Квил, ловким маневром отбуксировав жену к кровати, повалил ее на спину. Затем осторожно раздвинул ей ноги коленом.
– Квил!
– Я слушаю, – протянул он лениво. Наклонился и лизнул ее сосок через сорочку, как в прошлый раз, в Бате.
Габби вдохнула поглубже, подавляя усиливающийся страх. Чего ей бояться? Боли – прежде всего. Панические мысли прибавили ей решимости. Она толкнула Квила в плечи, пытаясь отстранить его от своей груди. Он мешал ей трезво мыслить.
Но Квил и сам решил переключиться на другую грудь. Его рука принялась бурно ласкать влажный сосок. Габби, к своему стыду, издала утробный звук. Шок вызвал прилив свежих сил.
– Нет! – вскричала она и перекатилась на другой конец кровати так быстро, что Квил опешил. – Я этого не одобряю, – заявила она, тщетно пытаясь не замечать пульсацию внизу живота. – Мы еще не обсудили…
– Серьезно, – вторя ей, заулыбался Квил, развалясь на кровати, обворожительный и порочный, как сам дьявол. От него веяло такой мужской силой, что она едва не зарыдала от слияния двух чувств – замешательства и страстного желания.
– Это безрассудство. Ты не сможешь ехать, и Лондон отложится на несколько дней. Как же твоя работа, Квил?
Он молча встал. Расстегнул жилет и бросил на пол рядом с ее платьем.
– Не хочу! – безнадежно возопила Габби, наблюдая, как ее муж стягивает через голову рубашку. Это было невообразимо восхитительное зрелище. Ладный, мускулистый торс Квила являл собой полный антипод ее собственному телу. У нее забурлила кровь в венах.
Квил продолжал улыбаться той же дерзкой, грешной улыбкой.
– Такие вещи делаются в темноте, под одеялом, – выговаривала ему Габби. – Кроме того, ты не должен вот так обнажаться. Где твоя ночная рубашка? – спросила она, повышая голос. – И ты опять на меня смотришь!
– Ты тоже на меня смотришь, – улыбнулся Квил. Он уже стаскивал сапоги.
Габби чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она заморгала, тщетно пытаясь их прогнать, и крепко прижала к груди скрещенные руки.
