Ольга Свириденкова - Венец безбрачия
— И что же это за мысль, сударь?
Самборский глубоко затянулся табачным дымом, а затем медленно выпустил его из легких:
— Я думаю, уж не замешан ли здесь ваш двоюродный брат.
Лицо Матвея на мгновение окаменело:
— Вы полагаете, наемных убийц мог подослать ко мне Антон?
— А разве у него нет причин желать вашей смерти? — задал встречный вопрос Андрей Евгеньевич. И, не дожидаясь ответа, продолжил: — После того как княгиня Туманова рассказала мне про испорченный костюм, я начал внимательно наблюдать за княжной Горчаковой: мне было совсем нетрудно узнать ее под маской, так как после каждого танца она возвращалась к своей маменьке. И я нашел ее поведение весьма странным. Эта девица весь вечер вертела головой во все стороны, будто кого-то высматривала, а к некоторым дамам подходила так близко, что на нее недовольно косились. И только сегодня я понял, кого она так настойчиво пыталась отыскать в толпе масок: нашу Юленьку! То есть, она не знала, что та уехала домой, и была удивлена, как ей удалось так хорошо замаскироваться.
— А графиня Шихматова? — спросил Матвей.
Самборский виновато развел руками.
— А вот за этой особой я, к сожалению, не проследил, о чем теперь жалею. Потому что, — он понизил голос до заговорщицкого шепота, — она вполне могла испортить платье нашей дорогой Юленьки… по наущению своего любовника Антона Елагина!
Матвей, который в это время сосредоточенно глядел себе под ноги, порывисто обернулся к собеседнику.
— Разрази меня гром, — пробормотал он. — Так они, оказывается, состоят в связи?
— А вы до сих пор не знали? — удивился Андрей Евгеньевич. — Впрочем, здесь нет ничего странного, учитывая, что вы все последнее время были заняты одной Юленькой. Да, они любовники — могу вам поручиться. Уж не знаю, зачем графиня связалась с этим ничтожным человеком, возможно, в надежде вызвать вашу ревность. В Москве такие вещи сложно скрыть, это вам, знаете ли, не Петербург.
— И вы полагаете, что Антон мог попросить ее испортить костюм Юлии, чтобы та была вынуждена уехать домой… естественно, в сопровождении меня и своей кузины. А так как ехать в одном экипаже с мужчинами незамужним дамам не полагается…
— …то у наемных убийц была прекрасная возможность прикончить вас, не причинив вреда княжне Прозоровской и ее кузине, — докончил за него Самборский.
— Да, действительно, — согласился Матвей. — Но с чего вы стали подозревать Антона? Это Юлия рассказала вам…
— Про векселя? — глаза Самборского лукаво блеснули из-под густых бровей. — Нет, она мне ничего не рассказывала. Да и когда бы она успела, если вы купили их только два дня назад? Все гораздо проще. Белявский, который продал вам векселя Антона, разболтал об этом на вечере в Английском клубе, и, надо полагать, как это обычно бывает в таких случаях, слухи мгновенно дошли до Антона.
— И он поспешил устранить меня, пока я не подал векселя ко взысканию, — с мрачной усмешкой докончил Матвей. — Черт побери, вот уж никогда не думал, что он способен на такой отчаянный и дерзкий поступок!
— Вероятно, он решился на это под влиянием момента, — предположил Самборский. — Знаете, как это бывает у некоторых? Узнал дурные новости, напился с горя, да и почувствовал себя шекспировским персонажем! А сейчас, когда дело провалилось, небось забился в нору и трясется от страха, что его разоблачат, — Андрей Евгеньевич недобро улыбнулся. — А знаете что, мой друг? — внезапно предложил он. — Давайте-ка мы с вами прямо сейчас поедем в Москву и тряхнем хорошенько этого голубчика! Не думаю, что у него хватит сил противостоять двум таким решительным людям.
— Да, — согласился Матвей после короткого раздумья. — Едемте, Андрей Евгеньевич, прямо сейчас! Сначала я загляну к госпоже Шихматовой, а затем вместе с вами — к Антону.
* * *Оказавшись в особняке Горчаковых на Пречистенке, Матвей тотчас велел горничной доложить о нем графине Шихматовой.
— Но ведь их сиятельство, должно быть, еще спят, — растерянно отозвалась девушка.
— Так пойди и разбуди их сиятельство, — безоговорочным тоном приказал Матвей, вкладывая в руку служанки серебряную монету. — Не сомневайся: когда графиня услышит мое имя, от ее сонливости не останется и следа. Да, и еще! — он окинул горничную внушительно-строгим взглядом. — Передай графине от моего имени, чтобы она поторопилась, если не хочет схлопотать неприятностей. Поняла?
— Да, барин, — испуганно пролепетала горничная и поспешно юркнула за дверь.
Минут через десять служанка вернулась и доложила, что графиня сейчас спустится. А еще через десять минут в гостиную вошла сама Катя — в белом утреннем капоте и кружевном чепце, надетом прямо на распущенные волосы. Ее наспех припудренное лицо выглядело еще сонным, но взгляд был ясен и наполнен живейшим любопытством.
— Сударь, я крайне удивлена… — начала была она, приняв эффектную театральную позу, но Матвей бесцеремонно прервал ее.
— Прошу прощения, мадам, но я приехал не затем, чтобы тратить время на пустую болтовню, — ледяным тоном объявил он. И, не дожидаясь, пока она опомнится, шагнул ей навстречу и, пронзительно глядя в глаза, сказал: — Графиня! Ваш любовник Антон Елагин только что рассказал мне, что это вы по его просьбе испортили маскарадный костюм Юлии Прозоровской. Признавайтесь, это так?
— Вы… вы с ума сошли, — пролепетала Катя, растерянно хлопая ресницами. — Какой… О чем вы вообще говорите!
— Не прикидывайтесь дурой! — рявкнул Матвей. — Вы прекрасно знаете, о чем идет речь. Вчера, перед маскарадом, вы проникли в комнату княжны Прозоровской и облили вином ее маскарадный костюм. Ну?! — Он схватил Катю за плечи и легонько встряхнул. — Говорите, было такое или нет?
— Господи, конечно же, нет! — воскликнула она, глядя на него расширенными от ужаса глазами. — Зачем… зачем бы я стала это делать?!
По лицу Матвея скользнула усмешка.
— Интересный вопрос! «Зачем бы я стала это делать!»… Да затем, черт побери, что вы всем сердцем ненавидите эту девушку и только и думаете, как бы навредить ей! И когда, — Матвей выдержал небольшую паузу, не отрывая взгляда от побледневшего лица Кати, — ваш любовник Антон Елагин подкинул вам «блистательную» идею с маскарадным костюмом, вы с радостью за нее ухватились… даже не задумавшись, какие это может иметь последствия, — отступив на пару шагов, Матвей скрестил руки на груди и погрузился в зловещее молчание.
— Боже мой, — пробормотала Катя. — Да это… это какой-то кошмар! Я не знаю, зачем Антону понадобилось наговаривать на меня, но клянусь, что не притрагивалась к этому проклятому костюму!
