Джейн Кренц - Обольщение
— Больше жизни, — проговорил Уэйкот усталым голосом.
— Мне очень жаль вас, милорд. Очень жаль. Это все, что я могу вам сказать.
Виконт слабо улыбнулся:
— Вы добры, Софи, очень добры. Я начинаю верить, что вы действительно понимаете меня. Я не заслужил вашей доброты…
— Да, Уэйкот, ты, конечно, не заслужил. — Голос Джулиана, точно лезвие ножа, прорезал ночь.
Он вышел из-за кустов, снял руку Софи с рукава Уэйкота. Бриллиантовый браслет блеснул на запястье, когда он властным движением взял свою жену под руку.
— Джулиан, пожалуйста! — воскликнула Софи, испуганная его грозным видом.
Он не обратил на нее никакого внимания. Кроме виконта, для него сейчас никого не существовало.
— Моя жена питает слабость к тем, кто, по ее мнению, испытывает боль. Но я больше никому не позволю воспользоваться этой слабостью. И тем более тебе, Уэйкот. Ты понял меня?
— Да. Спокойной ночи, мадам, благодарю вас. — Уэйкот грациозно поклонился Софи и крупными шагами удалился в темноту сада.
Софи вздохнула:
— Джулиан, не было никакой необходимости устраивать сцену.
Джулиан выругался про себя, увлекая ее к дому:
— Нет необходимости устраивать сцену? Софи, ты не понимаешь, что я вот-вот потеряю терпение. Я, кажется, ясно сказал, что не хочу видеть тебя рядом с Уэйкотом.
— Он вышел за мной в сад. А что я должна была делать, по-твоему?
— А почему ты, черт побери, одна выходишь в сад? — вопросом на вопрос ответил Джулиан.
Софи молчала. Не могла же она сказать, что хотела выудить из лорда Аттериджа побольше информации.
— Было очень жарко в зале, — нашлась она, пытаясь сочинить что-то правдивое, чтобы не краснеть от собственной лжи.
— Ты должна знать, что нельзя уходить одной. Где твой здравый смысл, Софи?
— Ох, милорд, я начинаю подозревать, что брак может оказать неблагоприятное воздействие на удивительную способность мыслить здраво.
— Это не Хэмпшир, чтобы свободно бродить, где тебе вздумается.
— Да, Джулиан.
Он застонал:
— Когда ты говоришь таким тоном, я понимаю, что кажусь тебе занудой. Софи, я понимаю также, что читаю тебе слишком много нотаций. Но ты сама вынуждаешь меня делать это. Почему ты всегда попадаешь в такие ситуации? Может, хочешь доказать мне, что я не имею права контролировать поступки своей жены?
— Да, нет нужды контролировать меня, милорд, — проговорила отчужденно Софи. — Но я начинаю верить, что вам никогда этого не понять. Не сомневаюсь, вы чувствуете необходимость так поступать, исходя из печального опыта с вашей первой женой. И я не могу вас убедить, что никакой контроль с вашей стороны не в состоянии был спасти ее от собственных страстей. Она была неподвластна ни вашему контролю, ни любому другому. Насколько я понимаю, ей никто не в силах был помочь. И вы, милорд, не должны осуждать себя за то, что не справились с ней.
Сильная рука Джулиана сжала ее пальцы.
— Черт побери, я не хочу обсуждать Элизабет. И один Бог знает, что это я не сумел ее спасти. И ни один мужчина не сумел бы защитить ее от того, что привело ее к сумасшествию. Не сомневайся, Софи, я сумею защитить тебя.
— Но я не Элизабет, — отрезала Софи. — И пока не собираюсь в сумасшедший дом.
— Мне это известно, — спокойно ответил Джулиан. — И благодарю Бога за это. Но тебе нужна защита, Софи, ты слишком уязвима.
— Я в состоянии постоять за себя, милорд.
— Если ты такая умная, почему же тогда купилась на трагическую сцену, разыгранную Уэйкотом? — нетерпеливо спросил Джулиан.
— Он не лгал. Я уверена, у него были глубокие чувства к Элизабет. Он, конечно, не должен был влюбляться в чужую жену, но его чувства к ней были искренними.
— Я не оспариваю: он обожал ее. Поверь, он был не одинок в своем горе. Но вне всякого сомнения, сегодня он пытался вызвать у тебя сочувствие.
— А что в этом плохого? Мы все иногда нуждаемся в сочувствии.
— Уэйкот не впервые отправился за добычей в открытое море. При малейшей возможности он сбросит тебя на дно. Для него главное — соблазнить тебя и швырнуть свой успех мне в лицо. Ты хочешь, чтобы я выразился еще яснее?
Софи была в ярости:
— Нет, милорд! Вы очень ясно все изложили. Но вы ошибаетесь относительно чувств виконта! В любом случае я вам торжественно обещаю: никто не сумеет соблазнить меня! Ни он, ни кто другой. Я уже клялась вам в своей преданности. Почему вы не верите мне?
Джулиан помолчал, потом тихо сказал:
— Софи, ты можешь попасться на его уловку.
— Милорд, — продолжала Софи, не обращая внимания на его попытки загладить свою резкость. — Самое меньшее, что вы можете сейчас сделать, — это принять мою клятву.
— Софи, я не имел в виду…
— Хватит! — Софи резко остановилась посреди дорожки. Он тоже вынужден был остановиться. Она посмотрела на него с горячей решимостью. — Поклянитесь честью, что вы уверены в том, что я не позволю соблазнить себя Уэйкоту или кому-то другому. Я должна получить от вас слово чести, милорд, прежде чем сделаю еще один шаг.
— Неужели? — Джулиан долго всматривался в ее лицо в свете луны. Его лицо, как всегда, было непроницаемо.
— Вы меня очень обяжете, милорд. Неужели так трудно произнести эти слова? Когда вы дарили мне браслет и книгу Калпепера, вы сказали, что я должна их хранить как знак вашего уважения. Я хочу иметь доказательства вашего уважения и имею в виду не бриллианты или изумруды.
Что-то блеснуло в глазах Джулиана, когда он поднял руки и взял в ладони ее лицо.
— Ты приходишь в бешенство, когда затрагивается твоя честь.
— Так же как и вы, если подвергается сомнению ваша честь.
Его брови поднялись.
— А ты собираешься подвергнуть сомнению мою честь, если я оставлю твою просьбу без ответа?
— Конечно, нет. Я не сомневаюсь, что ваша честь не запятнана. Я просто хочу быть уверенной, что вы в равной степени уважаете и мою честь. И если уважение — это все, что вы чувствуете ко мне, милорд, дайте мне хоть какое-то значительное свидетельство своего уважения.
Он еще некоторое время постоял молча, глядя ей прямо в глаза.
— Ты слишком много просишь, Софи.
— Не больше, чем вы от меня, милорд.
Он медленно наклонил голову и нехотя сказал:
— Да, ты права. Я не знаю другой женщины, которая отстаивала бы свою честь таким образом. И я не знаю других женщин, которые вообще беспокоились бы об этом.
— Может быть, потому, что мужчины не обращают внимания на чувства женщины. Кроме тех случаев, когда появляется угроза их собственной чести.
— Больше не надо. Прошу тебя. Сдаюсь. — Он поднял руки, желая прекратить спор. — Отлично, мадам, я торжественно клянусь, что целиком и полностью доверяю вашей женской чести.
