Виктория Холт - Римский карнавал

Она закричала, когда он снова коснулся ее руки, и тогда один из стоящих позади приказал:

— Проучите этого наглеца.

Молодой человек, обратившийся к Санчии, побледнел, увидев выступившего вперед одного из троих с мечом в руке. Юноша, заикаясь, проговорил:

— Но сейчас карнавал. Я не имел в виду ничего плохого…

Но тут меч ударил его по руке, он закричал и бросился прочь, за ним последовали его приятели.

— Догнать его, мой господин? — спросил тот, который обнажил меч.

— Не надо, — услышал он в ответ. — Этого достаточно.

Санчия повернулась к нему.

— Благодарю вас, синьор, — произнесла она. — Мне страшно подумать о том, что могло случиться с нами, если бы вы не оказались рядом и не вступились за нас.

— Мы счастливы оказать вам услугу, — ответил мужчина.

Он поцеловал ей руку.

Она узнала его и не сомневалась, что он тоже знает, кто она. Но они находили удовольствие в этой игре — она началась с тех пор, как он вернулся с войны. Она знала, что он добивается ее отчасти из ненависти к Чезаре; и хотя она не испытывала желания становиться яблоком раздора между ними, все же твердо решила сделать брата Чезаре своим любовником.

Он был красив — по-своему даже красивее Чезаре; у него тоже была репутация жестокого человека, но и в этом он отличался от брата. Она собиралась преподать герцогу Гандийскому урок — показать ему, что его любовь к ней сильнее, чем его желание отомстить брату. Что эта любовь станет для него самым важным в жизни.

Но сейчас им было приятно делать вид, скрываясь под масками, что они не узнают друг друга.

Он держал ее руку в своей.

— Присоединимся к гуляющим?

— Не уверена, что нам это будет удобно, — заметила в ответ Санчия. — Мы вышли просто посмотреть издали.

— Невозможно наблюдать за карнавалом на расстоянии, как вы только что поняли из поведения этих наглецов. Пойдемте, позвольте показать вам карнавал. Вам нечего бояться. Я здесь, чтобы защищать вас.

Она хитро улыбнулась. Словно хотела сказать: я не верю, что ты защитишь меня, Джованни. Если возникнет опасность, ты убежишь. Но с вами я буду чувствовать себя счастливее.

— Мы будем держаться вместе, — сказал Джованни. Он сделал знак своим двоим спутникам, один из них тут же взял Франческу под руку, другой обнял за талию Бернандину. — Куда мы отправимся? — продолжал он. — В Колизей? Там будет большое гуляние. А может, лучше посмотрим соревнования в цирке?

— Ведите нас, куда хотите, — сказала Санчия.

— Позвольте мне предложить, мой господин, — вмешался один из мужчин. — Давайте выберемся из толпы. Эти нежные синьоры подвергают себя опасности, когда возле них вертятся простолюдины.

— Ты говоришь дело, — согласился Джованни.

— Рядом с Виа Серпенте есть небольшая таверна. Вот место, — где мы сможем избавиться от шума толпы.

— Тогда вперед, — сказал Джованни. Санчия повернулась к Франческе и Бернандине.

— Нет, — сказала она, — не думаю, что мои спутницы и я сможем пойти с вами в трактир. Если вы проводите нас до площади Святого Петра, мы будем в безопасности и…

— Пойдемте, — настаивал Джованни, глаза его блестели сквозь маску. — Доверьтесь мне, прекрасная незнакомка. Вы не пожалеете.

Санчия притворилась, будто она дрожит.

— Я немного беспокоюсь…

Но Джованни обнял ее и двинулся вперед, увлекая Санчию за собой. Она испуганно взглянула через плечо, но Франческа и Бернандина находились в таком же положении. Они притворно вскрикивали от страха, но их кавалеры не обращали на это никакого внимания, следуя за Джованни и Санчией.

— Дорогу! Дорогу! — выкрикивал Джованни, пробираясь сквозь толпу. Многие бросались следом за ним, другие пытались его остановить. На карнавале бушевали страсти и сталкивались разные темпераменты.

Говорили ли эти двое что-нибудь Джованни, приближаясь к нему, узнавали ли их в толпе? Как бы то ни было, становилось очевидно, что любой, кто собирался бросить им вызов, тут же в страхе убегал.

Вдруг Санчия заметила, что плащ Джованни застегнут брошью с изображением буйвола. Его спутники тоже носили такую эмблему, один на шляпе, другой на камзоле. Санчия мысленно рассмеялась. Джованни не рискнул бы появиться на улицах без всякого указания на то, кто он такой, и чтобы это сразу можно было заметить. Нашлось бы множество желающих наброситься на молодого хвастуна, но кто осмелится поднять руку на Борджиа?

Она наслаждалась этим вечером. Чезаре нужно проучить. Он больше думает о том, как унизить брата, чем о ней, а за такое пренебрежение к любовнице он должен заплатить. Она знала, как можно привести его в ярость. Он расплатится за то, что ей пришлось испытать унижение.

Последние несколько дней они с Джованни обменивались понимающими взглядами; это был самый забавный способ добиться, чтобы незначительные намеки переросли в нечто иное и достигли накала.

Дойдя до Виа Серпенти, они торопливо миновали лабиринты улочек. Казалось, звуки карнавала замерли, когда один из людей Джованни распахнул дверь таверны и все вошли внутрь.

Джованни крикнул:

— Принесите еды. Принесите вина. Много вина?

Хозяин торопливо приблизился к ним. Он низко поклонился, лицо его исказилось от страха, когда он заметил брошь, которую носил Джованни.

— Милостивые господа, — начал он.

— Ты разве не слышал, что мы велели подать вина и еды? Быстро принести и то другое, — приказал Джованни.

— Сию минуту, ваша светлость. Джованни опустился на кушетку и потянул Санчию.

— И хочу, чтобы вы насладились гостеприимством… гостеприимством, на которое только способен трактирщик, — прошептал он.

— Синьор, я не какая-нибудь простолюдинка, чтобы хватать меня во время карнавала, — ответила Санчия.

— Ваш голос, ваши манеры выдают вас, — сказал он. — Но женщина, рискнувшая выйти на улицу во время карнавала, сама просит, чтобы ее похитили.

Его спутники зааплодировали, как аплодировали всему, что он говорил.

— Мы выпьем с вами немного вина, после чего сразу уйдем, а вы оставайтесь, — заявила Санчия.

— Мы полны желания получить все удовольствия, которые может предложить карнавал, — вмешался один из мужчин, не сводя глаз с Джованни.

— Все! — повторил, словно эхо, Джованни. Появился хозяин с вином.

— Это самое лучшее, что у тебя есть? — поинтересовался молодой человек.

— Самое лучшее, ваша светлость.

— В таком случае оно должно быть неплохим, а если нет, я могу рассердиться.

Трактирщик буквально дрожал от страха.

— А теперь, — крикнул Джованни, — запри все двери. Мы хотим остаться одни., совсем одни, ты меня понял?

— Да, ваша светлость.

— Еду принесешь потом. Я понял, что еще не голоден. Пока достаточно вина. У тебя есть удобные комнаты?