Ли Бристол - Нежный ангел
Слово засело у Кейси в голове: «подделка»! Однако он все еще не мог связать одно с другим. Он по-прежнему ничего не понимал.
Дженкс, оставивший свой наблюдательный пост у двери, внимательно слушал их разговор. Наконец он тихо проговорил:
— На нем лежит проклятие. Я же говорил тебе, что он проклят.
Если бы он стоял к нему поближе, Кейси, вероятно, ударил бы его, но сейчас у него не было на это времени. Он очень старался сосредоточиться, чтобы понять то, что говорил китаец. Это было все равно что пытаться собрать из кусочков разбитое оконное стекло.
— О чем, черт возьми, вы говорите? — свирепо вопрошал он. — Эта штука не из городского магазина, она… не важно, откуда она! И даже если бы она и была из магазина, я знаю, сколько стоит серебро. Уж точно не двадцать пять долларов. Вещь такого размера не может так дешево стоить!
— Ax, — тихо вздохнул Красный Глаз, и Кейси впервые увидел его улыбку. Впрочем, она не украсила его лица.
Китаец взял маленький молоточек с резиновым наконечником и подвинул крест. Прежде чем Кейси успел остановить его или спросить, что он собирается делать, Льюис с размаху ударил молоточком по кресту.
Онемев от ужаса, Кейси смотрел, как китаец выбил один из рубинов из гнезда, и он покатился по столу. Упав на пол, он разбился, словно… стекло. Кейси заставил себя снова перевести взгляд на крест, но не мог поверить тому, что увидел. Молоточек с резиновым наконечником оставлял на серебре вмятины, также как брошенный камень оставляет вмятины на оловянной консервной банке.
Точно так же.
— О Господи всемогущий, — пробормотал Дженкс. — Это подделка. Он с самого начала был подделкой.
Олово. Олово и стекло. После всего, через что им пришлось пройти, они получили подделку. Поездка через полстраны, убийство компаньона, сломанная рука, размягчение мозгов у Дженкса — все это ради куска олова и стекла!
Кейси захотелось немедленно кого-нибудь убить. Не важно кого, но у него перед глазами плясали кровавые огоньки, и никогда еще ему так сильно не хотелось кого-то убить.
Ближе всех и доступнее оказался китаец, и с грозным нечленораздельным ревом Кейси бросился к нему. Словно по волшебству, в руке китайца появился длинный острый кинжал.
— Думаю, наше дело на этом завершено, — сказал он спокойно. Он больше не улыбался.
Кровавые огоньки звериной ярости по-прежнему прыгали у Кейси перед глазами, и он повернулся к Дженксу, ища у того поддержки. Дженкс стоял, небрежно опустив револьвер, и широко улыбался.
— Это подделка! — заявил он так, будто это была самая славная новость за всю его жизнь. — Он не был проклят, никогда не был, потому что все это время он был фальшивкой!
— Заткнись, слюнявый идиот! — рявкнул Кейси. — Это тот ковбой, который украл его у нас, подсунул нам эту подделку! Я убью его, даже если мне придется объехать полземли, чтобы его найти. Я убью его! Никто не посмеет одурачить меня и удрать, слышишь? Он мертвец! — Он грубо толкнул Дженкса в плечо:
— Пошли отсюда. Нам предстоит трудная работа.
Блаженная радость быстро исчезла с лица Дженкса.
— Ты собираешься разыскивать крест, Кейс? Ты снова собираешься отправиться на его поиски?
— Да, черт возьми, собираюсь, и я собираюсь его заполучить! Но сначала я утоплю того ковбоя в его собственной крови.
Он шагнул за занавеску и сделал три больших шага, прежде чем осознал, что Дженкс не идет за ним. Он повернулся:
— Что с тобой? Пошли отсюда!
Дженкс проглотил комок в горле. Его лицо было бледным и мокрым от пота, а в глазах была пустота.
— Я не поеду, Кейс. Я не хочу больше связываться с этим крестом.
Кейси подумал: «Надо его пристрелить на месте, так, как пристреливают лошадь, сломавшую ногу, или брехливого пса». Но как раз в этот момент все часы, находившиеся в комнате, вдруг заскрипели, заскрежетали, забили и зазвонили — все вместе, но не все разом. От этого любой человек, даже будучи в лучшей форме, чем Кейси, потерял бы на время контроль над собой. Он выхватил револьвер и палил из него до тех пор, пока в барабане не кончились патроны, но меткость, когда он стрелял здоровой левой рукой, его подвела, и пули угодили только в два часовых механизма. В Дженкса он не попал.
Он засунул револьвер в кобуру и толкнул дверь. Звон всех этих часов громом звучал у него в ушах. Дженкс тупо смотрел ему вслед и, потрясенный случившимся, стоял как идиот. Ну и путь стоит, решил Кейси, от Дженкса все равно мало толку, и когда разум вернулся к нему, он подумал, что без Дженкса справится лучше.
Часы еще долго били, и еще дольше Дженкс стоял не двигаясь, а затем, облегченно вздохнув, оглянулся на китайца, который все так же невозмутимо сидел за столом. Он подошел к нему немного неуверенно и поднял крест, вертя его в руке. Дженкс посмотрел на китайца.
— Пять долларов? — спросил он.
Красный Глаз улыбнулся и достал коробочку с чеками.
Дженкс вышел из магазина с таким чувством, как будто только что заключил самую удачную сделку в своей жизни.
Глава 16
Во времена «золотой лихорадки», когда сотни тысяч мужчин и женщин ринулись в Сьерра-Неваду в поисках золота, Орион был быстро растущим шумным городом. На западном склоне Великих гор в уродливом изобилии возникали ночные заведения, гостиницы, платные конюшни, публичные дома и бары.
Но теперь «золотая лихорадка» осталась в далеком прошлом, и Орион начал хиреть. От его былого процветания почти ничего не осталось. Он представлял собой жалкое зрелище: вдоль железнодорожных путей стояло нескольких тесно жавшихся друг к другу обшарпанных зданий, по улицам носилась трава перекати-поле. У жителей города — тех немногих, которые там еще жили, — был тусклый взгляд и безнадежный вид, как будто единственное, что еще привязывало их к умирающему городу, было отсутствие у них сил, чтобы отправиться в другое место. Иногда еще можно было встретить какого-нибудь горняка, упорно промывающего золотоносный песок высоко в горах, отказывавшегося верить в то, что шахты, бывшие когда-то плодоносными, с течением времени выработались и исчерпали себя. То и дело в городе мелькали лесорубы, собирающие для себя снаряжение, перед тем как отправиться в край сосен, елей и секвой. Там шлялись бродяги, некоторые из них скрывались от правосудия. Другие просто прятались здесь.
Вот уже сорок лет Чарли О'Нил владел платной конюшней и магазином тканей в Орионе. И кого только он здесь не повидал! Он наблюдал за тем, как люди приезжали и уезжали, с абсолютным равнодушием. Это равнодушие было вызвано тем, что приезжали они или нет, сам он все равно останется здесь, привязанный к этому медленно разрушающемуся городу до самой своей смерти.
