Джейн Кренц - Встреча
Из седла на нее сердито смотрел Гарри. Плотно застегнутое пальто совершенно промокло и плотно облепило на ветру его тело. Вода ручьями стекала с касторовой шляпы.
— Какого черта ты делаешь здесь в такую грозу, Августа? — Жеребец заплясал при очередной вспышке молнии. Гарри погладил встревоженное животное затянутой в перчатку рукой. — Боже мой, ты же взрослая женщина, а разума у тебя меньше, чем у девчонки-школьницы! Где твоя лошадь?
— В сарае за домом.
— Сейчас привяжу коня и приду к тебе. Да закройте же дверь, мадам! Вы насквозь промокнете!
— Хорошо, Гарри.
Тихий ответ Августы утонул в шуме ливня.
Через несколько минут дверь распахнулась и в комнату влетел Гарри. Вода стекала с него на земляной пол. Он принес дрова и пучок лучины для растопки. Все это он, видимо, нашел в сарае. Он захлопнул за собой дверь, бросил дрова в камин и принялся стаскивать с себя мокрые пальто и шляпу.
— Полагаю, у тебя найдутся объяснения своему нелепому поступку?
Августа пожала плечами и, словно защищаясь, обхватила себя руками — она вдруг заметила, что с появлением Гарри домик кажется значительно меньше.
— Мне просто захотелось покататься.
— В такую погоду? — Гарри расстегнул и снял перчатки, стряхивая воду со своих отлично начищенных сапог. — И почему ты не взяла с собой грума?
— Мне казалось, что грум мне совсем не нужен. А как вы нашли меня, милорд?
— У Стриплза хватило ума заметить, в каком направлении вы удалились, мадам. Так что нетрудно было вас выследить. Кроме того, кое-кто из людей видел, как вы проезжали мимо, а потом один из крестьян вспомнил об этом домишке и предположил, что вы укрылись от дождя именно здесь. Это единственное пустующее жилище в округе.
— Вашей логикой можно только восхищаться, милорд! И вы сами убедились, что я все время была в полнейшей безопасности.
— Дело совсем не в этом, мадам. Дело в утрате или полном отсутствии у вас здравого смысла. Ну как вам пришло в голову отправиться верхом в такую погоду? — Гарри опустился на одно колено у очага, быстро и умело раздул пламя. — Если вы не думаете о себе, то что скажете о моей дочери?..
Это замечание удивило Августу. Маленький пузырек счастья поднимался из глубины ее души…
— А что, Мередит беспокоилась обо мне?
— Мередит понятия не имеет, что вы уехали кататься, мадам. Она по-прежнему занимается в классной.
— Ах вот как! — Пузырек счастья тут же лопнул.
— Я всего лишь хотел сказать, что вы своим поведением подаете моей дочери дурной пример.
— Но если она даже не знает, что меня нет дома, Гарри, о чем же беспокоиться?
— Это чистая случайность, что она не заметила вашего отсутствия и что вы уехали из дому в полном одиночестве.
— Да, разумеется. — Августа снова почувствовала полное нежелание мириться с его упреками. — И вы совершенно правы. Я подаю отвратительный пример, милорд. Но скорее всего подам еще немало отвратительных примеров в ближайшем будущем. Ведь я всего лишь из нортамберлендских Баллинджеров, а не из гемпширских.
Гарри вскочил так резко и поспешно, что Августа испуганно отступила.
— Черт бы тебя побрал, Августа! Прекрати это немедленно! И нечего прикрываться репутацией Баллинджеров для оправдания собственного безобразного поведения. Понятно?
Она похолодела. Гарри и в самом деле был страшно рассержен, и явно не потому, что она уехала кататься, несмотря на надвигавшуюся грозу.
— Да, милорд. Я прекрасно поняла все, что вы сказали.
Он резким жестом пригладил свои влажные волосы:
— И перестань, наконец, смотреть на меня так, словно ты последняя из рода Баллинджеров и стоишь на крепостном валу своего замка, готовясь отразить нападение врага! Я не враг тебе, Августа.
— Да? А говорите так, словно объявили мне войну. Неужели вы всю нашу совместную жизнь без конца будете читать мне нотации, Грейстоун? Ужасно грустная перспектива! Вам так не кажется?
Он смотрел на разгоравшийся в камине огонь.
— У меня есть слабая надежда, что постепенно вы научитесь как-то сдерживать свои внезапные порывы, мадам.
— Звучит обнадеживающе. Мне искренне жаль, что вы были вынуждены сегодня отправиться за мною, милорд.
— Мне тоже.
Августа задумчиво глядела на его могучие плечи:
— Знаешь, Гарри, лучше честно скажи мне все сразу! Я понимаю, что ты расстроен не только из-за моей прогулки. Что ты узнал из стихотворения Ричарда?
Он повернулся и мрачно, исподлобья взглянул на нее:
— Мы с тобой договорились: ты ни в коей мере не отвечаешь за деятельность своего брата во время войны, не так ли?
Холод пронизал ее душу.
Нет, Ричард! Ты никогда не был шпионом! И мне безразлично, что они все говорят!
Августа заставила себя небрежно повести плечиком.
— Как вам будет угодно, милорд. Так что там, в стихах?
— Это послание подтверждает, что человек по прозвищу Паук был членом клуба «Сабля».
— По-моему, я никогда даже не слышала о таком клубе.
— Ничего удивительного. Это был маленький клуб, в основном для военных. И расположен он был отнюдь не на Сент-джеимс-стрит, да и просуществовал недолго… — Гарри помолчал. — По-моему, там случился пожар. Года два назад, если не ошибаюсь. Здание было уничтожено огнем, а сам клуб, кажется, распался.
— Я не помню, чтобы Ричард рассказывал об этом клубе.
— Он, возможно, не был его членом. Но каким-то образом узнал о Пауке. К сожалению, твой брат никак не обозначил этого мерзавца. Лишь указал на то, что он входил в клуб «Сабля».
Августа задумалась:
— Но если раздобыть список членов клуба, то можно попытаться определить, кто из них мог быть Пауком, верно? Ты же об этом думаешь?
— Именно об этом. — Гарри поднял нахмуренные брови. — Ты очень проницательна, дорогая.
— А что, если мое настоящее призвание осталось невостребованным? Вдруг из меня получился бы отличный тайный агент?
— Даже не упоминай об этом, Августа! Подобные мысли способны напрочь лишить меня сна.
— И что ты теперь собираешься делать?
— Я проведу кое-какие расследования, посмотрю, нельзя ли отыскать управляющего «Сабли». У него наверняка сохранился список членов клуба, или же он сумеет вспомнить их имена. Вот тогда, вполне вероятно, удастся кое-кого выследить.
— Тебе очень хочется поймать этого Паука, верно?
— Очень!
Августа, услышав этот решительный ответ, снова вся похолодела и долго смотрела в огонь.
— Значит, теперь, внимательно изучив стихи Ричарда, ты окончательно укрепился в том мнении, что он был предателем?
— Нет, я еще не решил окончательно и, возможно, не решу этой проблемы никогда, Августа. Как ты сама справедливо заметила, твой брат вполне мог работать на кого-то из наших агентов.
