Мэри Патни - Лепестки на ветру
Итак, сперва исчезает Андерсон, следом за ним — Марго. Рейф почувствовал страх. Сейчас, как никогда, важно было встретиться с генералом. Если это он похитил Марго…
— Придется ехать на встречу одному, — процедил Рейф. — Пошли записку мадам Сорель и попроси ее подождать меня здесь. Я должен вернуться через час и срочно с ней переговорить.
По дороге к генералу Рейф, обдумывая стратегию, решил, что лучше всего сразу выложить подозрения Росси. Если тот действительно виновен, у него сдадут нервы. А за напористость обвинительной речи Рейф в своем теперешнем расположении духа мог бы поручиться.
Росси любезно принял гостя в кабинете.
— Добрый день, ваша честь, — сказал он, протягивая Рейфу руку. — Я думал, вы приедете с графиней. Моя жена очень рада была бы с ней пообщаться.
— Это не простой визит, Росси, — резко начал герцог. — У меня секретное задание от британского правительства, и я здесь, чтобы сказать: игра закончена, генерал. На этот раз даже Ле Серпент не сможет ускользнуть.
Генерал побледнел и упал в кресло. После секундного шока он потянулся к ящику стола.
Рейф в одно мгновение выхватил из кармана плаща пистолет.
— Не надо, Росси, — сказал он, направляя дуло в лицо генерала. — Вы арестованы. Внизу ждут наши солдаты. Если даже подстрелите меня, убежать вам не удастся.
— Сколько ярости, — с горькой усмешкой произнес генерал. — А я ведь хотел только взять сигару. Если вы меня уже арестовали, не станете же отказывать в этом последнем наслаждении цивилизованного мира. Может, угоститесь?
Двигаясь весьма осторожно, Росси вытащил ореховый ящичек и положил его на стол. Вынув сигару, элегантно отщипнул кончик. Он производил впечатление человека, у которого в запасе целая жизнь. Едва ли так ведет себя разоблаченный заговорщик, по которому плачет виселица.
Отказавшись от предложенной сигары, Рейф откинулся в кресле, по-прежнему не опуская пистолета. У него еще будет время позвать солдат, а пока можно задать генералу кое-какие вопросы.
Росси глубоко затянулся и выпустил облачко дыма.
— Я хочу попросить вас, Кэндовер, как джентльмен джентльмена. Клянусь, жена ничего об этом не знает. Сделайте все от вас зависящее, чтобы она не страдала за мои грехи.
— Я обещаю вам, Росси, — ответил Рейф с брезгливой гримасой. — В отличие от вас я не воюю с женщинами.
— Вы несправедливы ко мне, Кэндовер, — еле сдерживая раздражение, сказал генерал. — Я всегда останавливал своих солдат, не давая им грабить и насиловать в захваченных городах.
— Речь не о войне. Я говорю о том, что происходит сейчас, и с графиней Янош в частности.
Рейф встал и перегнулся через стол. С перекошенным от гнева лицом он поднес пистолет к переносице генерала.
— Она пропала. Возможно, ее похитили, и если вы имеете к этому отношение, клянусь, я убью вас своими руками.
Генерал вытащил сигару изо рта, изумленно глядя на Рейфа.
— Я даже не представляю, о чем вы говорите! С чего мне обижать графиню?! Даже если отбросить то, что она очаровательная женщина, в моих интересах сейчас созидать, но никак не разрушать!
— Прекрасные слова, генерал, — с горечью произнес Рейф. — После того как расскажете, что сделали с графиней, вы объясните, каким образом "покушение может служить созиданию.
— Мне кажется, мы говорим на разных языках. В чем конкретно вы меня обвиняете и что там случилось с вашей дамой?
Рейф уже начал терять терпение. Интересно, его всегдашнее спокойствие так же выводило из себя собеседников?
Отбросив всякую иносказательность, Рейф заявил:
— Графиня Янош — агент британской разведки. Она вас раскрыла. Я предполагаю, что вы вычислили ее и решили от нее избавиться. Но опоздали, генерал! Мы знаем, что вы делали попытку убрать Кэстлри и следующей вашей мишенью будет Веллингтон. После того как расскажете, что вы сделали с графиней Янош, я хочу услышать от вас планы на будущее. Я подстрелил вашего сообщника Лемерсье и, клянусь Богом, если будет надо, лущу и вам пулю в лоб!
Откинув голову, Росси засмеялся.
— Все это было бы смешно, если бы не было так грустно. Я, наверное, действительно заслуживал бы смерти, если бы был виновен в том, в чем вы меня подозреваете, — сказал он, от души затягиваясь сигарой. — Дело, в котором замешан я и о чем вы совершенно не догадывались, хотя и ввели меня в заблуждение своим напором, не имеет никакого отношения к покушению на чью-то жизнь. Наоборот, я всего лишь пытался спасти нескольких моих опальных коллег, чьи имена значатся в черном списке роялистов.
Встретив недоуменный взгляд Рейфа, Росси воскликнул — Ну перестаньте, Кэндовер! Не хотите же вы сказать, что ничего не знаете об этом списке заочно приговоренных? Когда их убьют, всего лишь вопрос времени. Среди них имена многих военачальников, в том числе маршал Ней. Всех их окрестили предателями. Я только случайно не попал в их компанию.
Поглядывая на кончик сигары, Росси добавил задумчиво:
— Предательство часто зависит от календаря. Сегодня ты герой, а завтра — предатель, это с какой стороны смотреть. Эти люди в большинстве своем честные солдаты, и все их преступление состоит в том, что они сражались не на той стороне. Я надеялся помочь некоторым из них бежать. Даже многие из ваших соотечественников согласны с тем, что король перегибает палку.
Росси выпустил тоненькую струйку дыма.
— Не ждите, я не назову имени сообщника. Полагаю, оно вам ни к чему. Едва ли ваше правительство осудит своего подданного за участие в спасении людей, не являющихся врагами вашей страны.
— Это Роберт Андерсон? — спросил Рейф, облизывая пересохшие губы — Вы хорошо информированы, — ответил Росси, выдержав паузу.
Если генерал говорил правду, то львиную долю обвинений в адрес Роберта можно считать безосновательными. Тогда все становилось на свои места. Картина совершенно менялась. Рейф относился с пониманием к тому, что многие и в его стране не одобряли королевского террора. Оставались только деньги, полученные из неизвестных источников, но Андерсон, как и предполагала Марго, мог продавать одну и ту же информацию разным агентствам, не предавая своей страны.
Что касается прозвища генерала, то, возможно, это простое совпадение. Фамильный герб, обнаруженный в бумагах Оливера Нортвуда, так и не нашел своего хозяина. Единственная улика — связь генерала с Лемерсье, но то, что они оба бонапартисты, еще ни о чем не говорит.
— Генри Лемерсье тоже с вами работал? — спросил Рейф.
Росси сморщил нос, будто почуял дурной запах.
— Вы меня оскорбляете. Лемерсье — шакал, худший представитель офицерства. Он и пальцем не шевельнет, пока ему не заплатят. А если цена его устроит, то готов зарезать собственную бабушку и сварить из нее бульончик.
