Бертрис Смолл - Снова любить
Слышался лязг металла, когда противники сталкивались и отражали удары своим оружием. Вскоре Кейлин поняла, что бой не такой уж равный, как ей показалось сначала. Соперник Саксонца уступал ему в мастерстве. Чемпион прыгал и кружился, умышленно совершая ряд маневров, чтобы доставить удовольствие толпе. Дважды противник оказывался открытым для атаки, но Саксонец делал ложные выпады, чтобы отвлечь внимание. Наконец толпа поняла это и начала вопить, выкрикивая оскорбления.
— Ему нет равных, — заметил Василий. — Он пытается показать хорошее представление, а они жаждут крови. — «Ну, сейчас они получат ее, — подумал он. — Саксонца берегут на последний день, вместо того чтобы использовать в сражениях два дня. Габрас, очевидно, хочет побольше заработать».
Теперь схватка приняла другой характер, поскольку Саксонец стал энергично атаковать соперника, в то время как тот отчаянно боролся за свою жизнь. Чемпион, однако, решил больше не тянуть. Он безжалостно гонял противника по арене, а тот, получив несколько ударов, старался закрыться щитом. Саксонец сыпал удар за ударом, пока наконец его противник не упал на спину, изможденный, и не выронил щит из своих рук. Саксонец мгновенно пронзил его сердце мечом. Затем прошел по арене под аплодисменты зрителей и приветствовал императора окровавленным оружием.
— Сними шлем. Саксонец, — сказал Джастин Габрас надменно, — чтобы император мог видеть твое лицо, поздравляя тебя с победой.
Саксонец снял шлем.
— Со слабым бойцом — это не победа, господин. Однако через два дня я буду сражаться с Гунном. Я принесу вам его голову на золотом подносе и тогда приму поздравления за настоящую победу.
— Ты не боишься смерти? — спросил император тихо.
— Нет, ваше величество, — ответил Саксонец. — Я уже потерял все самое дорогое, что имел. Что такое смерть, как не бегство? Но боги пока не желают, чтобы я умирал.
— Ты не христианин. Саксонец?
— Нет, ваше величество. Я поклоняюсь Вудену и Зору. Они мои боги, но я думаю, боги не интересуются такими маленькими людьми, как я, иначе у меня было бы то, что я желаю всем сердцем.
Кейлин не отрываясь смотрела на Саксонца, как загипнотизированная. Она не могла слышать, о чем идет речь, но понимала, что он говорит, по его губам. Не может быть. Он похож на Вульфа, но этого просто не может быть! Вульф в Британии, на их землях, с новой женой и ребенком. Этот человек не мог быть Вульфом Айронфистом, и все же… Ей надо услышать его голос, увидеть его поближе.
— Я говорила тебе, он великолепно сложен, — самодовольно мурлыкала Касия. — Даже потный и грязный, он красив, не правда ли, Кейлин? Кейлин? Кейлин! — Она дернула подругу за рукав.
— Что? Что такое, Касия? Что ты сказала? Я не расслышала. Прости меня. Я отвлеклась на минуту. Касия захихикала:
— Я вижу, конечно, но почему? Кейлин улыбнулась.
— Да, он красивый парень, — ответила она, взяв себя в руки, — но, несмотря на все это, мне не нравятся бои гладиаторов.
— Мой господин Аспар! — В ложу вошел стражник. — Император хотел бы поговорить с вами.
Аспар поспешно вышел из ложи. Через несколько минут он вернулся.
— Кейлин, — начал он, — сюда прибыли эмиссары из Адрианополя. Кажется, перемирие с каждым часом становится все более хрупким, снова возникла угроза столкновения между религиозными общинами. Я попытаюсь уладить конфликт здесь, во дворце, вместе с Львом сегодня вечером. Не возражаешь, если поедешь домой одна, любовь моя?
Кейлин кивнула головой. На самом деле она почувствовала облегчение. Ей требовалось время подумать. Сходство между Саксонцем и Вульфом поразительное, хотя его волосы светлее, чем пшеничные локоны Вульфа.
— Возьми паланкин, — обратилась она к Аспару. — Когда бы ты ни отправился домой, тебе понадобится транспорт. Я поеду с Касией к ней, а потом ее паланкин доставит меня на виллу Маре.
— Конечно, — согласилась Касия. — Кейлин всегда очень практична, мой господин. Василий, любовь моя, ты заедешь ко мне на ужин?
— Не могу, — ответил он с сожалением. — Моя сестра настаивает, чтобы я остался в ее компании сегодня вечером, ведь она принимает патриарха. Может быть, я приду позднее, моя милая. Тебя это устроит?
— Нет, — сказала Касия, — думаю, нет, мой господин. Если ты не можешь приехать на ужин, я воспользуюсь этим и высплюсь. Я не могу этого сделать, когда ты со мной, — добавила она, чтобы смягчить свой отказ. Поднявшись, она поцеловала его. — Пойдем, Кейлин. А то будет трудно пробираться через толпу. Арена пустеет, как чаша, наполненная вином.
— Удачи, мой господин, — пожелала Кейлин Аспару. Он наклонился и нежно коснулся губами ее губ.
