Вирджиния Хенли - Желанная
Кристиан сжал Брайенну в объятиях, привлек к груди и стал покачивать, словно ребенка.
— Милая… колдунья… соблазнительница. Ты прошла через мистическое посвящение болью и кровью, как богиня! Мое сердце принадлежит тебе, только тебе, Брайенна.
То, что случилось этой ночью, перевернет их жизни. Неожиданно осознание этого ошеломило Брайенну, и она начала тихо плакать, омывая слезами оба любящих сердца.
И в эту минуту принц Драккар Кристиан Хоксблад де Бошем поклялся никогда больше не причинять ей боли. Он будет защищать ее, даже ценой собственной жизни, служить ей своим телом, лелеять сердцем и любить душой.
Среди ночи Брайенна внезапно пробудилась и, не поняв, где находится, тревожно вскрикнула. Но рядом был Кристиан. Он обнял ее, успокоил, снова уложил в постель и укрыл одеялом, она заснула, прижавшись губами к его смуглой, как литая колонна, шее.
Когда же она снова вернулась в явь сквозь накатывающиеся волны сна, оказалось, что рядом никого нет. Протестующий крик сорвался с губ девушки, а руки все еще невольно шарили по прохладным простыням в поисках исчезнувшего возлюбленного.
— Кристиан, — позвала она, и звук этого имени вернул ее к реальности. О, Господи, неужели еще один чувственный сон? Но тело подсказывало, что это не так — груди отяжелели и набухли от поцелуев, потаенное местечко между ног сладко ныло там, куда дерзко вторглось напряженное мужское естество.
Щеки девушки загорелись, когда случайно опустив глаза, она заметила ярко-красные пятна на простыне — свидетелей брачного ритуала, которому они оба посвятили эту ночь. Брайенна пришла в ужас от того, что сделала. Это нечестно! Она помолвлена с другим! Хоксблад заманил ее в ловушку против воли, ласками и нежными словами уговорил подарить то, что должно было быть сохранено для будущего мужа.
Брайенна сорвала белье с постели, боясь, что кто-нибудь откроет постыдную тайну, и бросила узел у двери комнаты, а потом тщательно вымылась, не думая о чувственных ощущениях, пробуждаемых горячей водой в теле, только что посвященном в радости плотской любви.
Она как раз заканчивала одеваться, когда в спальню вошла Адель:
— Мой ягненочек, я уверена, что это бледно-розовое платье не подходит для поездки в каменоломню, но понимаю, почему ты хочешь выглядеть неотразимой.
Брайенна пробормотала, не обращая внимания на слова Адель :
— Я не поеду.
— Но ты обещала Джоан и Глинис. Они будут разочарованы. Какие важные причины удерживают тебя в замке?
— Я хотела… хотела сменить белье, — запинаясь, прошептала Брайенна.
— Сделаем это вместе. Отнесешь простыни в прачечную, пока я достану чистые из кладовой. К тому времени и Джоан успеет одеться. Я знаю, ей очень хочется поехать.
Брайенна решила, что ненужными спорами только зря привлечет к себе внимание. Достаточно уже того, что ни с того, ни с сего она взяла на себя работу горничной.
Девушка поспешно схватила простыни с предательскими доказательствами потерянной девственности, зашла по дороге в комнату Джоан и сняла белье с постели подруги. Джоан звонко рассмеялась:
— Ты настоящая хозяйка, Брайенна! Собираешься и завтрак нам подать?
К Брайенне вернулось утраченное было чувство юмора:
— Ну уж этого ты не дождешься! Спускайся лучше в трапезную, а я приду через несколько минут.
Возможно, она сумеет придумать, куда повезти их вместо каменоломни!
Но дамы были единодушны в своем решении — они хотят увидеть, как добывают камень!
Грохот был слышен еще издали по дороге к карьеру. Долота и резцы звенели о гранит, работники били по ним тяжелыми деревянными молотами таким образом, чтобы раздробить глыбы на большие квадратные блоки. Это была трудная неблагодарная работа. Перед карьером выстроились телеги, запряженные волами; требовались двое сильных мускулистых мужчин, чтобы отнести каждый каменный куб к телеге и бережно уложить на солому. Люди работали полуобнаженными, их тела покрывала корка пыли, смешанной с потом.
Брайенна с удивлением заметила, что Хоксблад трудился бок о бок с каменотесами. Высокий рост и смуглая кожа выделяли его из остальных. Брайенна, затаив дыхание, не сводила глаз с великолепного тела, отливающего красным деревом. Невозможно было найти слова, чтобы описать его красоту. Настоящий мужчина!
Неужели эти мускулистые руки ласкали ее всю ночь? Неужели к этой мощной шее прижималась она губами? Неужели на эту поросшую темными завитками грудь она опускала голову, когда прижималась к нему в порыве страсти?
Наблюдая за Кристианом, девушка не могла не признаться себе, что выбрала его по доброй воле. Дрожь пробежала по ее спине при мысли о том, что снова будет лежать в его объятиях этой ночью и он опять будет опьянять ее поцелуями, разжигая неутолимую страсть.
В этот момент Кристиан поднял голову и увидел ее. Их глаза встретились, и все стало так, словно пространства и препятствий между ними не существует и остались лишь воспоминания о полном, совершенном, безудержном слиянии. Пылкий взор Кристиана говорил о том, что лишь одна она царит в его сердце. Напряженно-властный взгляд говорил без слов, что скоро, совсем скоро они будут делить постель и тела их вновь сольются в экстазе.
Брайенна мгновенно ослабела от того особого голода и жажды, которые он будил в ней. Она пыталась отвести глаза от пронизывающих грозных очей, боясь, что окружающие поймут: они стали любовниками. Когда Кристиан увидел, что происходит с дамой его сердца и что теперь она не сможет ни в чем отказать ему, даже если бы и хотела, он одарил ее сияющей улыбкой, от которой у Брайенны стало светло на душе.
Она захватила с собой несколько свитков пергамента, чтобы сделать зарисовки пейзажей и каменотесов, но позже, рассматривая наброски, заметила, что на каждом центральное место занимает великолепная фигура Кристиана Хоксблада.
В эту ночь никто не засиживался в трапезной допоздна. Джоан уговорила дам поскорее уйти, чтобы Кристиан и Брайенна смогли провести вместе вечер и ночь. Любовникам было невозможно скрыть от других свои чувства, и Джоан понимала, что им дарованы лишь несколько похищенных у судьбы мгновений. Пока они жили в Бедфорде, король, принц Эдуард и Уоррик отправились собирать армию для войны с Францией, и, как только соберут достаточно большое войско, англичане переправятся через Ла-Манш.
Брайенна зажгла свечи, медленно разделась и накинула длинное бархатное ночное одеяние, надушенное фиалками. Подойдя к зеркалу, девушка взяла щетку и рассеянно провела ею по волосам. Хватит ли у него дерзости прийти снова? Хватит ли у нее смелости принять его, как вчера?
— Позволь мне сделать это!
