Мэри Стюарт - Побеги любви
— Она не желает? Ты говоришь…
Уоррик усмехнулся.
— Да, маленькая девица околдовала меня, как ты и думал. И поскольку она уже покорила мой замок, я вынужден сделать ее его хозяйкой на самом деле.
42
Ровена рассмеялась, когда Эмма, сморщив нос, принюхалась к прогорклому жирному запаху кипящего варева.
— Я действительно должна знать все обо всем? Даже о приготовлении свечей?
— Тебе повезет, если у тебя будет кто-то умеющий это делать. Если нет, найми кого-нибудь или обучи кого-либо из слуг этому делу. А если твой мыловар знает только, как приготовить грубое мыло, а не более мягкое, как ты предпочитаешь, и ты не будешь его иметь только потому, что торговец просит за него слишком большую цену?
Эмма покраснела, как это случалось с ней всегда, когда она задавала глупый вопрос.
— Я надеюсь, Ричард оценит, что мне приходится делать ради него.
— Он очень оценит, если хозяйство будет хорошо налажено. Он не будет заботиться об огне для кухни, о корове, которая потерялась, или о торговце, который пытался содрать с вас безумную цену за перец. Ричард должен видеть быстро приготовленные яйца и рыбу у него на столе, улыбку у тебя на лице и рассказывать, как он проводит свой день, который ни в чем не похож на твой. Потом он будет пить со своими друзьями и хвастаться им, что у него самая замечательная жена на белом свете. Она никогда не ноет, не надоедает ему вещами, которые ему не интересны, и очень редко залезает в его кошелек.
Эмма смутилась.
— Значит, жена в действительности должна быть этаким подобием святости?
— Нет, конечно, — ответила Ровена, уводя ее подальше от невыносимого запаха кипящего жира. — Если бы я, по несчастью, все же была бы еще женой этого развратника Лионса, то могла бы покупать перец за бешеные деньги и пережаривать ему рыбу. Я просто даю тебе общие советы, моя милая, те, которые давала мне моя мать. Ты сама найдешь способ, как тебе обращаться с Ричардом, не бойся. Теперь пойдем и поищем Эдит. Мне нет надобности заниматься варением свечей, когда Эдит тебя может научить этому. И не спрашивай, почему нельзя просто объяснить все на словах. Слова быстро вылетают из головы, но если ты что-либо делаешь сама, это запоминается надолго.
Ровена вернулась в зал к своему шитью, оставленному у камина. Она шила Уоррику тунику из светло-красной парчи, долгая работа, потому что тонкий шелк требовал кропотливого труда. В покоях Уоррика было бы светлее, но она не позволяла себе пользоваться его комнатой, как своей, хотя он разрешил ей это накануне отъезда, и она спала там каждую ночь.
Ее сундук с вещами оказался в тот день в его комнате. Он не сказал ни слова по этому поводу, только заметил, что корсет из королевского пурпура с золотым шитьем очень красив. Что ее обязанности полностью изменились, она обнаружила только после его отъезда.
Сначала Эмма сообщила ей о своей свадьбе, которая может состояться, только если она научит ее обязанностями жены лорда, и что у нее есть разрешение ее отца на то, чтобы Ровена обучала ее. Ровена чуть не упала, когда услышала ответ на свой вопрос о том, кто же отец Эммы. Она не могла прийти в себя на протяжении недели, сердясь на Уоррика за то, что он не предупредил ее. Но в тот же день Мэри Блуэ сказала ей, что если она согласится учить Эмму (на что она уже согласилась), то освобождается от всех остальных обязанностей.
Помогать Эмме было удовольствием. Ровена привязалась к девушке и чувствовала, что ей будет не хватать ее, когда она выйдет замуж за Ричарда. Это должно было произойти, однако, не раньше, чем вернется Уоррик, а когда он вернется, не мог сказать никто.
Были и другие изменения. Беатрис на следующий день после наказания послали жить со своей новой семьей, и, когда она уехала, все в замке вздохнули свободней. Со времени отъезда Уоррика его младшая дочь стала меняться к лучшему, и Ровена подбадривала ее. Она обнаружила, что Мелисант вовсе не столь испорченная, как думала Милдред, скорее она была под дурным влиянием старшей сестры.
Изменение в положении Ровены произвели впечатление на других, хотя она считала, что основное впечатление на них производит место, где она спит. Мэри теперь приходила к ней советоваться по поводу своих проблем, муж Мэри откладывал для нее самые лакомые кусочки из еды. Даже управляющий имением Уоррика приходил к ней советоваться, послать ли ему Джона Гиффорда в ближайший город за провиантом. Джон, если он не был в отъезде, присоединялся к ней и Милдред во время еды. Хотя Мелисант приглашала Ровену за господский стол с ней и леди Робертой единственной, кто продолжал относиться к Ровене с презрением, — но она не могла позволить себе это. Уоррик облегчил ее участь перед отъездом, но он не сказал, что она уже не является служанкой. И раз она относится к вилланам, даже если и носит одежды леди, то не должна есть за господским столом.
Хотя дни ее были заполнены занятиями с Эммой, все же оставалось время для дум об Уоррике. И она узнала, насколько сильные чувства у нее он вызывал, потому что разлука с ним оказалась очень болезненной.
И теперь, когда его не было рядом, с его глазами, горящим желанием, она потеряла ту уверенность, которую испытывала в последние дни, что провела с ним.
Он желал ее, пока был здесь. Он пошел на уступки, которые она никак от него не ожидала. Но она все же оставалась его любовницей, его служанкой, его пленницей. Она не могла ожидать ничего сверх этого. Она даже боялась, что, когда он вернется, время притупит все, что было, и он увлечется кем-либо другим.
— Мистрис, вам надо ехать со мной.
Она подняла взгляд и увидела сэра Томаса, уставшего с дороги, стоящего прямо перед ней.
— Уоррик вернулся?
— Нет, мистрис, он все еще у замка Эмбрей.
— И вы отвезете меня туда?
— Со всей скоростью.
Краска сбежала с ее лица.
— Он ранен?
— Нет, конечно.
— Ладно, вы можете не говорить мне, что это глупый вопрос, но что еще я могла подумать, когда вы сказали, что нужно спешить.
— Это приказ милорда, — объяснил он. — Но мы будем не так быстро ехать, как я, чтобы вы не устали. Я скакал всю ночь, но мне было приказано доставить вас туда в течение полутора суток. Если вам не понадобится много времени, чтобы взять одежду и все, что вам необходимо, то мы можем ехать обратно не очень спешно.
Брови Ровены приподнялись от любопытства.
— Вы не знаете, чем вызван этот приказ?
— Нет, мистрис.
Она внезапно издала тяжелый вздох, потому что ей пришла в голову одна причина.
— Эмбрей взят?
— Он еще в осаде, пока не взят.
Тогда это приказание совершенно непонятно.
