Джоанна Линдсей - Ужасно скандальный брак
— Возможно, нет, — рассмеялся Джон.
— К вам посетитель, месье! — раздраженно объявил сторож, распахивая дверь. — Я велел ему прийти завтра, в более подходящее время. Но нет, он не желает уходить. Твердит, что знает вас, но себя назвать отказывается.
— Где он? — нехотя бросил Себастьян.
Морис ткнул пальцем в темноту.
— У крыльца. Поразительно, сколько людей отказываются подняться по ступенькам, словно входная дверь все еще существует! Кажется, я унюхал запах рагу?
— Бери миску и садись. Я встречу нашего визитера.
— Хотите, пойду я? — предложил Джон. — Половина незваных гостей уверяют, что знакомы с вами, лишь бы получить доступ к знаменитому Ворону.
— Тем легче будет отослать его. Кстати, Морис, там горит фонарь, или мне взять отсюда?
— Я оставил свой на крыльце.
Себастьян кивнул и вышел из кухни. Можно было не спрашивать о фонаре, ночь выдалась светлая. Развалины были залиты призрачным лунным сиянием. Яркий свет фонаря Мориса очертил силуэт обвалившейся каменной арки, бывшей когда-то входом в замок.
Мужчина стоял спиной к арке, глядя на желтоватый лунный пейзаж. На нем были длинный плащ с пелеринами и низко надвинутая шляпа. Шею обвивал толстый шарф.
Услышав за спиной шаги, незнакомец повернулся. И Себастьян узнал его. Узнал… Вот только не поверил собственным глазам.
— Я живой, — заверил гость. — Из плоти и крови.
— И крови? Что же, сейчас проверим, не привидение ли пришло меня терзать, — бросил Себастьян, широко размахнувшись. Его кулак молниеносно врезался в челюсть Джайлза.
Глава 49
Себастьян уселся, потянулся к бутылке бренди, стоявшей на кухонном столе, и, не утруждая себя церемониями, стал пить прямо из горлышка. Ему не хотелось думать. Не хотелось знать. Он был так близок к тому, чтобы потерять всякое подобие человечности, что малейшая встряска могла непоправимо поколебать весы.
Джон с любопытством уставился на тело, которое Себастьян внес в кухню на плече и свалил на пол.
— Может, привести его в чувство? — спросил он.
— Валяй, если хочешь, чтобы на твоих глазах совершилось убийство.
— Господи Боже, да что же такого он сделал? — поразился камердинер.
— Переверни его.
Джон молча послушался, но тут же, ахнув, отскочил.
— Вот это да! Я сказал бы… сходство невероятное! Не знал, что у лорда Уимисса был сын на стороне. Побочный?
— Нет.
— Но…
Джон не договорил, придя к единственному возможному заключению, и сокрушенно покачал головой.
— Я не верю в призраков.
— Как и я.
— Но вы его убили!
— Да, и обязательно прикончу второй раз, как только он очнется.
— А я еще и помогу! — злобно прошипел Джон. — Как вспомню о том, сколько вам пришлось выстрадать, и все впустую, по чьей-то прихоти, места себе не нахожу! Кстати, что вы с ним сделали?
— Он всегда был метким стрелком, но драчун из него никудышный, — презрительно бросил Себастьян. — Его можно сбить с ног перышком.
— Положим, это не совсем так, — отозвался Джайлз, садясь и осторожно ощупывая челюсть. — Я вполне могу и ответить. И вынести еще не один удар, причем не только от тебя. Может, позволишь мне объяснить, прежде чем убьешь?
— Скорее всего нет. Вот одиннадцать лет назад я был бы счастлив выслушать любое объяснение. А теперь ничто не может оправдать…
— С ним хотели расправиться! — перебил Джайлз. — Когда мы встретились в Париже, он уже был в бегах, спасая свою жизнь!
— Кто?
— Мой отец, Себ. Я и понятия не имел, что он наделал своей проклятой игрой. Он нас разорил! Сделал нищими! Ничего не осталось!
— Ад и проклятие! — прорычал Себастьян. — Начни сначала!
Джайлз кивнул и неуклюже поднялся на ноги. Время не слишком хорошо обошлось с ним. Каштановые волосы потускнели и были прошиты серебром. Загорелое, огрубевшее лицо покрывали глубокие морщины. Сейчас он был мало похож на аристократа.
— Можно сесть? — спросил он, показывая на свободные стулья.
— Ты рискуешь, садясь слишком близко ко мне.
— Совершенно верно, — согласился Джайлз, принимаясь бродить по комнате. — Итак, откуда начинать?
— Ты сам реши.
— Хорошо. Мы с Дейтоном были в Париже. Шла последняя неделя нашего турне. Правда, Дентон почти все время пил, поскольку тамошние красоты его не интересовали. Сознание того, что он младший сын, угнетало беднягу.
— Если хочешь сказать, что за всем этим стоит мой брат…
— Нет! — поспешно заверил Джайлз.
— Тогда постарайся придерживаться фактов, ибо это все, что я готов выслушать.
— Мы ужинали в отеле. Сидевшие за соседним столиком брат и сестра Пуссен завели с нами разговор. Пригласили присоединиться к ним. Ничего необычного.
— А что они там делали?
— Просто ужинали. Они жили поблизости и часто приходили поесть в отеле. Пьер оставался недолго, но не потребовал, чтобы сестра ушла с ним. Именно это заставило меня заподозрить, что хотя они изображают французских аристократов и одеты соответственно, на самом деле просто авантюристы. Но после ухода брата Жюльетт принялась беззастенчиво флиртовать с Дентоном. Тот был так пьян, что ничего не замечал, однако кончилось тем, что они поднялись в его комнату.
— Почему ты его не остановил?
— Зачем? Я решил, что она — дама полусвета, иначе говоря, дорогая шлюха, которая будет стоить ему не пару медяков, а пару фунтов. Он так скучал в этой поездке, что ему не помешало бы немного отвлечься. Красивая женщина проведет с ним ночь, и что тут такого?
— Она и провела с ним ночь. Так почему же в результате вышла за тебя? Советую побыстрее объяснить, прежде чем мой кулак опять столкнется с твоей челюстью.
— Я вовсе не женился на ней. Но ты забегаешь вперед. Может, позволишь продолжить?
Себастьян скрипнул зубами.
— Продолжай.
— На следующий день заявился мой отец. Когда я вернулся, чтобы переодеться к ужину, он уже ждал в моей комнате. Я был рад видеть его, пока не присмотрелся поближе. Он был буквально раздавлен. Господи, я почти обонял его страх! Разумеется, я встревожился. Таким я его еще никогда не видел.
— Так всегда выглядят люди, проигравшие чужое наследство, — заключил Себастьян.
— Он не только потерял свое и мое наследство, но и продолжал играть в надежде возместить потери!
— На что он играл?
— На взятые в долг, деньги. Одним из главных кредиторов был твой отец. Сумма оказалась так велика, что ему пришлось переписать дом и имение на имя Дугласа. Но всякое великодушие имеет свои пределы, и твой отец в конце концов отказался и дальше давать взаймы. Сесил взбесился. Я как сейчас слышу его голос, полный злобы.
«У Дугласа есть все! — жаловался он. — Более высокий титул, прекрасная любящая мать и денег больше, чем нужно».
