Высматривая путь. Том II (СИ) - Борчанинов
Тонкие женские пальцы, потемневшие из-за долгой работы с вайдой*, коснулись неровного обреза ткани, что служила дверью, и плавно отодвинули ее в сторону. Светлые карие глаза тут же отыскали сгорбленную фигуру эльфа, который неторопливо и с нарочитой невозмутимостью набивал курительный табак в чашу тонкой трубки. В воздухе витал запах можжевельника и смолы, а Мэйв лишь раздраженно фыркнула, но внутрь все равно зашла, плотно прикрыв за собой ткань. Она окинула придирчивым взглядом его растрепанные темные волосы, легкую полуулыбку на губах, распахнутый ворот дублета, что оголял добрую половину гладкой груди, не забывая подольше задержаться на монотонных, ужасающе отточенных движениях рук.
— Как жаль, что я не успел к твоему приходу, — с утрированным огорчением в голосе заговорил он.
— Я почти верю, что тебе жаль, — усмехнулась Мэйв. — Не удивлюсь, если ты специально решил меня таким образом позлить.
— Не правда, — Гроностай улыбнулся и качнул головой.
— Я тебя умоляю, мы ведь не первый день знакомы, — перебросив через плечо вьющиеся пряди, эльфка двинулась к чему-то накрытому подобием ковра.
Хотя откуда у скоя`таэля ковры? Но со стороны это «нечто» вполне могло сойти за полноценное кресло, например, ну или лежанку. Тут смотря насколько хватит фантазии. С деланной осторожностью усевшись, она откинулась чуть назад, упираясь ладонью в твердую поверхность позади себя, и осмотрела едва обжитую обитель. Тяжкий вздох, полный грусти, сдержать не удалось. Подумать только, а ведь когда-то у них был дом. И вполне себе традиционный, по меркам Aen Seidhe, конечно же. И может быть, в других обстоятельствах из них могла бы получиться неплохая семья. А какую-то сотню лет назад, возможно, даже появились бы дети. Но эти мысли были слишком смелыми даже для такой спесивой эльфки. Мэйв и себе с трудом могла признаться в таких невероятных «позывах», а что уж говорить о Гроностае. Хотя, возможно, он и сам подумывал изредка об этом всем. Тем более, с его простым, но волевым нравом из него мог бы получиться хороший отец. Он умел быть терпеливым, когда от него это требовалось, мог быть неравнодушным и понимающим. Ровно так же, как мог отсечь голову одним взмахом меча или казнить dh’oine с особой жестокостью, так что излюбленные ухищрения Йорвета с его муравейниками показались детской забавой.
— Мэйв.
Тихий голос эльфа заставил ее встрепенуться и вскинуть брови. Она взглянула на него так, будто увидела впервые в жизни.
— О чем ты так задумалась, minne me [любовь моя]? — в сочетании с такими ласкающими слух словами его игривый, с некоторой издевкой, голос звучал особенно возбуждающе.
— Fao te [о тебе], — она почти не слукавила.
А затем на ее губах расцвела улыбка, заставляющая Гроностая улыбнуться в ответ. Вот только получилось это у него несколько вымученно. И от глаз Мэйв это совершенно не скрылось. Потому, не теряя драгоценных секунд, она поднялась на ноги и в несколько шагов оказалась прямо перед своим возлюбленным. А он ведь только хотел приложиться к своей трубке, но вместо этого поднял взгляд, упираясь им в стянутый жилеткой стан. С некоторой задумчивостью рассматривая вышитые на ней цветы, он не сразу осознал, как эти самые цветы оказались ближе, а тонкая женская рука коснулась его щеки, убирая в сторону длинные пряди, заводя их за острое ухо. От его кожи шел жар, заставивший эльфку нахмуриться и скользнуть пальцами к влажному лбу. Небольшая лихорадка ее совсем не удивила, но раздражение скрыть не удалось.
Гроностай знал, что сейчас непременно начнутся стенания, которые всегда переходят в крики. А тратить время на такое, ему казалось жутко неуместным расточительством. По этой причине, отложив в сторону трубку, он выпрямил спину, раскинул колени в стороны и, сжав рукой бедро, что было скрыто за широким подолом, приманил свою женщину ближе.
И Мэйв хотела бы возмутиться, вот только его прикосновения сбили весь ее запал. Она уложила ладони на его плечи, с силой сжимая их, словно в доказательство того, что так просто она не уймется. На что эльф лишь хохотнул и пристроил обе руки на тонкой талии. Большими пальцами он огладил ее живот, с задумчивостью рассматривая его.
— Как бы я хотел, чтобы у нас были дети, Мэйв, — тихо, почти вкрадчиво заговорил он.
А от его слов в груди эльфки все перевернулось, а сердце и вовсе замерло. Она до хруста сжала пальцы и вымученно выдохнула.
— Даже двое. Мальчик и девочка. И чтобы девочка обязательно была похожа на тебя. Такая же неуемная и заносчивая. Как бы я хотел, чтобы у нас был дом, Мэйв.
Он все не унимался, а она уже поджимала губы, с трудом сдерживая всхлип. Нет, она не стыдилась своих слез. Да и перед кем тут стыдиться? Перед Гроностаем, который за те долгие годы, что они провели рука об руку, уже достаточно насмотрелся? И ей до боли в горле хотелось крикнуть всем известным богам о том, что несправедливо лишать их такого простого счастья. Они что, так много просят? Непозволительно многого хотят? Конечно нет! Так почему они не могут жить так, как все? Встречать вместе рассветы, честно работать, растить детей и непременно умереть в один день, но только после того, как увидят своих внуков. Обида и злость нахлынули так сильно, что сдерживать их больше не представлялось возможным. Слезы покатились по ее худым щекам, скапливаясь на остром подбородке и капая на макушку эльфа, что с нескрываемым благоговением всматривался в ее живот, не прекращая оглаживать его. Ее чуть подрагивающие руки скользнули вверх по его шее. Пальцы запутались в темных длинных прядях, а из груди вырвался надрывный стон. А
