Стефани Лоуренс - Безупречная жена
Антония, раскрыв глаза, глядела на жесткие контуры его лица, на подбородок, выдвинутый с некоторым вызовом, и отметила, что его стальные глаза смотрят на нее очень пристально и решительно. По ее коже пробежали мурашки. Отмахнувшись от этого ощущения, она поставила ногу на ступеньку экипажа.
– Думается мне, в Тайсхерст-Плейс вы найдете, чем развлечь себя.
Она полагала этими словами положить конец его подчеркнутой предупредительности. Но он, помогая ей подняться в экипаж, добавил, многозначительно понизив голос:
– В этом не сомневайтесь, дорогая моя.
Обещание, прозвучавшее в этих словах, не давало ей покоя всю дорогу до Тайсхерст-Плейс. Антония смотрела на проплывавший мимо пейзаж, но не замечала мягкого солнышка, проглянувшего сквозь воздушные молочные облака, не чувствовала прикосновения необыкновенно легкого освежающего ветерка. Уходящее лето еще не выпускало природу из своих объятий, и горлицы нежно ворковали в кронах, провожая последние золотые деньки.
Убаюканная их песенками, Антония дала волю своим мыслям, но по-прежнему перед ней маячил один неразрешимый вопрос. Что, в конце концов, задумал ее предполагаемый супруг?
Она так и не нашла на него ответ, когда экипаж остановился на посыпанной гравием площадке перед Тайсхерст-Плейс. Дверцу услужливо распахнули, и Трент с Нелл вышли из экипажа первыми. Вниз по ступеням крыльца уже спешили два лакея, вместе с горничными они принялись высаживать Генриетту из экипажа.
Антония посмотрела в окно и увидела, как с крыльца с учтивым любезным выражением лица неторопливо спускается Филипп. Ощутив внезапно нахлынувшую от духоты головную боль, она не сдержала недовольной гримасы и постаралась не думать о том, какой приятной могла бы оказаться поездка в его просторном фаэтоне.
– Охо-хо! – натужно воскликнула Генриетта, ступая на землю. – Мои старые кости уже не выдерживают таких поездочек. – Морщась, она тяжело оперлась на подставленные руки лакеев и медленно двинулась вверх по ступеням. С гордо приподнятой головой Антония передвинулась на сиденье в сторону выхода. Филипп, как и обещал, уже стоял у дверцы, чтобы помочь ей сойти. Вложив свою руку в его, она при спуске поймала его взгляд и увидела, как тот поморщился.
– Не могу сказать, что мне это нравится, но боюсь, что должен ходатайствовать перед вами за мисс Даллинг. Ее случай серьезнее, чем я думал.
Антония вопросительно смотрела на него. Прижав локтем ее руку, Филипп повел ее к дому.
– Пользуясь выражением Джеффри, дракон, похоже, окончательно сорвался с цепи. По прибытии нас угостили весьма неприятной сценой, во время которой миледи чуть ли не наизнанку вывернулась, стараясь создать у меня впечатление, что ее племянница почти что согласилась на маркиза.
С невинным, даже беспечным видом они начали подъем по широким ступеням крыльца. Филипп поднял глаза на группку людей, ожидавших у дверей.
– Похоже, что мелодраматичные побеги – это семейная черта Даллингов. Вот и мисс Даллинг, которой я уже искренне сочувствую, умоляет нас помочь ей избежать брака любым способом.
– О господи! – Изумленная Антония поспешно придала лицу выражение, приличествующее легкой светской беседе. – Катриона рвет и мечет?
– Хуже. Она в панике.
– Кто, Катриона? – Антония посмотрела на него в упор. – Вы меня разыгрываете?
Филипп вскинул брови:
– Нисколько, вы все увидите сами. – Он кивнул на людей наверху.
Антония проследила за его взглядом. Несколько секунд спустя они уже были на крыльце, и она обнаружила, что Филипп говорил чистую правду. Катриона, безмолвно стоявшая рядом с тетушкой, нисколько не походила на прежнюю, вызывающе самоуверенную девицу. На Антонию устремились все те же большие голубые глаза, только теперь в них плескалось отчаяние. После того как Антония ответила на приветствие графини, Катриона шагнула вперед и взволнованно сжала ей руку.
– Как я вам рада, – проговорила она тихо. – Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. – Она, быстро взглянув через плечо, убедилась, что внимание графини занято Генриеттой. – Я должна рассказать все человеку, который поймет меня! Не знаю, что бы я сделала, если бы вы не сжалились и не отважились приехать в это логово льва.
Подавив желание поправить, что речь скорее о «логове горгоны», Антония позволила ввести себя в дом. И тут ее прежние абсурдные фантазии приняли реальную форму. Холл был угрюмым и темным, а потолок таким высоким, что напоминал пещерные своды. Отделанные панелями из темного дерева стены были увешаны старыми деревянными щитами и гобеленами мрачных тонов. В громадном каменном очаге тлели и дымили дрова, на мощенном каменными плитами полу стоял тяжелый деревянный стол. Больше всего помещение походило на логовище какого-то огромного и опасного зверя.
Антония задержалась посередине комнаты, чтобы оглядеть огромную, покрытую искусной резьбой лестницу в дальнем конце холла. Широкие ступени, должно быть, вели наверх, в сумрачную галерею.
– Добро пожаловать в наш прелестный Тайсхерст-Плейс.
Тихие, нарочито зловещие слова прозвучали прямо над ее ухом и заставили девушку вздрогнуть. Антония, сдвинув брови, быстро обернулась. Филипп последовал за ними в дом и теперь стоял рядом, обводил взглядом темные стены.
– Тут на всем лежит вполне определенный отпечаток, вам не кажется? – Он поймал ее взгляд.
Привычная к обстановке, Катриона настойчиво тянула Антонию за руку. Но та не сдвинулась – рука Филиппа удержала ее за талию.
– Не оставляйте ее одну, даже когда переодеваетесь.
Заглянув ему в глаза, Антония кивнула и последовала наконец за нетерпеливой Катрионой. Та взяла Антонию под руку, они вместе поднялись по лестнице и исчезли во мраке. Филипп озабоченно проводил их взглядом.
Не делая присущих ей попыток с ходу начать разговор, Катриона привела Антонию в мрачную комнату, просторную, но производящую гнетущее впечатление. Нелл уже была здесь и распаковывала вещи Антонии. Покосившись на служанку, Катриона увлекла Антонию в оконную нишу и усадила на диванчик.
– Моя комната следующая по коридору, – сказала она, понизив голос до шепота. Усевшись рядом с Антонией, она поморщилась. – Рядом с комнатой Амброза!
Антония моргнула.
– Да вы что?! – Вообще-то молодых людей разного пола обычно устраивали вдали друг от друга. – Понятно…
– Это я еще и половины всего не рассказала.
Она начала свое повествование, не жалея сочных красок. Но даже нарочитый драматизм не мог затушевать суровые факты. Услышав о том, что приехавшего накануне поздно ночью Амброза – якобы по ошибке – провели в комнату Катрионы, Антония уже не сомневалась, на чьей стороне ее симпатии.
