Элизабет Торнтон - Погоня за призраком
От гнева глаза Джесона приобрели стальной оттенок.
— Вот что я тебе скажу на это, — твердо начал он. — Никогда не смей забывать о том, что я отец Марка, понятно?..
— Я не имела в виду…
— Чего ты не имела в виду?
— Прости, я не подумала, — виновато сказала Гвинет, кладя руку на плечо Джесона. — Я никогда не стану разлучать тебя с Марком.
— А я позабочусь о том, чтобы вы с ним были в безопасности, — смягчился Джесон. — Обещаю тебе, Гвин.
Гвинет откинулась на подушки.
«Почему он думает, что защищать нужно только нас с Марком? — думала она, глядя на профиль Джесона. — Он и себя подвергает опасности, оставаясь рядом с нами. Нужно будет попросить его быть осторожнее».
— Что с тобой, Гвин? Почему ты так смотришь?
— Мне ни о чем не хочется думать, — ответила она. — Ни о чем не хочется говорить. Хочется забыть обо всем. Помоги мне забыть, Джесон, ты знаешь, как это сделать.
Он ласково улыбнулся, крепко обнял Гвинет и нежно занялся с ней любовью.
Глава 21
Войдя в свой кабинет, Ричард Мейтленд приветственно кивнул головой троим мужчинам, которые дожидались его возвращения. Ричард только что приехал из Оксфорда, где занимался делом студентов, организовавших тайное общество для того, чтобы взорвать здание парламента. Больших дураков ему еще не приходилось видеть. Раскрыть их примитивный заговор не составило никакого труда, все общество развалилось, словно карточный домик, стоило лишь арестовать пер. вого из его членов. Дальше, дрожа за свою драгоценную шкуру, они пошли выдавать друг друга наперегонки.
Конечно, по большому счету, заговором это назвать было нельзя, и угрозы национальной безопасности эти юнцы не представляли. Просто мальчишки, заигравшиеся мальчишки. Правда, игра, которую они затеяли, была опасной, и для того, чтобы навсегда отбить охоту к подобным играм, их пришлось арестовать, продержать пару дней в тюрьме, а затем раздать на руки отцам — людям уважаемым, солидным, имеющим немалый вес в обществе. Они, несомненно, сумеют довести до конца дело, начатое Ричардом, и выбьют из своих сыновей остатки мальчишеской дури. А пока их просто выгнали из Оксфорда без права на обратное зачисление, и «заговорщики» могли считать, что им чертовски повезло.
Дело, казалось, было закончено, однако Ричард до сих пор продолжал бурлить. Его всегда приводила в ярость любая, даже самая безобидная, на первый взгляд, попытка покуситься на устои и законы Империи.
Ну а сейчас ему предстояло вернуться к расследованию убийства Джонни Роуленда. В отсутствие Ричарда этим делом занимался его помощник Месси, посвященный во все подробности. Правда, опросить миссис Бэрри Ричард ему не поручал, предполагая, что сам сделает это. После поездки в Оксфорд Ричард должен был вернуться к кабинетной работе, которая казалось ему самой трудной, потому что нет ничего хуже, чем сидеть на месте, когда остальные занимаются интересным делом.
Сказать по правде, Джонни Роуленд мало интересовал Ричарда. Ему нужен был Гарри.
Ричард уселся в свое кресло, посмотрел на зевающего в кулак лорда Айвена и спросил:
— Танцевали до утра, лорд Айвен?
Лорд Айвен испуганно вздрогнул и выпрямился на стуле.
— Нет, сэр. Всю прошлую неделю колесил по Англии, собирал сведения о гостях, бывших в тот вечер в доме Сэквилла. Многие из них живут не в Лондоне.
— И далеко ли пришлось ездить?
— Хоршэм. Виндзор.
Ричард заметил, что щеки лорда Айвена слегка покраснели, и решил пощадить его. Над светской жизнью лорда Айвена в их отделе не подтрунивал только ленивый. Однако нужно признать, что, несмотря ни на что, лорд Айвен старался, очень старался. Младший, третий сын в семье, он выбрал для своей карьеры армию, а уже оттуда перешел в Особый отдел. Он очень старался, но тем не менее Ричард не раз пожалел о том, что лорд Айвен решил в свое время стать офицером, а не адвокатом или священником.
— И вам удалось переговорить со всеми, лорд Айвен?
— Да, за исключением миссис Бэрри и ее родственников. Мистер Месси сказал, что с ними вы будете говорить сами.
— Да, и сделаю это как можно скорей. Хорошо. Теперь вы, Месси. Что нового у вас?
Месси обладал феноменальной памятью, способной удержать каждое слово, любую, самую мелкую, деталь.
— Мы знали, что Роуленд оставил прежнюю работу. Теперь стало известно, что он нашел себе другое место, в Бристоле, и должен был приступить к работе ровно через неделю после того дня, когда его убили. Друзья Роуленда отмечают, что в последние дни он выглядел озабоченным. Кто-то накануне смерти Роуленда расспрашивал о нем, но кто это был и как он выглядел, мы не знаем. Факт непонятный, но любопытный. И еще. Накануне смерти у Роуленда появились деньги — не бог весть сколько, но достаточно, чтобы купить новую одежду и обувь. Другой любопытный факт. Одному из своих приятелей он сказал, что собирается дать хорошего пинка некоему Великому-и-Могучему господину.
— Мистер Великий-и-Могучий, — задумчиво повторил Ричард. — Скорее всего, он имел в виду своего бывшего хозяина.
— Я тоже так подумал, — сказал Месси. — Однако никакой ссоры с ним у Роуленда не было.
— А что насчет предыдущих хозяев Роуленда?
— Их у нас целый список, — вступил в разговор Лэндон. — Джонни был не из тех, кто подолгу задерживается на одном месте. Он очень часто менял хозяев.
— Среди них есть такие, кого можно назвать Великим-и-Могучим господином?
— Есть, и не один. Мы начали работать со списком, но оказалось, что некоторые из бывших хозяев Роуленда живут очень далеко.
— Например? — спросил Ричард, откидываясь на спинку кресла.
— Ирландия.
— И ты ездил в Ирландию?
— Нет, сэр. Оставил этот вопрос до вашего возвращения.
Все трое рассмеялись, и Ричард, покачав головой, присоединился к своим подчиненным. Лэндон смеялся нечасто, хотя и обладал прекрасным чувством юмора. Это был человек лет тридцати с вечно виноватым, стертым и совершенно не запоминающимся лицом — идеальным для той работы, которой он занимался.
— А что с портретом? — спросил Ричард, и вместо смеха раздался дружный стон.
— Портретов и миниатюр полно в каждом доме, где мне довелось побывать, — сказал Лэндон. — Разве узнаешь, который из них — наш?
— У меня то же самое, — покачал головой лорд Айвен. — Куда ни зайдешь, все стены увешаны портретами. Я как-то для интереса сосчитал, сколько портретов висит в столовой в доме моего отца, и получилось, что шесть больших и десять маленьких.
Все опять рассмеялись.
— Пока мы не будем знать, чей это портрет, мы его не найдем, сэр, — подытожил Месси.
— Что еще? — кивнул Ричард.
