Патриция Райс - Обманутая любовь
Джереми решительно посмотрел Кристине в глаза.
– Мои близкие быстро простят меня, к тому же я вполне могу прожить и без общества. Я буду работать, чтобы стать для вас надежной опорой. Я думал об этом много раз. В связи со скорым появлением ребенка все следует сделать как можно быстрее. Простите, если я говорю жестокие вещи, но то, что затеяли вы, куда хуже. Вы собираетесь отправиться за тридевять земель, в дикую страну, где у вас нет ни одного знакомого человека, нет дома. Там идет война, Кристина. Это не место для воспитания ребенка.
Девушка слабо улыбнулась Джереми. Он говорил почти так же, как Дамиан.
– Я благодарна вам, милорд, однако обязана отправиться в Америку, и сделаю то, что задумала. Если родные Дамиана хоть чем-то похожи на него, мы станем друзьями. Ребенку необходимо знать своих родственников. Я очень хочу поехать туда, Джереми, и, что бы мне ни говорили, это не изменит моего решения.
Ее лицо горело от возбуждения. Однако Джереми все еще не терял надежды. Он поднялся и начал ходить по комнате.
– У ребенка должно быть имя.
– Я назовусь миссис Мактавиш. Или миссис Смит, если это кого-то сделает счастливее. Имя не имеет никакого значения.
– Нет, – твердо возразил Джереми. – Имя очень важно, оно может защитить человека. Поверьте мне, Кристина. Если не хотите стать моей женой и на законном основании взять мое имя, воспользуйтесь им просто так, когда покинете Англию. Оно придаст вам вес. Кристина удивленно посмотрела на него.
– Зачем? С таким же успехом я могу взять имя моего дяди.
Джереми остановился напротив нее.
– Я прошу вас взять мое имя. Надеюсь, когда-нибудь я все же женюсь на вас. А пока – поверьте моему слову – мое имя будет вам надежной защитой.
Кристина поняла: Джереми что-то недоговаривает, умалчивает о каком-то важном обстоятельстве, требующем, чтобы она непременно сменила фамилию. Но почему он так настаивал именно на своем имени, Кристина не могла взять в толк. Мысль о том, что она станет леди Джереми Стандифер, несколько развеселила ее.
– Едва ли ваше имя произведет впечатление на колонистов. А потом, что я скажу людям, если они спросят меня о муже? По-моему, вы еще слишком молоды и полны жизненных сил, чтобы считаться умершим, – пошутила она.
Джереми немного успокоился и снова опустился на стул.
– Вы отправитесь на британском корабле к территориям, принадлежащим Британии. Мой титул избавит вас от возможных неудобств во время путешествия. Впоследствии вы можете не упоминать его. А если вас спросят о муже, скажете, что он погиб с честью. Я всегда хотел умереть как герой. Ума не приложу, как именно, но, думаю, вы сочините что-нибудь подходящее. Это просто и вместе с тем безопасно. – Он лаконично пожал плечами.
Кристина никогда не видела Джереми таким. Удивленно посмотрев на него, она кивнула. Девушка не усматривала в его предложении большого вреда. И кто знает, возможно, однажды…
– Ну, если вы так настаиваете, Джереми… – тихо промолвила Кристина.
– Настаиваю. – Джереми молил Бога, чтобы это оградило Кристину от всевозможных опасностей, но в глубине души испытывал мучительные сомнения.
ЧАСТЬ 2
Глава 22
Лорна поправила накидку, сползшую с хрупких плеч Кристины, но июльское солнце сильно припекало, и девушка снова сбросила ее.
Вцепившись в поручни корабля, Кристина выискивала на пристани знакомые фигуры. Она сразу увидела Джереми, а потом, чуть поодаль от него, дядю и Бена Томаса. Сердце Кристины болезненно сжалось. Эти люди поддерживали ее в самые трудные минуты жизни. Она помахала им рукой.
Думая только о ребенке, которого носила под сердцем, Кристина старалась бороться с унынием, охватывавшим ее всякий раз, когда что-то напоминало ей о Дамиане. Если бы она могла думать о будущем, это немного смягчило бы боль утраты, но пока слишком многое напоминало ей о возлюбленном.
Три дорогих Кристине человека, стоявшие на причале, были неотъемлемой частью прошлого. Она снова помахала им рукой. Ветер надул паруса, и корабль начал удаляться от берега.
Кристина больше никого не искала в толпе, но если бы пригляделась, заметила бы, что еще одни знакомые глаза злобно следят за отплывающим кораблем, который уносит светловолосую девушку. Тот, кому принадлежали эти глаза, резко обратился к своему спутнику, тоже знакомому Кристине:
– Она приведет нас к нему, уверен. – Тот, бросив на мужчину недоверчивый взгляд, пожал плечами.
Не подозревая о том, что была совсем рядом с исчадием ада, Кристина уступила уговорам Лорны и вернулась в каюту, когда пристань скрылась из виду. Лорна тоже была частью прошлого, но теперь и частью неизвестного будущего. Она долгое время прожила в семье Дамиана и хотела вернуться в родные места. Кристина питала к ней глубокую признательность за поддержку. Девушка не представляла себе, как обходилась бы без этой суровой на вид, но очень доброй женщины.
Те остатки сил, которые удалось сохранить Кристине, постепенно таяли. Молодая женщина очень тяжело переносила беременность и тяготы морского путешествия. По ночам ее преследовали кошмары. Крики Кристины нарушали покой пассажиров, и ее состояние ни у кого, кроме Лорны, не вызывало сочувствия.
Несмотря на летнюю пору, беспрестанно дули штормовые ветры; корабль швыряло из стороны в сторону. Когда же корабль, сбившись с курса, покинул контролируемые Британией воды и приблизился к мятежной Виргинии, пассажиры встревожились. Команда опасалась «Морского льва», то и дело нападавшего в здешних местах на корабли. Однако то, что последний раз его видели уходившим от берегов Корнуолла по направлению к Франции, несколько уменьшило страхи.
Стоя на корме, капитан каперского судна разглядывал в подзорную трубу надутые ветром паруса британской шхуны. Он больше не занимался каперством и не собирался атаковать гражданский корабль, принадлежавший королевскому флоту, но долго копившаяся ярость требовала выхода.
Капитан отдал команде несколько коротких, быстрых распоряжений. Матросы стремглав бросились выполнять приказ. Одни схватились за такелаж, другие заняли свои места возле пушек, расположенных вдоль бортов небольшого клипера. Последнее время капитан постоянно находился в мрачном настроении, поэтому матросы опасались вызвать его гнев.
Солнце блеснуло в каштановых волосах, когда капитан, сменив помощника у румпеля, резко изменил курс быстроходного клипера. Ветер мгновенно надул паруса, и судно ускорило ход. Казалось, капитан ничего не замечал, одержимый дьявольской жаждой разрушения.
Зачем ему возвращаться домой, когда жизнь потеряла всякий смысл? Он надеялся, что душевные раны со временем затянутся и боль утихнет. Смерть стала бы для него отрадным выходом. Уж лучше геройски погибнуть в бою, чем влачить жалкое существование. Белый свет был не мил ему, сердце разрывалось от муки, точно его жгли раскаленным железом.