— Когда я смотрю на тебя, любовь моя, — сказал он, — моя преданность долгу становится все слабее и слабее.
— Не обманывай меня! — Кейлин улыбнулась. — Империя — твоя первая любовь, я хорошо знаю это. Я согласна делить тебя с Византией, мой милый.
Он тоже улыбнулся:
— Тебе нет равных среди женщин, Кейлин Друзас. Я счастлив, любя тебя.
Кейлин и Касия покинули ипподром в большом и удобном паланкине.
— Почему ты отказалась принять принца попозже? — спросила Кейлин подругу. — Я думаю, он действительно любит тебя.
— Я не хочу цепляться за Василия, как лоза, — сказала Касия. — А также не хочу, чтобы Василий злоупотреблял моей любовью к нему. Я любовница, а не жена. Я не хочу довольствоваться только частью вечера на его усмотрение. Мне нужен весь вечер. Несомненно, он знал заранее, что будет сегодня с сестрой, но не сказал мне. Он предполагал, что я стану дожидаться его, а я отказалась, разве я не права?
Кейлин не ответила, и Касия, внимательно посмотрев на нее, добавила:
— Ты слышала, о чем я говорю? Что с тобой, Кейлин? Кейлин вздохнула. Ей надо с кем-то поделиться, и Касия ее единственная подруга.
— Это Саксонец, — сказала она.
— Да, он великолепен! — согласилась Касия.
— Не в этом дело, — ответила Кейлин.
— Тогда в чем же?
— Мне кажется, что Саксонец — это Вульф Айронфист.
— Твой муж из Британии? Ты уверена? О боги!
— Я не уверена, Касия, — сказала Кейлин возбужденно, — но я должна знать точно! Мы поженились, потому что он устал от сражений и хотел вести спокойную жизнь. Мои земли привлекли его внимание ко мне. Все эти месяцы я думала, что Вульф Айронфист в Британии. Я даже решила, что теперь у него другая жена и есть ребенок. Мне надо знать, кто этот человек по прозвищу Саксонец! Я так или иначе должна узнать правду.
— О, Кейлин, ты хочешь открыть ящик Пандоры, — предупредила Касия. — А что, если этот человек окажется Вульфом Айронфистом? Что ты будешь делать? Ты все еще любишь его? А как же Аспар?
— Не знаю, что и сказать, Касия. У меня нет ответов на твои вопросы. Я должна знать, действительно это он или глаза обманывают меня. — Она выглядела такой растерянной, что сердце Касии дрогнуло. — О, что же мне делать? — Кейлин заплакала.
— Хорошо! — Касия оживилась. — Мы должны удовлетворить твое любопытство, не так ли? — Отодвинув шторки паланкина, она высунулась и позвала главного носильщика:
— Отправляйся на виллу Максима, Петр!
Кейлин открыла рот:
— О нет, Касия! Ты сошла с ума! Что, если меня увидят? Особенно сейчас, когда я должна выйти замуж за Аспара.
— Кто нас увидит? — усмехнулась Касия. — Иоанн и Фока закрыли виллу Максима для постоянных клиентов, пока гладиаторы развлекаются там. Я пойду, а ты останешься в паланкине с плотно закрытыми шторами. Я отыщу Иоанна, а он найдет способ узнать, является ли Саксонец твоим Вульфом Айронфистом. Мы не станем рисковать, — пообещала Касия. — Потом ты сможешь спокойно отправиться домой.
— А что, если это Вульф? — Кейлин не находила себе места. Лицо Касии стало серьезным.
— Ну тогда, подруга, ты должна решить, чего же ты хочешь — красивого, но дикого Саксонца, который, очевидно, без гроша в кармане и желает рисковать своей жизнью на арене, или образованного, богатого первого патриция империи. На твоем месте, Кейлин Друзас, я бы повернула носилки назад и немедленно отправилась на виллу Маре. Если бы такой мужчина, как Флавий Аспар, любил меня, я бы каждое утро, проснувшись, благодарила Бога всю свою оставшуюся жизнь. Думаю, ты сошла с ума, так испытывая судьбу. Позволь сказать Петру, чтобы он повернул. Я поеду с тобой домой и составлю компанию на этот вечер. Саксонец не может быть Вульфом Айронфистом.
— Я должна знать, Касия. Увидев его на расстоянии, я стала сомневаться. Если я не разрешу эти сомнения, как могу я брать обязательство быть верной Аспару? Что, если Саксонец не Вульф, но однажды в будущем Вульф появится у моего порога? Что, если я все еще люблю его?
— Боги не допустят этого, глупое создание! — воскликнула Касия.
Паланкин продвигался вдоль Мизы, а затем по широким улицам. Женщины молчали. Касия теребила тонкими пальцами платье. Она уже раскаивалась, что затеяла все это. Не только Кейлин открывала ящик Пандоры. Она глубоко вздохнула. Ничего не выйдет из этого. Кейлин волновалась, как невеста перед свадьбой, и была ужасно бледна. Однако и Касия начала нервничать, когда паланкин опустился и главный носильщик отодвинул шторы, показывая, что они уже во дворе виллы Максима. Кейлин, протянув руку, ободряюще коснулась руки Касии.
