Джулия Грайс - Нежные объятия
– Замолчи! Мне противно говорить об этом! – Француженка отодвинулась от Элизы, ее щеки залило румянцем.
– А, не хотите снизойти до разговора с Фифиной? С Фифиной, которая стирала ваше нижнее белье с тех пор, как вам исполнилось семь лет? С Фифиной, которая могла бы стать вашей мачехой?
Элиза смотрела на свою бывшую горничную, раскрыв рот от изумления.
– Что… ты имеешь в виду?
– Вы прекрасно знаете, что я имею в виду, дорогуша моя.
– Но… я не знаю… – Фифина пьяно хохотнула:
– Вы не хотите знать, это другое дело. Вернее, не хотите признавать очевидного факта.
– Прошу тебя, Фифина…
– Он обещал жениться на мне. – Фифина принялась сердито вынимать шпильки из своей прически, волосы рассыпались по ее плечам. – Ублюдок!
– Не смей так говорить о моем отце! Это все неправда! Ты лжешь! Он никогда бы…
– Ублюдок и есть! – презрительно поморщилась Фифина. – Ну и дура же вы! Геройствующая идиотка! До сих пор чтите светлую, непорочную память своего развратного отца! Да каждый вечер, после того как вы желали ему спокойной ночи, я приходила к нему в спальню! А как, по-вашему, я могла оказаться так быстро у его двери, когда раздался выстрел? Почему, как вы считаете, я так убивалась на похоронах? Он обещал купить мне маленький шляпный магазинчик, а сам застрелился, не выполнив обещания. Он подумал обо мне, уходя из жизни? Обо мне, которая была его любовницей столько лет!
Элиза чувствовала, как холодная ярость пробирает ее до костей. Значит, все последние годы…
– Ну да уж что говорить, – развязно пожала плечами Фифина. – Авен мертв, и мне самой приходится заботиться о себе. Слава Богу, у меня золотые руки. Вот только в вашем доме неудобно держать салон.
– Да, понимаю, – сурово ответила Элиза. – Так значит, работая у меня в магазине, ты всегда мечтала стать его хозяйкой? Страдала от несправедливости? Ну что ж, хорошо. Я дам тебе денег, чтобы ты могла открыть свой собственный магазин.
– Сколько? – В вопросе Фифины прозвучала нескрываемая жадность.
– Сколько будет нужно, – тяжело вздохнула Элиза. Усталость и безразличие внезапно охватили ее. – А сейчас я хочу спать. Завтра утром ты получишь чек.
Фифина икнула и дохнула на Элизу вином:
– Но это только то, что должен мне ваш отец.
– Нет. – Элиза надменно смерила взглядом Фифину. – Это та цена, которую я готова заплатить за то, чтобы ты навсегда оставила мой дом.
Двумя днями позже Элиза заехала к кузине Мальве, где сразу же была окружена подругами, привлеченными сиянием старинного кольца на ее руке.
– О, какая красота! – воскликнула Корделия Лэндсдаун и в восторге захлопала в ладоши. Она сама недавно была помолвлена и уже приобрела привычку класть руки на подлокотники кресел таким образом, чтобы ее обручальное кольцо было доступно для любопытных взглядов окружающих.
– А когда же свадьба?
– На Рождество.
– Ах, как здорово! А я выхожу замуж на неделю позже. Представляю, какая будет круговерть на рождественские праздники! Скорее бы!
Вокруг Элизы столпились девушки, вместе с которыми она некогда впервые вышла в свет. Элиза, улыбаясь, демонстрировала свое кольцо и раздавала приглашения на свадебное торжество.
– Теперь ты, конечно, не будешь больше работать у Риордана Дэниелса, – сказала Корделия, когда плотный кружок вокруг Элизы распался и все перешли к фортепиано, оставив подружек одних.
– Это еще неизвестно, – спокойно возразила Элиза.
– Но ведь Дэниелс не может настаивать на том, чтобы ты продолжала работать у него после свадьбы. Ты знаешь, мы все восхищались твоей смелостью и стойкостью, но теперь, когда ты станешь замужней женщиной, тебе придется оставить работу.
– Но мне она нравится! Я не хочу ее бросать. – Корделия улыбнулась и слегка подтолкнула Элизу локтем в бок:
– Подожди, посмотрим, что скажет Мэт, когда узнает о твоем намерении. Да он придет в ярость! А, теперь, кажется, понимаю! Ты будешь настаивать на этом, пока Мэт не купит тебе какой-нибудь дорогой свадебный подарок в утешение, да?
Корделия была очень удивлена, когда Элиза сказала, что это не так.
– Ну как хочешь, можешь и не говорить мне правду. Слушай, а все-таки это здорово, что мы с тобой выходим замуж с разрывом всего в неделю! Давай вместе покупать приданое. Я знаю замечательную портниху – миссис Капециано. Ее вещи отличаются большим вкусом и изяществом, а если нужно сшить платье срочно, то лучшей мастерицы просто не найти.
С большим трудом Элизе удалось отвязаться от назойливой болтовни Корделии. Она уединилась в библиотеке и стала, размышлять о том, что в той ситуации, в которой она оказалась, нетрудно потерять голову. Во-первых, Фифина со своей ложью об отце, в которой, может, и есть доля истины. Потом помолвка с Мэтом. С каждым днем, с каждой минутой Элиза ощущала, что она все сильнее втягивается в это безумие, вязнет в сети идиотских слов и поступков. И зачем только она надела кольцо Мэта!
– Элиза, у тебя такой вид, будто через полчаса состоятся похороны, на которых тебе необходимо присутствовать.
Элиза вздрогнула и обернулась. Рядом с ней стояла Мальва, теребя по привычке нитку крупного жемчуга, украшавшую воротник ее черного платья.
– Ты говоришь, похороны? – Элиза отказалась от того, чтобы попробовать скрыть свое расстройство и отчаяние от Мальвы, которая знала ее с детства и понимала лучше, чем кто-либо другой.
– Элиза, ради Бога, объясни мне, что с тобой происходит. На своем веку я повидала много женщин накануне свадьбы, но ни у одной из них не было такого удрученного вида.
– Я… Мальва, мой отец… у него была любовница. Он спал с Фифиной… А я такая дура, идиотка… – Элиза внезапно и безудержно расплакалась, бросившись на грудь к Мальве, которая обняла ее и стала успокаивать, ласково гладя по голове.
– Ну что случилось, девочка моя, что…
– Все дело в Мэте. Я не люблю его. Я… уже обещала ему… обещала, что…
Элиза всхлипывала и задыхалась от собственных слез, остатки ее самообладания улетучились, когда она оказалась рядом с Мальвой. Как было приятно ощущать поддержку любящего человека в такую тяжелую минуту!..
– Ты знаешь, Мальва, все-таки я дурочка, – наплакавшись вволю, тихо сказала Элиза. – Посмотри только на это отвратительное кольцо. Я ненавижу его. Мне противно знать, что его носила Ида Эберли, противно думать, что теперь я обречена носить его долгие годы. И зачем только я приняла его от Мэта! Зачем показала всем! Но сделанного не поправишь…
– Ты это сделала кому-нибудь в отместку? – осторожно поинтересовалась Мальва, всегда отличавшаяся проницательностью.
Элиза смущенно опустила глаза.
