Николь Берд - Дебютантка
Кларисса вздрогнула. Неужели она позволит еще одному любимому человеку мучиться из-за нее? И как ей отвлечь графа от этих мыслей?
– Фейерверк устроят в полночь, – неожиданно вспомнила она. – Вы не знаете, который теперь час?
Граф отрицательно покачал головой.
– Я не беру часов, когда отправляюсь на бал, но, кажется, слышал, покидая дом, что пробило десять.
Дьявол, у них не так уж много времени, и они действительно могут погибнуть!
Клариссе оставалось лишь надеяться, что брат догадается, исчезновение с бала ее и лорда Уитби не может быть простой случайностью...
Внезапно Кларисса подумала о том, чего уже никогда не сможет сделать. Она хотела выйти замуж и родить детей, хотела увидеть, как эти дети вырастут... И потом, она ведь еще не научилась танцевать вальс. Как же это несправедливо!
Кларисса почувствовала, что замерзает.
– Милорд, – позвала она, наблюдая за тем, как граф меряет шагами тесное пространство сарая. – Мне холодно.
– О, простите, дорогая. – Граф быстро подошел к ней и накинул ей на плечи свой роскошный фрак.
– Мне очень холодно!
– Верю, но что я могу поделать?
– Подойдите и обнимите меня. Раз нам суждено умереть через час, мы могли бы сделать это время самым счастливым в нашей жизни.
Из горла Доминика вырвался странный звук – нечто среднее между смехом и стоном, но он все же опустился на каменный пол рядом с Клариссой и обнял ее.
– Дорогая мисс Фаллон...
– Послушай, Доминик, называй меня лучше Клариссой. – Наконец-то она ощутила его имя на вкус, и это ощущение ей ужасно понравилось. – Мне редко удавалось назвать тебя по имени, да и то про себя. – Она осторожно коснулась его щеки. – Правда, это неприлично, но теперь мне все равно. Сделай так, чтобы я забыла, Доминик.
– Что?
– Все это. – Кларисса обвела взглядом помещение. – Сделай так, чтобы я все это забыла. Если мне осталось жить всего час, пусть это будет самый восхитительный час в моей жизни.
Лорд Уитби взглянул на девушку:
– Ты понимаешь, о чем просишь?
– О да, – ответила Кларисса и улыбнулась. При этом в глазах ее появился озорной блеск, который Доминик так любил. – Мое детство было не таким, как у детей из благородных семей, и то, чего в моей жизни еще не было, я хочу получить прямо сейчас.
Кларисса погладила графа по щеке, пробежалась пальцами по его губам, и Доминик почувствовал, как в глубине его души растет желание.
Тем временем Кларисса уже начала развязывать его шейный платок, но Доминик остановил ее и, сняв платок, приложил его к ее шее.
– У тебя кровь, душа моя.
– Мне нравится, как ты меня назвал. – Кларисса снова улыбнулась. – Я знаю, но это ничего, только шею слегка жжет. Поцелуй меня, Доминик.
Сейчас Кларисса казалась графу самым смелым существом на свете, а ведь он повидал немало смельчаков на поле боя. И все же ни один из его суровых и мужественных солдат не смог бы потягаться с этой хрупкой женщиной, обладающей столь искренним сердцем. Что ж, если она хочет забыть об опасности и близкой смерти, он поможет ей это сделать!
Доминик крепче обнял девушку и, наклонившись, нашел ее губы. Она ответила на его поцелуй жадно и нетерпеливо. Кларисса и раньше удивляла его, и все же Доминик не переставал каждый раз открывать в ней что-то новое. Ни одна молодая леди, с которой он был знаком, не высказывала своих желаний с такой откровенностью...
Его язык скользнул сквозь ее приоткрытые губы внутрь, пробуя на вкус теплые сладковатые глубины ее рта. И вновь она ответила ему с такой же страстью. Кларисса прижималась к нему до тех пор, пока пуговицы надетого на ней фрака не врезались ему в грудь.
Не обращая внимания на холод, Кларисса отбросила фрак в сторону.
– Расстегни, пожалуйста, платье – у меня не поднимается рука разорвать его даже теперь, когда...
Доминик представил летящие в стороны обломки камней, разрывающие шелк и плоть, но тут же прогнал это мрачное видение. Хорошо еще, что Кларисса не видела его лица в этот момент. Да, он заставит ее забыть...
Платье соскользнуло с плеч Клариссы, и она аккуратно отложила его в сторону. Затем она сняла нижние юбки, а Доминик развязал ленты корсета, поддерживающего ее небольшую, восхитительной формы грудь. Наблюдая за тем, как Кларисса стаскивает через голову сорочку, Доминик почувствовал легкое головокружение.
–Ну?
Только теперь он осознал, что молча смотрит на девушку и ничего не предпринимает. Ему пришлось освобождаться от одежды с максимальной поспешностью, потому что Кларисса уже начала потирать руки от холода.
Когда Доминик взял ее за руки, Кларисса улыбнулась:
– У вас необыкновенно сильные руки, милорд... Я хотела сказать, Доминик.
– Сейчас я покажу тебе, что значит сильные руки, – прошептал он ей на ухо и нежно прикусил маленькую изящную мочку.
Кларисса снова задрожала, но на этот раз от удовольствия. Доминик поцеловал ее в шею, коснулся губами сосков, а потом осторожно уложил на свой фрак. Хотя при этом Кларисса ощутила холод, просачивающийся сквозь тонкую ткань, но Доминик лежал рядом, и близость его тела сполна компенсировала неудобства. Его кожа показалась ей необыкновенно теплой, когда он положил руку ей на грудь. Кларисса рассеянно подумала о том, что непременно скажет ему, как ей нравятся его необыкновенно красивые и симметричные руки. А потом она забыла обо всем на свете, потому что Доминик погладил сначала одну грудь, потом другую и, еле заметно коснувшись сосков, заставил кожу Клариссы пылать огнем. Когда же она беспокойно заерзала под его рукой, граф наклонился и накрыл розовый ореол губами.
Кларисса охнула, а потом восхищенно вздохнула. Ее кожа горела от волнующих прикосновений, соски напряглись, внизу живота разгоралось пламя.
Доминик ласкал ее грудь, поглаживая и целуя, а потом немного приподнялся и, прежде чем Кларисса успела запротестовать, коснулся губами другой груди. Пламя разгоралось все жарче, наслаждение разливалось по телу, и Кларисса утратила способность мыслить.
Доминик стал гладить ее живот, и в том месте, где ее касались сильные пальцы, кожа сразу начинала пылать.
Ноги Клариссы раздвинулись в стороны сами собой, и Доминик стал поглаживать кончиками пальцев внутреннюю часть ее бедер до тех пор, пока она не застонала от удовольствия и желания. Затем он коснулся самого сокровенного места на теле Клариссы, и на этот раз наслаждение оказалось столь острым, что напугало ее. В этот момент Кларисса услышала, как из ее горла вырываются звуки, которых настоящие леди не могут – не должны – производить.
Доминик улыбнулся, и Кларисса, зарывшись пальцами в густые черные волосы, притянула его к себе, чтобы жадно впиться в его губы.
