Элизабет Чедвик - Девственный огонь
— Отец не нуждается в деньгах. Вы оба невероятно жадные, и я даже не представляю, как он может доверять важные дела такой глупой девчонке, как ты. Если я не куплю землю, это может для тебя плохо кончиться. Когда отец умрет, я ведь унаследую все его состояние.
Джессика с отвращением посмотрела на нее. У дедушки Дюплесси прекрасное здоровье для человека его возраста. Говорят, он в прошлом был всегда очень великодушен к своей дочери. Как холодно и безразлично сказала Пенелопа о его смерти, как будто она ее ждет. Похоже, что определение Рейни «Большая Сова-Людоед» не такое уж смешное.
— И знай, что я очень возмущена. Из-за тебя я должна приезжать еще раз. Два дня в отвратительном поезде, чтобы добраться сюда. Конечно, кондуктор и некоторые джентльмены были очень внимательны ко мне. — Пенелопа подняла зонтик и сумочку. — Но я должна быть дома. Я уже и так пропустила две примерки у портнихи.
Она, не попрощавшись, вышла и изящно села в ожидавшую ее коляску.
Джессика в изумлении покачала головой. Пенелопа еще раз проявила себя как совершенно эгоистичная и бесчувственная мать. Приехать в такую даль, чтобы раскритиковать экономку дочери, ее дом и внешний вид, постараться расстроить ее замужество, постараться удовлетворить собственную алчность за чужой счет, поскольку Джессика была уверена, что дедушка Дюплесси не потерпит никаких финансовых потерь ради Пенелопы, и уехать, даже не поинтересовавшись ни жизнью дочери, ни ее здоровьем, ни настроением.
Джессика чувствовала себя настолько подавленной после этой встречи, что была не в силах заниматься делами в этот день. Мысль о том, что она плохо ведет торговые дела дедушки, не давала ей покоя. Неужели Тревис дал ей плохой совет в отношении цен на землю? Неужели он опять пытается причинить неприятности ее семье? Ведь всем его советам она поверила, особенно после того, как она поговорила с такими знаменитыми людьми в нефтяном бизнесе, как капитан Лукас и Патилло Хиггинс, с такими бурильщиками, как Хеймилы и Штурмы. Но, может, они поддерживали Тревиса потому, что он один из них? Может, он предупредил их? Может, все вместе они смеются над ее доверчивостью?
— Что бы ни сказал вам язык койота, — посоветовала Рейни, — не надо слушать.
Джессика уже больше часа сидела, выпрямившись и сложив руки на коленях, в своем кресле и молчала, уставившись в одну точку.
— Такая женщина — плохое лекарство. Она сказала, чтобы вы не называли ее матерью?
Джессика кивнула с несчастным видом.
— Тогда и не думайте о ней как о матери. Думайте, как о Большой Сове-Людоеде, которая вас может съесть. Или, может, вы не верите Рейни?
— Рейни, ты единственный человек, которому я верю в Бьюмонте. — Джессика в порыве чувств сжала руки женщины. — Иногда мне так одиноко здесь.
Суровое лицо Рейни смягчилось.
— Вы меня защищаете. Я вам буду давать советы.
Они улыбнулась друг другу. Несколько дней назад Джессика приехала домой днем и обнаружила, что какой-то незнакомый белый мужчина пристает к Рейни. Джессика с силой ткнула его зонтиком, чтобы привлечь его внимание, глянула своим лучшим Маутвернонским взглядом и произнесла:
— Если я когда-нибудь увижу или услышу, что вы снова беспокоите мою экономку, сэр, я заставлю шерифа Раса Лэндри арестовать вас, а если вы когда-нибудь выйдете из тюрьмы, то мои друзья будут счастливы пристрелить вас по моей просьбе.
Мужчина мгновенно исчез, а Рейни удивленно глядела на храбрую Джессику, которая и сама была довольна своим поступком. Джессика даже предложила купить огнестрельное оружие для защиты Рейни, но заметила, что у нее самой оно вызывает отвращение.
— А кто будет стрелять? — сухо спросила Рейни. — Я не буду стрелять в белого человека, я его свяжу. А вы можете упасть в обморок, прежде чем нажмете курок.
Джессика хихикнула. Рейни тоже улыбнулась.
— Мы сделаем лучше. У вас холодные, как у пантеры, глаза. А у меня когти, — она приподняла юбку с одной стороны и показала зловещего вида нож, висящий в чехле у бедра.
— Ты сможешь воспользоваться им? — Джессика была поражена.
Рейни пожала плечами.
— За кожу человека платят намного больше, чем за шкуру буйвола.
— Боже мой! — Джессика не знала что сказать, но почувствовала себя в большей безопасности. Вне сомнений, такой нож защитит лучше, чем холодный взгляд.
— Теперь я пойду домой, — Рейни вывела Джессику из задумчивости. — С вами все в порядке?
Джессика неохотно кивнула. Она и раньше не любила оставаться дома одна, а сегодня, после визита матери, ей было особенно неприятно и страшно. В итоге, когда часом позже послышался стук в дверь, она и вовсе перепугалась. Нерешительно подошла к окну и вгляделась в темноту. Убедившись, что высокая фигура на крыльце — Тревис, вздохнула с облегчением. Интересно, почему он пришел? Сегодня суббота. Неужели что-нибудь случилось.
— Тревис? — на всякий случай спросила она.
— А кто же еще?
Голос звучал так уверенно, что, открыв дверь, Джессика готова была спустить его с крыльца. Он зашел широко улыбаясь, но, взглянув ей в лицо, сразу нахмурился.
— Что случилось? Кто тебя обидел?
Он выглядел таким мужественным и готовым защитить ее от любой опасности, что неприязнь Джессики исчезла. Правда, где-то в глубине души она понимала, что расслабляться в его присутствии опасно.
— Почему ты приехал? — ее голос звучал сухо. — Мы договаривались только на субботу.
— Я хочу, чтобы ты подстригла мне волосы.
Джессика изумленно уставилась на него.
— Я ничего не понимаю в стрижке волос. Почему ты просишь об этом меня?
— Потому что к тому времени, когда я возвращаюсь в город с буровой вышки, парикмахер сдает в аренду все кресла в своем заведении. Люди в них спят, — пояснил он в ответ на ее немой вопрос. — Если я срочно не подстригусь, то скоро мои волосы будут длиннее твоих.
Джессика подозрительно посмотрела на него. Интересно, какая-нибудь очередная его проделка? Кажется, нет. Волосы у него действительно очень длинные. Выглядит обросшим и лохматым, как бродяга. Наверно, так выглядел ее отец в молодости, когда возвращался домой к матери в Поло Пинто Каунти после перегона скота в Канзас. Опасные это были места в то время. Как Спиндлтоп теперь.
— Джессика, что с тобой, дорогая?
— Ничего, — она отогнала фантазии. — Я, конечно, могу тебя постричь, но я никогда этого не делала. Вдруг тебе не понравится?
— Не волнуйся, — заверил ее Тревис. — Ты их просто укороти, чтобы не доставали до плеч.
Она кивнула, усадила его в большое кресло на кухне, накрыла плечи простыней, взяла расческу и ножницы. Когда она начала расчесывать его спутанную шевелюру, Тревис вздохнул и расслабился. Джессика старалась не думать, как приятно чувствовать пальцами завитки его волос, но, казалось, они сами прикасались к ее рукам, гладили ее кожу, заставляя и пальцы, и ладони трепетать и гореть. Да, было неправильно согласиться на его просьбу…
