Дженни Браун - Под счастливой звездой
В конце концов, он солдат, а солдаты часто умирают молодыми.
Глава 21
Время тянулось невыносимо медленно. Трев не возвращался. Почему же она никак не могла смириться с этим? Он хотел верить ей. Он пытался остаться верным своему слову. Но кто знает, что сказало ему его начальство? Люди, которые могут узнать такие интимные вещи, как родимое пятно на бедре, и использовать это, чтобы поссорить двух любовников, способны на все.
Быть может, они показали ему еще более ловко сфабрикованные улики. Нельзя винить его за то, что он верит им, ведь она сама поверила в наветы набоба и растоптала кольцо, подаренное Тревом в залог их любви.
Но плакать об утрате их общей мечты она будет потом. Сейчас важнее другое. От Трева нет никаких известий, а за ее голову назначена награда. Он сказал ей, что если не вернется, она должна бежать. Так что пора наконец-то отплыть в Америку. Здесь, в Англии, у нее больше ничего не осталось, и чем дольше она будет откладывать отъезд, надеясь на возвращение Трева, тем меньше вероятности, что ей удастся сбежать.
Она спустилась на первый этаж и попросила слугу передать записку лорду Хартвуду. Трев сказал, в случае чего, обращаться к нему.
Потом она села на стульчик перед фортепьяно в гостиной. Давно ей не приходилось играть на инструменте. Но до побега из дома она много и упорно занималась музыкой. Так что ее пальцы не забыли, как извлекать звуки из клавиш, даже если с тех пор она пользовала ловкость рук в других целях.
Темперанс выбрала свои любимые произведения. По мере того как садилось солнце и комната погружалась в полумрак, игра ее становилась все увереннее. Ей не обязательно было видеть клавиши, чтобы играть, а благодаря сумеркам было легче раствориться в лирических мелодиях, красота которых придавала ей сил.
Она играла и играла без устали, но вдруг пропустила одну ноту, потом другую и наконец остановилась. В тишине ей послышался какой-то тихий шорох. Было ясно, что она не одна. Руки ее замерли. Она обернулась и увидела того, кто вошел незамеченным.
Это Трев. Сердце ее чуть не выскочило из груди. Он вернулся!
Когда он понял, что она догадывается о его присутствии, то вышел из сумрака и подошел к ней. Он смотрел на нее, словно никак не мог наглядеться.
— Ты так красиво играешь, — прошептал он. — Впрочем, в этом нет ничего удивительного. — Он сделал еще один шаг, и на мгновение ей показалось, что его губы задрожали. Затем с тоской в голосе, от которой она похолодела, вымолвил: — Как бы счастливы мы были, выйди все по-другому.
Кровь отхлынула от ее лица.
— А почему мы не можем быть счастливы? Ты же вернулся. Ты говорил, что вернешься только в том случае, если сможешь доказать мою невиновность.
— Ты невиновна. Я вытянул из Фэншо правду. Но это не поможет. Он хочет, чтобы тебя арестовали и приговорили к смерти, хоть и знает, что ты не виновата.
— Но почему?
Трев обрисовал ей подробности замысла, в который они оказались втянуты. Когда он закончил, ей стал понятен тот страх, который она видела в его глазах. Все гораздо хуже, чем она могла представить.
— Эти люди недостойны моей преданности. Но сейчас уже невозможно ничего изменить. Фэншо не отступится. Он настаивает на том, что тебя нужно принести в жертву ради сохранения жизней наших солдат.
— Значит, ты поддержишь его? У тебя же нет выбора. — Она едва могла дышать.
— Ты с ума сошла, Темперанс? Да я скорее умру, чем поступлю так. А остаток своей жизни я использую для того, чтобы уберечь тебя от них. — Он опустился перед ней на колени. — Прости меня, Priya, за то, что по моей вине ты оказалась во власти этих людей.
— А почему я не могу просто сесть на корабль и уплыть в Америку? Там они меня не достанут.
— Люди Фэншо следят за тобой. Они арестуют тебя, если ты попытаешься сбежать.
Решимость в его голосе напугала ее. Она вспомнила, как он гордился своей преданностью департаменту. Своему полку. Своей службой королю. Знать, что его обманули те, кому он поклялся жизнью и преданностью, наверное, невыносимо.
Он встал.
— Я втянул тебя в эту историю, и я тебя спасу, — сказал он решительно.
— Но как?
— Есть только один способ. Я пойду к королю и расскажу ему, как все было на самом деле. Я докажу, что ты невиновна, и потребую, чтобы он помиловал тебя. Будем надеяться, этого окажется достаточно, чтобы обезопасить тебя на некоторое время, пока ты не уедешь из страны. Я уже отправил письмо личному секретарю короля с просьбой об аудиенции.
— Но если король узнает, что ты участвовал в заговоре, чтобы не дать ему заполучить камень, он сочтет тебя предателем.
— Возможно. Но даже если и не узнает, департамент не простит меня за то, что я раскрыл их замысел. Впрочем, все это не имеет значения, лишь бы король тебя помиловал.
Он положил руки ей на плечи и прильнул к ней в сгущающейся темноте, словно черпал у нее силы. Затем проговорил тихим голосом:
— Ты одна была преданна мне, та, которой я меньше всего доверял. Не знаю, сможешь ли ты простить меня.
Он сглотнул, потом продолжил:
— Ты говорила мне только правду. Никогда не прощу себя зато, что не верил тебе. Фэншо признался, что набоб позволил тебе сбежать, как ты и сказала мне. И Фэншо тоже знает о твоем родимом пятне. Он ясно дал понять, что упоминания о нем будет достаточно, чтобы заставить меня поверить в твое предательство. Должно быть, именно он рассказал об этом сэру Хамфри.
— Но откуда Фэншо узнал?
— У него повсюду шпионы. Он хвастался, что они есть даже в окружении Ткача. Никогда не прощу себя за то, что позволил ему так обмануть меня. Мне следовало верить тебе.
Голос его стал рассеянным, когда он добавил:
— Толкование леди Хартвуд дало мне факты, которые заставили Фэншо открыть мне правду. Она была права насчет того, что Ткач работает на короля и является на самом деле богатой женщиной. Если бы ты не доверила мне эта сведения, все бы пропало. — Он немного помолчал. — Как выяснилось, Ткач — это мамаша Бриствик.
— Означает ли это, что некоторые из девушек в заведении мамаши Бриствик были агентами Фэншо?
— Да.
— Но тогда, должно быть, одна из них и рассказала Фэншо о моем родимом пятне.
У Трева вытянулось лицо. Он взял ее за руку и мягко сжал.
— Если ты была вынуждена работать у нее в борделе, не бойся, скажи мне. Это не повлияет на мою любовь к тебе. Ничто и никогда.
— Тебе вовсе незачем быть таким снисходительным. — Она тепло улыбнулась ему в надежде успокоить. — Мои ловкие пальцы давали мне возможность не продавать себя. Но я дружила с одной из ее девушек — той, что приносила мне записку от Снейка. Я ходила к ним, чтобы принять ванну. У них там была настоящая ванна, и я не могла устоять против соблазна как следует помыться. Однажды она увидела мое родимое пятно и сказала, что я зря не работаю у мамаши Бриствик, мол, такая отметина гарантирует, что клиенты были бы в полном восторге. Кто-то, должно быть, слышал это и передал вашему мистеру Фэншо.
