Розалин Майлз - В порыве страсти
Тогда, может быть, проверить, убедиться раз и навсегда, что это ложь?
Но как?
Только двое на свете могли рассказать правду – Филипп и мать Джины. Но оба мертвы, для них давно окончились все правды и неправды земного бытия.
Знает ли Бен?
Но как его спросить? «Эй, приятель, в поселке болтают, что твоя старушка гуляла с моим отцом, что он много лет с ней спал, это правда? Что твоя Джина – уголек из его печки, который он подкинул к твоему очагу?»
А может, спросить Элен, что она об этом знает?
Но если ему стыдно спрашивать Бена, то разве легче выпытывать у нее? «Эй, мама, правда, что у отца плохо застегивалась «молния» на штанах? Я слышал, он не мог удержать свой маятник, чтобы тот не качался на баб, особенно черных. Ты знала, что он своей сарделькой угощает Розу, Элли, жену Бена, судомойку с маслобойки и всех, у кого есть дырка между ног?»
Джон понимал, что становится грязным, мерзким и грязным, хуже Марка, хуже отца, но не обращал внимания. День клонился к вечеру, а он блуждал и блуждал, двигаясь почти по кругу, и бормотания его становились все более безумными. Он потел и мерз под безжалостным солнцем, по привычке останавливался, чтобы дать лошади попастись, находил воду, чтобы напоить ее, но не заботился о себе. Он чувствовал, что в иссушающей жаре теряет необходимую организму влагу, но ничего не мог поделать.
Он знал только одно – нужно держаться подальше от дома.
Только когда стемнело и стало ясно, что домашние давно уснули, он решился повернуть лошадь к усадьбе.
Из конюшен позади дома он увидел одинокий огонек в кухне. Роза всегда ложилась и вставала в неурочное время. Роза.
«Спроси Розу!» – ляпнул пьяный Марк. Почему бы и нет?
Джон вошел в дверь, и домоправительница, казалось, совсем не удивилась, увидев его. Впервые в жизни неизменная колода карт Таро лежала около нее нераскрытая, а компанию ей составляла лишь бутылка столового шерри. Джон схватил стул и уселся за деревянный стол напротив нее. Он чувствовал, что слова, которыми Роза ответит на его вопрос, перевернут его жизнь.
– Скажи, на нас лежит проклятие, Кёниги прокляты?
Опершись на локти, старая женщина уставилась на него, сгорбившись и не мигая, как броненосец.
– Не понимаю, о чем вы?
– Желали ли в прошлом люди – ваши люди, народ, который Иоганн убил, – желали ли они нам зла?
Роза взяла стакан.
– Они все ушли, умерли много лет назад. Они не вернутся.
Она в это не верит, понял Джон.
– До того, как ушли, – настаивал он. – Умирая, проклинали они нас навеки, клялись, что на этой земле мы не изведаем покоя?
Роза с неохотой пожала плечами.
– Ничего такого не знаю. Я ходила в миссионерскую школу!
Джон схватил колоду Таро и угрожающе сжал в кулаке.
– В миссионерской школе тебя этому не учили!
– Мистер Джон, не надо!
Сопротивление было мгновенно сломлено, словно он у нее на глазах убивал ее младенца. Роза отчаянно выхватила потрепанную колоду.
– Что вы хотите узнать? – Она автоматически стала выкладывать персонажей ярко раскрашенной колоды: Влюбленные, Повешенный, Падающая Башня…
– Нет, – хрипло сказал Джон. – Никаких карт.
В глазах, похожих на агатовые бусины, снова мелькнул испуг, он ощущал исходившие от домоправительницы волны страха.
– Тогда что?
– Ты знаешь все о прошлом этого дома, о прошлом всех этих мест.
Снова мелькнул испуг.
– Кое-что.
– Многое, – не отступал он. – Гораздо больше, чем рассказываешь.
Роза продолжала упираться.
– Кое-что.
– Ладно. – Не стоит спорить. Может быть, кое-чего окажется достаточно. Боль снова сжала его сердце. Скорее всего, больше чем достаточно. – Я не собираюсь расспрашивать тебя обо всем, начиная с времен, когда сюда приехал первый Иоганн.
– Ладно.
– Но о моем отце…
Роза не шевельнулась, но, приглядевшись, Джон заметил, что все ее мускулы напряглись и окаменели. Он выдержал паузу, потом продолжил:
– Что ты знаешь о нем?
– О нем? – Шепот слетел с губ женщины, как дуновение ветерка, в глазах замерцал тусклый блеск, с каждым словом разгоравшийся все ярче. – Он был мужчина что надо! Настоящий Кёниг! Все Кёниги жрут как быки, пьют как лошади, ездят верхом как кентавры…
– …и совокупляются как динго, да, Роза?
Он не понимал, что на него нашло, он никогда не употреблял таких слов, даже при мужчинах. Но старуха и глазом не моргнула.
– Да, – ответила она спокойно, но с затаенным воспоминанием в голосе. – Как динго. Точно как динго.
– Значит, ты была его…
Он подыскивал слово. «Наложница» – слишком старомодно, слишком по-восточному. А «любовницей» Филиппа Роза никогда не была, он холодно и без любви использовал ее, расчетливо и эгоистично эксплуатировал.
– Его?..
– Да. Его. – Такой счастливой Джон никогда не видел Розу прежде. Она мысленно смаковала это слово. – Его! – торжествующе повторила она.
И ему придется это разрушить, уничтожить в одно мгновение, вызвав к жизни самое ненавистное для нее воспоминание.
– Ты, а еще кто?
Темное лицо замкнулось, как раковина.
– Больше никто, – категорично заявила Роза. Джон не мог этого вынести, особенно после всего, что пришлось пережить за день.
– Ну, давай, – еле выдавил он, стиснув кулаки. – Нечего защищать ни меня, ни его, ни себя, я хочу знать все, даже если придется из тебя это выбить!
Старуха вздохнула и съежилась.
– Не бейте меня, мистер Джон! Не надо так, как он!
О Господи! Так он еще и бил ее? В душе у Джона нарастало возмущение. И он гордился, что может называть этого человека отцом? Когда же все кончится?
– Просто скажи, – через силу выговорил он. – Это ты?
Она кивнула.
– И Элли?
Она заколебалась, ее лицо скривилось от боли при воспоминании. Он ждал. Наконец она утвердительно кивнула.
– И?..
Роза сидела бесстрастная, как сфинкс, ее глаза на сморщенном лице сверлили Джона как буравчики. Словно игра в покер не на жизнь, а на смерть – он должен разыгрывать свои карты, показать все, что на руках, выложить ей все.
– И – жена Бена? Мать Джины? Он с ней спал?
Роза поджала губы, ее взгляд замутился, обратившись внутрь, она словно просматривала в голове видеокассету, внимая проплывавшему перед ней действию.
– Да, – наконец произнесла она. – Она любила его, Юни-то. Как мы все.
Ничего другого Джон и не ожидал. Но его словно ударили в солнечное сплетение, он едва дышал. Настал черед Розы дожидаться, что он скажет.
– Юни? – выдавил он.
– Да.
– Жена Бена?
– Да.
– Она… и мой отец… они…
Старуха смотрела поверх его головы.
– Она была его, как я и Элли.
– До того, как она вышла за Бена?
