Кэт Мартин - По велению сердца
Его воображению снова предстала картина прошлой ночи: Велвет, идущая по темной аллее, ее испуганное лицо, смертельный блеск стали в ее глазах. Он закрыл глаза от ужаса, когда услужливое воображение дорисовало эту картину — тело Велвет в расплывающейся луже крови.
В то же мгновение страшное видение уплыло и сменилось другим. Лужа крови расплывалась перед ним на палубе брига. В ушах у него зазвучали испуганные крики женщин, умоляющих остановиться, зовущих на помощь.
Джейсон сжал руками край стола, чтобы прийти в себя, чтобы отогнать страшное видение, но кровавое пятно все шире расплывалось у его ног.
— Нет… — прошептал он, но крики стали только громче.
Он попытался зажать уши, но кровь надвигалась на него. Он хотел убежать от этой кровавой волны, но не мог пошевелиться. Он должен убежать. Он должен…
— Джейсон! Джейсон, с тобой все в порядке?
Ее нежный голос пробился в его сознание. Кровавая лужа начала бледнеть и исчезать, ужасные крики стихли, исчезли в глубинах его сознания.
— Джейсон! — Ее рука обняла его за плечи. — Дорогой, с тобой все в порядке?
Тряхнув головой, чтобы окончательно отогнать от себя видения, он понял, что по-прежнему стоит в кабинете, и покраснел от смущения.
— Извините. Я только… Мне что-то померещилось.
— Все хорошо. — Она не настаивала, чтобы он объяснил происшедшее с ним. Встала и нежно поцеловала его в щеку. — Я уверена, ты просто устал. Но ваш разговор уже закончен, и маркиз собирается уходить.
Он ощутил, как сильная рука друга легла ему на плечо.
— Отдохни как следует. А я позабочусь обо всем. Как только все будет готово, мы известим твоего брата.
Джейсон лишь кивнул в ответ. Он еще не успокоился.
Ведь если что-нибудь случится с ней, в этом будет виноват только он, и к долгому перечню его грехов добавится еще один.
Ему было страшно даже подумать об этом.
Кристиан Сазерленд, шестой граф Бальфур, словно влюбленный юнец, стоял в саду городского дома герцога Карлайла, пытаясь хоть мельком увидеть Мэри Синклер.
Уже вторую ночь он проводил здесь и пытался дать ей знать о себе. Ему было известно, что Мэри вернулась в город. Она была в трауре по отцу и не выходила из дому, но герцог не скрывал, что привез ее.
— Девчонка прекрасно понимает, что со мной лучше не спорить, — говорил Эвери. — Она сделает все, что я велю. Она не расположена к супружескому ложу — весьма жаль, но я постараюсь, чтобы она исполнила свой долг. Ведь мужчине нужен наследник. Еще пару дней пусть проливает слезы по старику, а потом снова в постель, пока я не буду уверен, что она носит моего сына.
Так во всеуслышание рассуждал он в игорном доме Брука.
Кристиан с трудом сдержал себя, чтобы не ударить его.
Он стал приходить сюда, в сад, надеясь, что никто не заметит его, кроме Мэри.
В этот момент он увидел в комнате на первом этаже огонек свечи. На мгновение огонек пропал, потом появился снова. Прижавшись к наружной стене, Кристиан заглянул в окно и облегченно вздохнул, увидев Мэри.
Он тихонько поскреб ногтями по окну, и огонек двинулся в его направлении. Легкий стук в стекло. Узнав его, Мэри испуганно ахнула, бросилась к окну и открыла его.
— Кристиан? Что вы здесь делаете? Вам надо немедленно уйти, пока кто-нибудь не увидел вас.
Он взял ее за руку и легонько потянул, зовя в сад.
— Я… я не одета. И не причесана. Я плохо выгляжу.
Кристиан улыбнулся. Серебристо-белыми волосами и бледно-голубыми глазами она напоминала ангела.
— Вы чудесны.
Они прошли в беседку в дальнем углу сада.
— Что случилось, Кристиан? Зачем вы пришли?
— Чтобы увидеть вас, Мэри. Я должен был убедиться, что с вами все в порядке.
Мэри отвела взгляд в сторону.
— Со мной все в порядке. Герцог настоял на моем возвращении, как вы и предупреждали. Мне следовало послушать вас, Кристиан.
— Еще не поздно. Мы можем уехать отсюда. Можем уехать из Англии и начать жизнь сначала.
Она печально взглянула на него:
— Вы готовы оставить все, что у вас есть? Ваш дом? Дела? Вашу семью? Но почему, Кристиан?
Его ладонь коснулась ее щеки. Прикосновение было нежным, как дуновение теплого ветерка.
— С того момента, как я увидел вас, я не могу думать ни о чем другом. Я люблю вас, Мэри. И был идиотом, что не понял этого раньше. Я люблю вас и хочу, чтобы мы были вместе.
На ее нежно-голубые глаза навернулись слезы.
— И я люблю вас, Кристиан. Люблю больше жизни и поэтому не могу уехать с вами. С тех пор как я уехала из Виндмера, у меня было время все обдумать. Что бы ни делал Эвери, я не верю, что моя жизнь в опасности. У меня нет выбора. Я должна остаться и принять ту жизнь, которую Господу угодно было уготовить мне.
Кристиан покачал головой.
— Мэри…
— Пожалуйста, Кристиан. Я теперь замужняя женщина. Со временем я научусь противостоять Эвери, да к тому же у меня появятся дети. Я найду в них утешение.
— Это могут быть наши дети, если вы согласитесь уехать со мной.
— Слишком поздно, Кристиан. Я не хочу, чтобы вы страдали из-за алчности герцога и ошибок моего отца.
Острая боль пронзила сердце Кристиана. Он почувствовал, что ему трудно дышать.
— Вы уверены в этом, Мэри?
Она кивнула:
— Так будет лучше. Я не стала бы для вас очень хорошей женой. Эвери уничтожил во мне все чувства, которые я испытывала к мужчинам. Я ненавижу самый акт любви и всегда буду ненавидеть. Вы достойны лучшей женщины, чем я.
Рука его дрожала, когда он обнял ее лицо.
— Вы думаете, что не можете испытывать никаких чувств?
Она попыталась отвести взгляд, но Кристиан повернул ее лицом к себе и осторожно коснулся губами ее губ.
Поцелуй его был нежен, но Мэри показалось, будто дуновение жаркого ветра коснулось ее тела. Кристиан покрепче прижал ее к себе, сжимая объятия, всем своим сильным телом прижимаясь к ее телу. Поцелуй стал настойчивым, и она почувствовала, что обнимает его.
Рука его нашла ее грудь, но не сдавила, а нежно погладила. Нежная и сладкая теплота разлилась по ее телу. Она подалась навстречу ему, прижимаясь к его груди. Но Кристиан осторожно отстранился от нее.
— С вами все в порядке, Мэри. Все ваши беды вылечат забота и терпение.
Дыхание ее стало прерывистым.
— Я не должна была… я знаю, что это дурно, но…
Кристиан провел ладонью по ее волосам.
— Я научу вас страстям, Мэри. Согласитесь уехать со мной.
Боже милосердный, ни о чем другом она и не мечтала. Но Кристиан погубит себя. Они оба погубят себя. Им придется отказаться от дома, от родины, от родных.
— Я не могу, Кристиан. — Она отстранилась от него и стала спускаться по ступеням беседки. Повернувшись, сказала: — Живи своей жизнью, любимый мой. И найди свое счастье. — На ресницах ее поблескивали слезы.
