Кинли Макгрегор - По приказу короля

Давясь от смеха и испытывая огромное облегчение от того, что с Сином ничего не случилось, Калли бросилась к мужу, обняла его, и ее сердце громко забилось, когда она почувствовала, как его сильные руки крепко сомкнулись вокруг нее. О, как она любила этого замечательного человека! Калли поцеловала мужа в щеку, а потом слегка отодвинулась, чтобы еще раз взглянуть на него и убедиться, что он действительно не пострадал. И ей снова пришлось сжать губы, чтобы сдержать улыбку.

Честно говоря, Калли не понимала, как жители деревни удерживались от смеха при виде ее самодовольного мужа. На нем остался только один сапог, брюки были изорваны в клочья, женская блузка, которую он раньше намотал на колотушку, теперь висела у него на плече, весь он был покрыт грязью и походил на какого-то непонятного растерзанного зверя.

— Ну же, милая, посмейтесь. — Син смотрел на жену, и в его черных, как ночь, глазах плясали искорки юмора. — Я не обижусь. — Обняв ее рукой за плечи, он привлек Калли к себе и оглянулся на собравшихся вокруг людей. — Между прочим, думаю, я кому-то обязан своим новым нарядом.

Раздалось несколько подавленных смешков, которые мгновенно смолкли под обращенным на толпу угрожающим взглядом Ангуса.

— Где бык? — спросила Калли.

— Привязан к дереву и жует мой сапог. И я ужасно рад, что в нем больше нет моей ноги.

Эта шутка снова вызвала смех.

— Как вам, парень, удалось это сделать? — Покачивая головой, Ангус подошел ближе.

— Я быстро бегаю, когда меня преследуют большие быки.

Несколько мужчин похлопали Сина по спине, а Пег принесла ему большую кружку эля.

— Где ваша одежда? — Калли заметила, что под блузкой у него ничего нет — ничего, кроме теплой смуглой кожи, которую она находила восхитительной.

— Ее забрала ежевика, — ответил Ангус. — Там мы его и нашли. На ней еще остались обрывки английской одежды.

— Вы действительно не пострадали? — Калли почувствовала слабость, осознав, как близко был ее муж к тому, чтобы получить серьезную травму.

— Заработал несколько синяков и царапин, но, кроме моего самолюбия, ничто серьезно не пострадало, — весело усмехнулся Син. — Теперь понимаете, почему я никогда не расстаюсь с мечом? Никогда не знаешь, в какой момент разъяренному быку захочется пробежаться по улице.

Все засмеялись, а Ангус, похлопав его по спине, сказал:

— Господь хранит вас, парень. У вас хорошее чувство юмора, ведь не многие смогли бы смеяться, встретившись лицом к лицу с такой опасностью. — Он подтолкнул Сина к Калли. — Забирай своего супруга домой и займись его ранами.

— Непременно, Ангус. Благодарю вас. — Взяв мужа за руку, она повернулась и увидела, что один из молодых мужчин ведет к ним их лошадей.

Син помог Калли сесть на лошадь, сам тоже сел в седло, и они выехали из деревни.

— Думаю, вы расположили их к себе. — Калли не могла скрыть наполнявшей ее радости.

— Это не входило в мои намерения.

Именно это больше всего нравилось в нем Калли. Несмотря на то что люди ее клана оскорбляли его и сторонились, он все же рисковал своей жизнью, чтобы спасти их всех. Большинство мужчин вообще не побеспокоились о других, а он даже не подумал, что рискует ради них своей жизнью.

— Вы добрый человек, Син Макаллистер.

Он остановил лошадь и посмотрел на Калли сердитым, страдальческим взглядом.

— Никогда не называйте меня так.

— Простите меня. — У Калли сжалось сердце, когда она взглянула в его красивое лицо: в темных глазах Сина отражался целый мир. — Это просто обмолвка, которая больше никогда не повторится.

Огонь в его взгляде погас, и они продолжили путь к замку.

Только добравшись до замка, Калли вспоминала, о чем еще просила Саймона…

Войдя в большой зал, она не могла сказать, кто был больше ошеломлен: бедняга Син, все еще остававшийся в одном сапоге и женской блузке, или его братья и Саймон, стоявшие в компании Джейми, Астера и — к ее изумлению — Дермота.

— Каледония, — Джейми неуверенно шагнул вперед и, расправив плечи, заговорил немного по-взрослому, — я знаю, ты сказала, что мы должны постараться дать ему почувствовать себя дома. Ради этого я, конечно, сниму один башмак, но никто не заставит меня одеться в женское платье.

Зал содрогнулся от смеха, но никто не смеялся громче Сина.

— Не знаю, малыш, — подзадорил его Син, подхватив Джейми на руки. — Такой симпатичный, как ты, наверное, и в блузке чувствовал бы себя дома.

— Я не симпатичный. Я свирепый.

— Свирепый, как ласковый щенок. — Калли забрала брата у Сина и обняла его. — И драгоценный, как роза в разгар зимы. — Поцеловав Джейми в щеку, она опустила его на пол.

Сделав гримасу, мальчик вытер лицо и, отбежав, стал позади Дермота.

— Можно задать вопрос? — качая головой, спросил Лахлан.

— Я бегал наперегонки с быком.

— Глядя со своего места, я бы сказал, что выиграл бык, — рассмеялся Саймон.

— Нет, — улыбнулся Син, — тебе следовало бы посмотреть на быка. Он весь раззкрашен. — Он обвел взглядом яркие драпировки из саржи, развешенные по залу, и разложенные на большом столе подарки в цветных обертках. — Что все это значит?

— Мы празднуем твой день рождения, — ответил Саймон.

Син нахмурился.

— Идея Калли, — добавил Лахлан.

— Не соблаговолите объяснить? — Син взглянул на жену, а когда она решила отойти подальше, поймал за руку и вернул обратно.

— Астер, не распорядитесь ли, чтобы принесли пироги и пирожные, пока я помогу мужу сменить одежду?

— Конечно, милая.

— Прошу извинить нас, — обратилась она к мужчинам и повела Сина вверх по лестнице.

— Вы не желаете отвечать на мой вопрос? — спросил Син, поднимаясь вслед за женой по узкой лестнице.

— Я не желаю этого делать в присутствии других.

— Почему?

Открыв дверь в их спальню, Калли пропустила мужа вперед, закрыла дверь и, пройдя через комнату, остановилась рядом с ним. Ей хотелось притянуть его к себе, но, взглянув на него, она не решилась.

— Лахлан сказал мне, что никто не знает, когда вы родились. Это правда?

— Да. — С отсутствующим взглядом Син отошел от Калли и взял свою кольчугу с сундука под окном.

Но Калли не позволила ему уйти. Она встала у окна возле него и, когда он выпрямился, с улыбкой взяла его рукой под подбородок.

— Тогда сегодня мы отметим ваше второе рождение.

— Второе рождение? — Ее слова, по-видимому, поставили Сина в тупик.

Калли кивнула и провела пальцами по колючей щеке от подбородка к шелковистым волосам.

— Теперь вы не один, Син. У вас есть дом и жена, которой вы нужны. Можете отвергнуть меня, но здесь вам всегда будут рады. А если вы не имеете желания быть Макаллистером, графом или кем бы то ни было еще — прекрасно. Но с этого дня и впредь вы — Макнили.