Джейн Кренц - Желание
— Нет. Давай немного пройдемся. Я хотел бы поговорить с тобой.
— Да, милорд! — Он встревоженно покосился на своего лорда и послушно последовал за ним.
Гарет шел, закинув руки за спину, и сосредоточенно думал, с чего бы начать столь деликатный разговор.
— Ты сочинил немало песен о любви, менестрель, но вряд ли много знаешь о ней.
— Я не понимаю вас, милорд.
Гарет откашлялся.
— Первый опыт страсти вносит смятение в душу мужчины, так же как и первый опыт настоящей схватки. И Любовь, и Война — могучие силы, способные временно изменить наш взгляд на самого себя и на мир вокруг нас.
Даллан вежливо молчал.
Гарет вздохнул и решил говорить открыто:
— Я понимаю, тебе кажется, что ты влюблен в прелестную Алису. И тебе тяжело расстаться с ней.
Даллан нахмурился:
— Мне будет ее недоставать.
— Да. И это вполне объяснимо. Однако…
— Но я не люблю ее.
Гарет пристально посмотрел ему в глаза:
— Не любишь?
— Нет. Нам было очень хорошо вдвоем, но я сразу сказал ей, что пока не могу посвятить свою душу женщине. Только когда я найду свой путь в жизни, я позволю себе любовь.
— Вот оно как. — Гарет вздохнул с облегчением. — На редкость мудрое заявление для человека твоих лет. Ты удивил меня, Даллан, рыцарь Желания. Я встречал мужчин вдвое старше тебя, терявших разум от любви. И, смею заметить, это было жалкое зрелище.
Даллан вопросительно взглянул на него:
— Это все, что вы хотели сказать мне, милорд?
— Да. Беги, помоги свернуть шатры.
— Слушаю, милорд.
Гарет проводил его глазами. Неужели он ошибся? А вдруг мальчик страдает серьезной душевной болезнью? Эта болезнь может оказаться смертельной. Гарет знал человека, которого так сильно одолевали страшные перепады настроения, что бедняга, в конце концов, не выдержал и покончил с собой…
Нужно не спускать глаз со своего будущего оруженосца.
Три дня спустя Клара сидела в своем кабинете, задумчиво покусывая кончик пера. Она записывала новый рецепт духов. Как же это непросто шаг за шагом описать приготовление сложной смеси, состоящей из различных компонентов!
Клара еще раз перечитала, что у нее получилось.
» Налить в тигель воды и поставить в огонь. Когда тигель раскалится докрасна и вода начнет бурлить ключом, взять нужное количество лучших розовых лепестков и всыпать в тигель «.
Ну конечно, » нужное количество» звучит очень приблизительно! Аббатиса Хелен советовала ей быть предельно точной при записи рецептов…
Клара вычеркнула «нужное количество»и заменила его на «две пригоршни».
Дверь распахнулась, в кабинет вошел Гарет. Похоже, он решил, что одного повелительного стука в дверь вполне достаточно. В руках он держал большую рукописную книгу Клариного отца.
— Клара, у нас есть сера?
— Да, милорд. В кладовой, вместе с другими отцовскими материалами. Насколько я могу судить, в арабских рецептах очень часто упоминается сера. Отец собирался поставить несколько опытов… Сама-то я терпеть не могу эту гадость. Она ужасно пахнет.
— Хорошо, хорошо. Пойду поищу. — Он нахмурился, заглядывая в книгу. — Древесный уголь… Ну, это как раз просто. Нажжем сколько потребуется…
— Любопытная смесь, милорд?
— Да, здесь ваш батюшка описывает очень необычный восточный рецепт.
— И для него нужна сера?
— Да. Ладно, дочитаю потом. — Он захлопнул тяжелый фолиант и сунул его под мышку. — Чем занимаетесь, миледи?
— Работаю над своей книгой.
— Ах, да-да. Книга парфюмерных рецептов. — Гарет скользнул взглядом по книжным полкам ее библиотеки. — У тебя книг не меньше, чем в монастыре.
— И я очень этим горжусь. Большинство книг, конечно же, отцовские, но есть несколько моих. Особенно я дорожу сочинением Хелен, аббатисы Эйнслейской.
Это самый подробный трактат о травах, я постоянно с ним сверяюсь.
— Ты сказала Хелен, аббатиса Эйнслейская? — переспросил Гарет чуть более безразлично, чем следовало.
— Да, — с гордостью улыбнулась Клара. — Она настолько добра, что снисходит до переписки со мной!
— Ты переписываешься с аббатисой?
— Мы регулярно обмениваемся посланиями. Ее советы о свойствах трав просто бесценны для меня! Да, кстати, очень скоро она почтит нас своим визитом.
— Неужели? — Казалось, эта новость несколько смутила Гарета.
Клара счастливо закивала:
— Я так взволнована! Настоятельница Маргарет сегодня утром сообщила мне эту новость. По ее словам, аббатису можно ждать со дня на день, ты представляешь?! Теперь у тебя появится счастливая возможность познакомиться с ней!
— Думаю, это будет любопытно.
— Это будет замечательно! Она, разумеется, останется с нами в замке… По крайней мере, так было в ее прошлый приезд. О, Гарет, ты представить себе не можешь, какая это честь для всех нас!
— Я представляю. — Он подошел к окну и уселся на подоконник. — Ладно, речь сейчас не об этом. Я хочу поговорить с тобой о Даллане.
— А что с ним? — обеспокоенно нахмурилась Клара. — Я полагала, он очень доволен своей новой ролью будущего оруженосца лорда Желания. Если он пока не столь успешно справляется со своими обязанностями, ты должен быть снисходителен к мальчику! Умоляю тебя, потерпи немного! Ему нужно время, Гарет.
— Он очень старается, Клара. Дело совсем не в этом. Меня беспокоит его странная меланхолия.
— Теперь я понимаю, о чем ты. — Она отложила перо. — Меня это тоже очень тревожит. Кажется, сейчас все гораздо хуже, чем в первое время после его прибытия на остров. Одно время его душевное состояние заметно улучшилось, но теперь он опять глядит затравленным волчонком.
— Что ты знаешь о Даллане?
Она задумалась.
— Очень мало. Он незаконнорожденный, впрочем, тебе это известно… Воспитывался в доме знатного рыцаря. Как можно догадаться, с ним обращались очень плохо.
— Это все?
— Пожалуй, да, — помолчав, ответила Клара. — Он никогда не вспоминает о своем прошлом.
— А о человеке, которому служил?
— Нет… У меня сложилось впечатление, что он всеми силами пытается забыть о нем.
— Судя по всему, ему это не слишком удается.
— Да. Есть вещи, которые не так-то просто забыть.
— Верно. Но человек, не способный забыть, должен научиться справляться с демонами страшных воспоминаний.
— Дайте ему время, милорд. Ведь он совсем недавно живет с нами.
— Все это так, но меня тревожит то, с какой внезапностью обрушился на него новый приступ тоски. В Сиаберне он был очень весел и жизнерадостен — вплоть до последнего дня ярмарки. Я даже заподозрил, не любовь ли всему виной.
— Любовь? — улыбнулась Клара. — К прекрасной Алисе?
