Тина Габриэлл - Любовь леди Эвелин
Эвелин заметила сжавшегося в углу Рэндольфа. Его и так худощавое лицо казалось изможденным, щеки запали. Она широко распахнула голубые глаза.
— Рэндольф!
— Здравствуй, Эвелин, — чуть слышно пробормотал он.
Эвелин повернулась к Джеку, и их взгляды встретились. Он видел, как менялось выражение ее лица. Страх, облегчение, благодарность и любовь? Ему хотелось подбежать к ней, обнять и поцеловать, но рука Брента на плече привела его в чувство. Даже после всего пережитого Джек должен был соблюдать приличия перед всеми этими людьми.
Его охватило негодование. Эвелин была так близко, и все же ему приходилось ждать.
Констебль Бирмингем откашлялся.
Полиция признала, что Саймон Гатри убил Бесс Уитфилд. Однако у меня еще есть вопросы, прежде чем мистер Шелдон сможет уйти.
— Подождите. — Линдейл взглянул на Рэндольфа. — Я должен кое-что спросить. Когда ты узнал о моих отношениях с мисс Уитфилд?
Рэндольф покраснел.
— Бесс призналась мне, что вы были ее покровителем, до того как я поступил на должность в университете, милорд. Я знал об этом несколько лет.
Линдейл тяжело вздохнул и коснулся руки дочери.
— Я должен извиниться перед тобой, дорогая. Прости, что не рассказал тебе о своем неосмотрительном поступке. Единственное мое оправдание — одиночество.
Ее глаза блестели от слез. Кивнув, Эвелин сжала руку отца.
Бирмингем снова откашлялся и сурово взглянул на Рэндольфа:
— Вернемся к делу, мистер Шелдон. Если вы знали о романе лорда Линдейла с мисс Уитфилд, то могли также знать и о том, что Саймон Гатри тоже был с ней близок.
Рэндольф нехотя кивнул.
— Бесс стала любовницей Саймона только несколько лет спустя. Она говорила, что студент Оксфорда показался ей интересным, но я точно не знал, что это был Саймон, пока она не дала мне дневник и я не понял, что Сэм и Саймон одно лицо. Я никогда ему ничего не говорил.
— Почему вы никому не рассказали о дневнике? — спросил Джек.
— Бесс попросила меня сохранить его в тайне. Но дело не только в моем обещании кузине. Я также хотел защитить моего наставника и моего лучшего друга. Я подумал, что если расскажу кому-нибудь про дневник и все узнают про роман лорда Линдейла и Саймона с Бесс, их станут подозревать в ее убийстве. Поэтому я спрятал дневник в библиотеке лорда Линдейла. Я и представить не мог, что Саймон способен на убийство!
— Саймон Гатри был не в себе, — заметила Эвелин. — Я никогда не замечала этого раньше, но сегодня, когда он одурманил меня эфиром и похитил, его поведение было очень странным. Он то и дело сжимал голову руками. Мне даже показалось, у него какой-то приступ.
Печальный вид Рэндольфа сказал Джеку, что Энтони уже успел ему сообщить о случившемся с Эвелин.
Рэндольф дрожащей рукой потянулся к стакану с водой. Сделал несколько глотков и поставил стакан на место.
— Хотя его поведение нельзя оправдать, но Саймон был болен. Год назад я сопровождал его к врачу из-за сильных головных болей. У него подозревали опухоль. Мы ничего никому не говорили, опасаясь, как бы он не потерял должность.
— Саймону было недостаточно места в университете, — сказала Эвелин. — Он собирался шантажировать богатых любовников Бесс, в том числе и моего отца.
— Счета от врача намного превосходили университетское жалованье Саймона. В дневнике упоминалось, что «Сэм» собирался шантажировать любовников Бесс, и я решил, что так он собирался расплатиться со своими долгами. Но я также знал, что Бесс не пойдет ему навстречу, и мне казалось, планы Саймона не увенчаются успехом без дневника.
— Вы ошибались, — заметил Джек.
Рэндольф серьезно взглянул на Эвелин:
— Я не хотел подвергать твою жизнь опасности. Я и понятия не имел, каким чудовищем был Саймон.
— Я тебе верю и не виню тебя, — ответила Эвелин.
— Мне было жаль Саймона из-за его болезни, к тому же я был уверен, что он мой лучший друг, поэтому я никогда не осуждал его за роман с кузиной. Не осуждал я и Бесс. О ней мало заботились в детстве, поэтому мужское внимание было ей так же необходимо, как вода или воздух. После смерти Бесс я лишь хотел защитить Саймона.
— Ваша верность чуть не стоила вам жизни, — ледяным тоном произнес Джек.
— И все же одно остается неясным, — сказала Эвелин. — Почему Саймон не сообщил властям, что Рэндольф скрывается в Шордитче? И почему он помог Рэндольфу во время потасовки в баре? Он ведь мог позволить сыщикам его арестовать.
— Саймону это было не нужно, — ответил Джек. — Его никто и не подозревал в убийстве. Думаю, Саймон считал, что Рэндольф может в конечном счете вывести его на дневник. Он уже сам искал его, но безуспешно. Он был в отчаянии, поэтому Рэндольф стал его последней надеждой. Рэндольф был самым близким другом Бесс. Возможно, Саймон считал, что он сможет ему помочь.
Рэндольф печально покачал головой:
— Саймон часто расспрашивал меня о привычках Бесс. Я думал, он пытается разгадать тайну ее убийства, но он просто выуживал у меня сведения. Он был очень умен и ловко мною управлял.
— По крайней мере теперь убийца мертв. Правосудие свершилось, — заметил лорд Линдейл.
Джек сжал зубы.
— Правосудие? Саймон собирался убить Эвелин. Он умер слишком легко. Я бы с радостью увидел его в петле.
Губы Бирмингема дрогнули в улыбке.
— Несмотря на кровожадность мистера Хардинга, он оказал нам неоценимую помощь в раскрытии этого убийства, учитывая нежелание его клиента сотрудничать. — Констебль указал на Рэндольфа: — А вы, мистер Шелдон, только мешали нашему расследованию. Если бы не ваш адвокат, вы бы находились в тюрьме.
Рэндольф взглянул на Джека:
— Он прав. Как я смогу отблагодарить вас, мистер Хардинг?
— Я скоро женюсь. Моя невеста была бы очень счастлива, если бы вы присутствовали на свадьбе.
На лице Рэндольфа появилось смущение.
— Не понимаю.
— Попросите леди Эвелин все вам объяснить. Я получил специальное разрешение на брак, и на следующей неделе мы поженимся.
Все ушли, но Эвелин оставалась сидеть в библиотеке. Лодыжка уже не пульсировала, осталась только тупая боль. Зато выдохнула, и впервые за вечер ее сердце стало биться спокойнее. Ночь была ужасной. Она узнала, что Саймон Гатри убийца. Потом она очнулась связанной на кладбище, ударила Саймона ножом, бежала и оказалась запертой с ним в мавзолее.
В комнате было тепло, но по телу Эвелин пробежала дрожь.
Рэндольф был свободен, и его имя осталось незапятнанным. Но она до конца жизни не забудет изумления на его лице после признания Джека.
Раздался тихий стук, и дверь открылась. Эвелин вскинула голову и увидела Джека. Он прикрыл за собой дверь, и его взгляд упал на ее лицо и забинтованную лодыжку. Он сжал губы. Подойдя поближе, пристально посмотрел на Эвелин и опустился рядом с ней на диван.
